Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 5

— А тебе не сказали? Хотя да, какая ж мать расскажет?

— Но почему тогда мама мне разрешила сюда поехать?

— Вот уж не знаю. Точно знаю, что их было две сестры, Линаара и Таалейн. И старшую еще когда сговорили… но как‑то младшая с этим парнем встретилась и влюбилась. Бегала за ним собачонкой, а ему что?

— Удаль парню не в укор.

— Именно. Поиграл, да и только. А женился на другой, с которой и сговорен был. Таалейн же вышла замуж и устроила супругу небо в звездах. Лучше б на Виаль женился, дурачок, глядишь, счастливее был бы.

Произнесено это было так, что Яна на какое‑то время замолчала. И чуть неуклюже попробовала перевести разговор на другую тему.

— Море… красиво тут.

— Смотреть на него красиво. А когда задуют зимние ветра, рядом с морем будет плохо. Конечно, тут теплее, тут течение, но морская соль еще никому полезна не была.

— Течение?

Нархи — ро фыркнула.

— А, это все знают, кто в поселке живет. Есть такое.

— И куда оно течет?

— Оно приносит нам тепло, проходит вдоль берегов Леса и дальше, к Къянту.

Тайяна задумалась. О течениях она знала.

— Видимо, сильное…

— Да уж не слабое. В нем часто тонут неосторожные нархи — ро. Так что будешь купаться — далеко от берега не заплывай, сама понимаешь. Унесет — не выберешься. Тетка не сказала?

— Она не думала, что я буду купаться.

Тайяна говорила что‑то вежливое, идя вслед за женщиной, а мозг лихорадочно работал и сопоставлял, в нем возникали и отбрасывались десятки вариантов.

Мать лгала?

Или тетка?

Или обе недоговаривали, как это принято у взрослых? По — глупому, просто потому, что это 'не твоего ума дело'? Можно подумать, что возраст им ума прибавил…

Яна донесла кувшин, поставила его на пол и даже еще полчасика посплетничала с милой женщиной. Очень милой.

Та рассказала со смешком, как лет восемь назад пытались сбежать еще два молодых нархи — ро и этих балбесов потом выловили в море, только чуть южнее, потому что они не смогли выбраться из течения. Посплетничала о том, какая удачная рыбная ловля в этом году — всему Лесу на зиму хватило бы, о своем сыне, который обязательно станет жрецом…

Яна слушала и поддакивала, мечтая только об одном — оказаться в тишине и все хорошенько обдумать.

И как только вырвалась от милой дамы, направилась в дюны. Подальше от селения, туда, где никого не могла встретить. Ааша послушно следовала за хозяйкой.

— Охраняй, — приказала Тайяна. — Не подпускай чужих.

Волчица понятливо взъерошила шерсть на затылке.

Сделаем.

А Тайяна принялась рассуждать уже вслух. Так было легче.

— Ааша, получается, что и мать, и тетка мне лгали? Не договаривали? Верю. Мать, скорее всего, не чувствовала за собой вины, она же мужа и не видела никогда. И сестру не выдавала. Да и считала, что все неплохо устроилось. А вот то, что мамин муж… что мой отец поступил подло с влюбленной дурой — это факт. Но это бывает. А вот еще карта? Могла ли тетя не знать о течении? Не верю! Знала. И понимала, что я, не умея управлять лодкой, из него просто не выберусь? Хотела, чтобы меня поймали?

Может быть и так. У лодки, в лодке — или вообще не поймали бы — из течения мы бы не выбрались и погибли в океане. Возможны варианты.

Но вывод‑то один? Доверять ей нельзя. А бежать надо. Но как?

Океан — не выход. Хотя сложить все в лодку, отвязать и спихнуть в море… или даже не складывать? Так спихнуть, это быстро, а потом пусть ищут? А самим куда?

В Разлом?

Это смерть. Дольше пары дней там ни одно живое существо не выдержит. Хотя… есть еще и болото. Сможем ли мы пройти по нему? Ааша?

Волчица фыркнула, как бы говоря — спокойно. С моим‑то чутьем? Не утонем, не отравимся и не задержимся.

— Но как добраться до болота? Чтобы не привлечь к себе внимания?

Тайяна задумалась, а потом улыбнулась. Весело, искренне…

— Ааша, кажется, у меня есть идея. Оставим им ложные следы? Если мне солгали, так и я солгу! И не задумаюсь! В конце концов, что они могут понять?

Волчица показала в усмешке белые клыки.

Яна посмотрела на нее шальными глазами.

— Знаешь, если из всех путей остается самый невозможный… так я им и воспользуюсь!

Домой к тетушке Тайяна вернулась уже спокойная, как сам Лес. Улыбалась, поцеловала тетушку в щеку и прощебетала, что завтра — послезавтра, наверное, домой пора, там жених заждался. И не сильно удивилась, когда вечером на пороге комнаты возникла Таалейн.

— Ты решилась?

— Вполне. Я знаю, где лодки, где взять воду… завтра днем я уеду. Побуду какое‑то время в лесу. А вечером…

— Лодки и Интар?

— разумеется!

— Вот, возьми.

На одеяло улегся мягкий кожаный кошель.

— Что это?

— Тебе, на дорогу.

Яна потянула завязки — можно? Получила в ответ мягкую улыбку и высыпала на одеяло несколько нитей жемчуга. Красивых. Розовая нить, белая, золотистая — жемчужины отборные, крупные.

— Тетя, это слишком дорого. Я не могу это взять.

— А на что ты планируешь жить у людей?

— Заработаю.

— Вот так, сразу?

— не знаю. Но я попробую.

— Бери и не спорь. Может быть, тебе повезет больше.

Тайяна ломалась еще минут пятнадцать, но в уме просчитывала все еще раз. Вряд ли тетушка будет рисковать драгоценностями, которые Тай может выкинуть в воду. То есть — ее будут ловить на берегу. Что ж, украсть лодку не выйдет, остается второй ложный след.

Спасибо за предупреждение, тетушка.

Но не думает ли Тайяна о ней слишком плохо?

Может и так. Но лучше не разочаровываться в нархи — ро. Думать о них хуже, чем есть — и радоваться, когда они оказываются лучше! Жестоко? Да и Лес с ней, с жестокостью. Мягкие и пушистые пусть целуют Шета.

Бээээ…

Так что на следующий день Тайяна прощалась с теткой, с дядюшкой и с двоюродными родственниками, которых так и не узнала, как следует. Ну и Лес с ними. Пусть будут счастливы, а ей бы выжить.

Тайяна еще раз обменялась многозначительными взглядами с Таалейн и вспрыгнула на спину Ааши. Волчица мерно затрусила в лес. Сначала — к одному из Деревьев.

Яна не любила жрецов, но признавала, что есть, есть то, чего она понять сама не может. Пусть она глупая девчонка, пусть соплюшка, но где сказано, что высшие силы откликаются лишь на призыв старых и мудрых?

Вот и поляна. Одна из семи в Шадальском Лесу. Небольшая, круглая, с мягкой зеленой травой, поросшая цветами по сезону. Даже зимой здесь цветут подснежники и крокусы. И посреди поляны — древо. Высокое, мощное, с белой, словно морская пена, корой.

Священное место нархи — ро.

Только обычно сюда приходит со жрецом. Но Тайяна и так собиралась нарушить многое, что ей еще один запрет?

Сегодня не будет ни обрядов, ни ритуалов, только Тайяна — и Лес. Сама его сущность.

Девушка решительно разрезала ладонь и приложила ее к белому стволу.

— Прости меня, Лес. Я хочу попробовать уйти в большой мир. Я не хочу выходить замуж за Шета, жить с ним, как определили жрецы, рожать ему детей. Я плохая дочь, я знаю. Но понимаю — покорюсь сейчас и что‑то сломается внутри меня. И это будет смертельно больно. Пойми, пожалуйста.

Но слова сейчас лишь отражение души.

Тайяна открывает свое сознание Лесу, показывает честно все чувства. Свои мечты, надежды, секунды счастья — и боль. Отвращение к насильнику и мечта о чем‑то недостижимом. Боль от предательства родных, казалось бы, нархи — ро — и решимость что‑то изменить.

Она искренна до невозможности — и Лес откликается ей.

Душу Тайяны заполняют покой и решимость.

Словно кто‑то большой гладит ее по голове мягкой ладонью.

Иди, девочка, не бойся. Я с тобой. Все будет хорошо.

И когда Тайяна отстраняется от Дерева, уже начинает смеркаться. На белой коре нет и следа крови. Зажила и рана на ладони. Ааша лениво зевает, лежа среди ромашек.

— Спасибо тебе, — шепчет девушка.

И маленький кусочек коры падает ей в ладонь. Тайяна подносит его к губам — и прячет глубоко — глубоко, в потайной кармашек, у сердца.