Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 29

Начать, что ли, с управы?

Рошер купил на выделенные Аэленой деньги (это не подачка, болван, это на дело!) коробку сладостей — и отправился выспрашивать и выведывать.

В управе было тихо и спокойно. Как и обычно. Рошер беспрепятственно прошел в нужную ему комнатку и поклонился.

— Добрый день, очаровательная кайта.

Как известно, везде есть своя сплетница. Таких мест, чтобы без них — не бывает. А уж в управе, в присутственном месте. им Четырехликий велел водиться и плодиться.

Такой была и Эмина Шарре, милая сорокалетняя кайта. Все было хорошо у женщины, семья, дом, дети, внуки, но! Язык у нее был истинно без костей, а уши — не иначе, как трехметровые. На месте ее держали в основном потому, что болтушкой она была беззлобной и выгоды от своих сплетен не получала. Ну и родня свою роль играла, опять же. Копчености — они и трайши по вкусу, вот муж, богатый торговец и пристроил женушку. Лишь бы она за рабочий день наговорилась и его дома не мучила.

— Рошер, ты ли это?

Мужчина чуть неуклюже поклонился.

— Эмина, вы, как обычно, само очарование.

— Ох, скажешь тоже! — кокетливая улыбка полностью опровергала укоряющую интонацию. — Рошер, я ведь второй раз бабушкой недавно стала! Представляешь?

— Пока — нет. Но вы ведь мне расскажете, правда?

Рошер водрузил на стол коробочку со сладостями, Эмина ахнула, всплеснула руками и умчалась за чаем. А мужчина внутренне приготовился к трем часам бесполезной болтовни. Все равно Эмина пока все не расскажет — не успокоится.

Ну и рассказывала.

Про семью, детей, внуков, дела в управе… а заодно о том, что дела у ее мужа идут замечательно, что таким могут не все похвастаться, но вот лойрио Авельен точно может.

Про супруга Аэлены Рошер узнавал не из вредности и не от нечего делать. Чаще всего в его практике от мужей мечтали избавиться жены, а от жен — мужья. Жизнь…

Так что Рошер намекнул и на любовницу — и кайта тут же затрещала, что 'лойрио очень милый…'.

Ну да, не каждый при расставании любовнице домик подарит, тут наоборот, отобрать последнее могут. Но супруг Аэлены оказался выше всяких похвал.

А Эмина, после небольшой подначки, даже адрес домика нашла. По Грушевой улице.

И кое‑что интересное выяснилось про трайши Диолата.

Положение у трайши было не то, чтобы портреты заказывать. Говорили, что в столице с ним связан какой‑то крупный скандал и здесь он попросту прячется.

Что за скандал — неясно, но Эмина не отчаивалась. Никуда не денется этот трайши, рано или поздно она все узнает.

Впрочем, был и второй вариант — что трайши полностью разорен и ему пришлось продать все столичное имущество. Эмина пока ни к какому из них не склонялась, подождем — увидим.

Рошер только плечами пожал. Может, и скандал. А с портретом — просто поразвлечься, и такое бывает. Ну, захотелось мужику юность вспомнить, дело житейское…

Являться ли к Радее Варлон?

Честно говоря, после Эмины, Рошер чувствовал себя морально изнасилованным. Лучше уж он эту любовницу поищет завтра. И — с Тайяной. Девушке как‑то легче найти язык с себе подобными…

Аэлену опять пришлось почти отпаивать. Женщину трясло и колотило.

— Яна, я так больше не могу! Что происходит!? Меня к нему тянет, как… как не знаю кого!

— Сильно накрыло?

— Когда б не ты и Ааша, я бы его прямо там изнасиловала!

— и часто с тобой такое?

Аэлена честно задумалась.

— С ним меня, конечно, накрывало…

— Но девушкой ты ведь осталась!

— Если б было, как сегодня — не осталась бы. Точно.

— Приворот?

— Думаешь? Но зачем!?

— Выясним. Можешь тут посидеть немного?

Аэлена могла. А Яне пришла в голову интересная идея.

Особняк — это место, где водятся слуги. А те — болтливы. Прогуляться рядом, небрежно поглядывая на особнячок, и рано или поздно кто‑то да появится. А потом дело техники.

За небольшую такую серебряную монетку Тайяне рассказали — все.

И что баб трайши как водил, так и водит, и что сластолюбив без меры, и что скуп — тоже без меры. Зарплату уж третий месяц не платит, портной с него свое получить отчаялся, сапожник вообще отказался сапоги в долг тачать, то кожей отговаривается, то рожей, жлоб прижимистый…

Девки?

Не, те бесплатно дают, красив же, сволочь, не отнять…

У Тайяны было другое мнение на этот счет, но к чему спорить?

А потом они с Аэленой прошлись по нескольким лавкам.

Тайяна довольно улыбалась. Ей будет чем поделиться вечером с Рошером.

Совет, как и обычно, был собран в спальне Аэлены. Первым начал Рошер.

— Радею я нашел, осталось допросить. Завтра, если Яна со мной сходит…

— Куда ж я денусь? Только Аэла, тебе придется посидеть дома, ты понимаешь?

Еще бы лайри не понимала. Дома до нее добраться хоть чуточку, да сложнее.

— А Диолат?

— С утра к нему, после обеда к Радее. Кстати, а дела‑то у трайши далеко не блестящие, вы знаете?

— Подробности? — заинтересовался Рошер.

— Судя по тому, что слугам за три месяца не плочено, а торговцы от него вообще ни монетки не видели… узнать бы, что в столице?

— Пока узнаем — много времени пройдет, — вздохнула Аэлена. — Но Диолат вроде как не беден?

— Это он сам сказал?

— У него земля есть… где‑то.

— Рошер?

Две пары женских глаз уставились на него в упор. Рошер вздохнул и покорился судьбе.

— Ладно. Схожу завтра опять в управу. Знал бы — сегодня б Эмину расспросил. Бедные мои уши!

— Могу с тобой сходить, — предложила Тайяна.

— да что ты, — Рошер только рукой махнул. — Ты ж нархи — ро, если ты со мной придешь — мне точно спасения не будет! И тебе тоже! Весь город о тебе знать будет, причем — все, включая цвет нижнего белья и количество зубов.

— а я ей нижнее белье показывать буду?

— она сама придумает, чего ей не покажешь, — буркнул Рошер.

Тайяна поежилась. В Лесу таких тоже хватало, а сбежать от них было намного сложнее.

— Ладно. Не пойду. Но к Радее вместе?

— обязательно. Кстати, Аэлена, у твоего супруга все отлично.

— Это меня радует.

— и меня тоже. Любовниц у него, судя по всему, нет, долгов тоже, убивать тебя причин тоже нет…

Аэлена чуть улыбнулась, глядя на Рошера. А ведь и из самой страшной грязи может вырасти красивый цветок. Казалось бы — на нее покушаются, могут убить, но даже это! Даже такой кошмар можно обернуть себе на пользу! Или другому…

То Рошер спивался, не находя себе места. А сейчас оживленно спорит с Яной, размахивает рукой — и даже забыл про свое увечье. У человека дело появилось!

Только будем надеяться, что убийцу найдут раньше, чем она отправится на тот свет…

Страшно…

Радея Варлон жила себе спокойно и ни о чем не думала. И меньше всего — о том времени, когда была чьей‑то там любовницей. Маленький домик, несколько детей, которые с воплями носятся по небольшому садику, сама женщина, которая готовит на кухне что‑то вкусное…

Красота.

Даже когда компания из Рошера, Яны и Ааши поскреблась в двери, никто не испугался. Наоборот, к воротам подлетели дети.

— Ой, а это собачка?! — выпалила девочка, так перемазанная в земле, что ее можно было принять за чернокожую.

— Это волк, глупая, — один из мальчиков смотрел покровительственно.

— Сам ты волк! А это помесь! Волки такими не бывают! — второй мальчик тут же вступил в спор.

— Это Ааша. А где ваша мама? Радея? — Яна не собиралась объяснять детям, чем волки нархи — ро отличаются от обычных.

— там, — показала девочка. Мальчики промолчали. То ли соседские, то ли…

Радея оказалась вполне миловидной женщиной лет тридцати. Темно — каштановые волосы, большие голубые глаза, пышная после родов фигурка — даже сейчас она привлекала восхищенные мужскиие взгляды, судя по Рошеру, а уж лет десять назад…

— День добрый, кайта.

— И вам. Сатро, кана…