Тайяна. Вырваться на свободу (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 24

— а если этот гад до меня раньше доберется?

Вероятность была велика.

— К Диолату я тебя провожать буду. И ждать тоже. И беречь. Но…

— Но кто‑то подсунул мне веревку. А если будет яд? А если детям? Яна, помоги мне!

— Как!? — слово вырвалось почти стоном. Но Аэла задумалась.

— А что бы ты сама сделала?

— нашла ночью этого… лошадника. И расспросила.

— вот и найди.

— Н — но…

— Подумай, что сделать. А я могу найти тебе напарника. Который знает — людей.

— Хм — м?

— Я знаю одного человека. Он — бывший стражник…

— А нынче?

— Пьет он. Сильно.

— Почему?

— Сама увидишь. А если честно — дело он свое потерял, а на другое не годен. Вот и… Начальника стражи ты сама видела. Кто другой Вайста бы при страже оставил, а он…

— Вайст?

— Рошер Вайст. Дядя Вайст. Мы когда‑то на одной улице росли…

— Покажешь мне его? Поговорим, потом решим…

— Покажу. Я ему помогаю, насколько могу… жалко его, а вот куда приставить — не знала.

— Когда?

Лайри посмотрела на солнце, прищурилась.

— Да хоть бы и сейчас. Надо только домой за каретой и слугами, а то пьяный он в хлам, на себе не утащим.

— Ааша?

— она — утащит. Но пьяного? Грязного? Вонючего?

— Утащит. Но обидится.

— Тогда — за слугами. И в таверну 'Розовый хряк'. Он там обычно напивается.

— Кто их называет, ваши таверны? Что ни название — одно другого чуднее!

— Никогда не задумывалась…

Почему запил Рошер Вайст, Яна поняла сразу же, как его увидела. У мужчины просто не было правой руки. Вообще. Культя заканчивалась аккурат у плеча.

— Что с ним случилось?

— То. Преследовал убийцу, да неудачно. Трое их оказалось, чудом спасти успели. Если б подмога не подоспела, кровью бы истек. А как понял, что впереди ничего нет — так и запил. Стражник‑то он от Четырехликого был, все ходы — выходы знал, всех воришек чуть не по именам, все городское дно наизусть…

— Ага…

Тайяна пригляделась к мужчине.

Ну да. Опустившийся, грязный, небритый и нечесаный, что есть — то есть. Но в то же время…

Не старый, когда‑то сильный, это видно по оставшейся руке. Просто — пьяный в хлам.

Азла кивнула слугам, которые подхватили мужчину и потащили на выход из таверны. Положила на стол небольшой кошелечек и вышла вон.

Да, таверна. Да, грязная. Да, лайри. И что?!

Она не трайши родилась, было время — и полы в таких мыла, и не брезговала, и за работу благодарила. Есть такая птица — нужда. И клюется она — больно.

Дома мужчину отмывали в шесть рук и одну хозяйку, которая стояла над слугами и командовала. И смотрела, и ругалась. Потом сгрузили в комнату и Аэла облегченно вздохнула.

— Завтра проснется, как новенький. Ругаться будет, правда, ну да ладно! Пусть ругается, лишь бы помог.

— ладно.

— а ты куда?

— а я найти того лошадника. Пока он у нас — единственная ниточка. А начальник стражи собирался его сегодня выпустить.

— Сможешь?

— Ааша сможет. Она же и допросить поможет.

— Все же, ты одна…

Тайяна пожала плечами.

— не одна. С Аашей.

И только шаги по коридору прошлепали. Аэлена посмотрела ей вслед — и непроизвольно сотворила знак Четырехликого.

— Лишь бы получилось…

Тайяна сделала самое простое, что могла. Обошла Дом Стражи по кругу — и убедилась (волчий нюх это не шутка), что нужный ей человек пока не выходил.

И заняла выжидательную позицию в таверне напротив. Ааша лежала у двери и тоже наблюдала, но за посетителями. Не дернется ли кто к хозяйке? Не проявит ли неуважение?

А то какая‑то несправедливость жизни уже второй день. Врагов много, а загрызть никого не дают! Так и навыки утратить можно, пасть только для разгрызания костей использоваться и будет.

Но люди вели себя слишком хорошо. Видимо, улыбка у волчицы была добрая — добрая…

Наблюдать пришлось почти четыре часа, но дело того стоило. Тайяна увидела, как на крыльцо Дома вышел 'лошадник', как она прозвала убийцу, как начальник стражи махнул ему рукой- и убийца сошел с крыльца.

А вот удрать ему не удалось.

— Ааша! След!

Девушка оставила на столе несколько монет и без спешки последовала за своим 'клиентом'. А куда спешить?

Волк — он быстрее человека бегает, если понадобится, Ааша этого типа еще раз приволочет, как барана. Но не посреди же города его хватать и кусать? Его еще допросить надо…

А это — в тихом бы месте. Вот и приходилось следовать за мужчиной двумя тенями. Неслышными, почти невидимыми… волкам не впервой скрадывать добычу. А нархи — ро… этих никогда не увидишь в лесу, если они не пожелают. Но что такое город, если не каменный лес?

Хищников там точно хватает.

Ааша тенью скользила за мужчиной, Тайяна привычно следовала за волчицей, даже не думая о том, что делает.

А потом впереди послышался рык.

И странные звуки… рвота?!

Девушка бросилась вперед.

'Лошадника' мучительно рвало, он уже сполз на колени и стоял у стены, изо рта его сочилась желтовато — зеленая пена, глаза закатывались…

— Рахшар!

Это не было ругательством. Рахшар, ядовитое яблоко, дурман — лоза, называли все по — разному, а вот результат был один и тот же. Смерть в течение часа — двух после приема, в зависимости от дозировки и сопротивляемости.

Яна подхватила мужчину, не думая, что испачкается, обняла его за плечи.

— что ты ел!? Что пил!? Ну!!!

Бесполезно. Глаза мужчины гасли, закатывались, его уже не рвало, просто пена текла изо рта, пачкая руки девушки.

— Слив…

Тайяне этого было решительно недостаточно. Но — увы.

Рядом рыкнула Ааша, выразительно намекая, что здесь не место для растерянности. Яна задумалась — и принялась решительно обшаривать карманы мужчины.

Кошелек — к себе. Нож, носовой платок, какие‑то побрякушки, сейчас не разберешь, чем‑то уколола руку — плевать!

Все летит в карман плаща. Теперь обтереть руки об одежду мертвеца — и прочь из переулка, пока никто не заметил. Где она?

А, неважно!

— Ааша, домой!

Можно бы и прокатиться верхом на волке, но это уж перебор. Ааша тоже не железная.

В это время Аэла тоже была занята. И тоже злилась. Рошер пришел в себя, но первой его реакцией стала вовсе не благодарность, о нет! Поняв где он и что происходит, 'спасаемый от печальной участи' обложил благотворительницу в три этажа с чердачком, не особо интересуясь ее титулом. Впрочем, Аэлу таким было не запугать и не смутить. Ругательства она выслушала с видом полнейшего безразличия и подала Рошеру стакан с водой.

— Промочишь горло? Может, дальше лучше будет? Раньше ты не позволял себе повторяться в одной и той же фразе. Даже гордился своим мастерством…

Ответом женщине был мрачный взгляд. Но воду Рошер‑таки выпил.

— Ну и какого… и …?

— Уже лучше. Пьянство плохо влияет на твои таланты.

— тебя вот не спросил!

— А хоть бы и спросил — хуже не станет.

— Без тебя уже стало. Так что тебе надо?

— Мне нужна твоя помощь.

Вот тут Рошер и расхохотался в голос.

— Аэла, ты рехнулась!? Помощь!? От меня!? Да ты посмотри на меня! Я же ничего не могу! Даже стакан налить… иногда!

— Вино хлебать меньше надо, вот и рука дрожать не будет, — Аэла не собиралась жалеть старого знакомого. Слишком хорошо она его знала.

Жили когда‑то на одной улице, только Аэле было на двенадцать лет меньше. Но Рошер все равно был кумиром девочки — и однажды Аэлена набралась смелости. Подошла и сообщила, что обязательно выйдет за него замуж — как вырастет.

Надо отдать парню должное — он не поднял малышку на смех, не поиздевался, а просто объяснил, что когда она будет взрослая, он уже будет старый. И называть его, наверное, будут уже дядюшка Рошер. Как‑то так это и рассосалось, но называла его Аэла только дядюшкой.

Потом многое произошло, обе семьи переехали, следы потерялись, но лет шесть назад Аэла увидела друга в городской страже.