Дело Кристофера (СИ) - Гейл Александра - Страница 94

Смерть — не более чем малодушие. Покидая этот мир, ты пишешь "не справился с обстоятельствами" и заставляешь других делать двукратную восстановительную работу. Как же я зла, Керри, я бы хотела на тебя накричать, может быть, даже ударить. За то, что ты сделала со мной, за то, что я стою на мосту и рассуждаю как завзятый фаталист вместо того, чтобы поехать к Шону и потребовать, наконец, объяснений его поступкам. Еще я злюсь за то, что почувствовала себя нужной трем маленьким человечкам, которым больше не на кого опереться, но не имела на это никакого права. За то, что я была уверена, что любима тобой, а теперь, когда ты ушла, совсем потерялась и не знаю, кому действительно небезразлична.

Волосы больно хлещут по обнаженной коже спины, снова и снова отрывая меня от грустным мыслей. Я разворачиваюсь и иду к такси, которое увезет меня домой, где по ночам меня преследует кошмар, в котором я раз за разом сама не справляюсь с обстоятельствами.

— Док, ты что, злишься? — спрашивает Каддини, поймав меня около кофейных автоматов. — Мы же всегда пьем кофе вместе, а теперь ты меня даже не зовешь!

У мальчишек все так просто: привычный уклад изменился, значит, что-то случилось. Интересно, он бы заметил мою обиду, если бы не кофе?

— Я просто хочу попить кофе одна. Подумать.

— Что, опять над проектом? — Мы можем поговорить хоть о чем-нибудь, кроме Бабочек?

Сколько живу, так и не нашла ответа на вопрос могут ли отношения, основанные на выгоде, перерасти в искреннюю привязанность. Для меня это уже давно стало нормой, а для других? Может быть Каддини просто полагает, что перспектива стать Бабочкой окупает кофе и потерянные сережки…

— Нет, над другим, — сухо говорю я.

— У тебя новый проект для университета, если да, то я…

— Каддини! Это личное, понимаешь?

Но парень не унывает, он вдруг стаскивает рюкзак с плеч и начинает с максимально сосредоточенным видом там копаться. Кажется, бардак там как в женской сумке. Только, судя по всему, внутри сплошные микросхемы, по крайней мере, парочку таковых я уже заметила. Странно, но мне очень хочется сунуть в рюкзак нос и удостовериться, что в нем не спрятан адронный коллайдер. К сожалению или счастью, не успеваю это сделать, потому что внезапно Каддини выныривает и со счастливым видом протягивает мне какую-то цепочку.

— На, Док, — торжественно вручает мне находку парень.

— Это что? — удивляюсь я, но чуточку смягчаюсь.

— Ты говорила, что тебе не хватает компаса. Это он. Штука весьма бесполезная и работает хуже, чем советы Керри, но теперь ты всегда будешь знать, где север. А если все-таки понадобится дружеский кофе, я только за. Ну все, мне пора бежать на пару.

Он срывается с места, а зря. Если бы не это, я бы парнишку обняла…

— Спасибо, Каддини, — шепчу я. А все потому что вот так, незатейливо и вряд ли осознанно, он вернул мне веру в нашу дружбу.

Не став медлить, я застегиваю на шее простенькую, но такую замечательную цепочку, а потом перехватываю поудобнее папку и иду в приемную ректора. Но для этого события определенно нужно особенное местечко, потому что стою я около стола секретарши Шона, а вокруг двери в кабинет людей как на вокзале, все хихикают, и сидит совершенно невозмутимая мисс Адамс…

Я всего-то зашла занести расписку за технику безопасности в новом семестре и коды Бабочек, а теперь стою, ошалело моргая. Студенты шепчутся и вдруг все как один начинают таращиться на меня.

— Да нет, вот она…

— Но раз она тут, то кто там?

Дело в том, что из кабинета Картера доносятся совершенно отчетливые женские стоны. Первые два раза я умоляла провидение, чтобы мне послышалось. Но провидение оказалось подглуховато.

— Ммм, вы не могли бы передать профессору коды для Бабочек? Это уже прошедшие через Такаши и тестировщиков и как бы важны, — говорю я мисс Адамс, отчаянно краснея. Женские стоны наполняют воздух и мою голову. Мда, в такой ситуации мы еще не работали. Только мисс Адамс.

— Честно, говоря, мисс Конелл, я понятия не имею, что именно там происходит, но профессор один.

— На это… мало похоже, и я, пожалуй, не рискну зайти.

Если у меня хватит сил на то, чтобы не влететь туда и не выдрать все волосы Ребекке Йол… У меня все еще нет прямых доказательств, что они спят вместе, но порой безумно хочется, чтобы они появились, и я могла эту шлюху уже полностью осознанно и официально ненавидеть.

— Зайдите и все, — огрызается мисс Адамс. — Может быть, это хоть прекратится. У меня дико болит голова. — Она наливает себе стакан воды и берет таблетку аспирина.

— И долго это продолжается? — ненавижу себя за этот вопрос!

— Ну, минут тридцать-сорок. — Нет, это еще не долго. — Мисс Конелл, умоляю, зайдите туда и прекратите это. Я уже не могу.

— А я по-вашему могу?! — огрызаюсь и я тоже. Она думает, что мне не больно?

— Он пришел рано утром и не выходил оттуда ни на минуту. Он там просто сидит, даже кофе не просит. У вас есть очень уважительная причина зайти и… и вы мне должны. — О да, я понимаю о чем она. Раньше у нее болела голова из-за меня. Краснею еще сильнее. Ладно, если мне предначертано зайти и увидеть голую задницу Йол верхом на Картере, пусть оно и будет так, может хоть от романтической чепухи избавлюсь.

— После этого, мисс Адамс, должны мне будете вы.

— Я согласна, только идите. — С готовностью кивает секретарша. — И вот, — протягивает мне она целую кипу документов. — Если он все это не подпишет как можно быстрее, пригрозите уволиться. Со мной такой номер не работает, ректор уверен, что я и умру за этим столом, но вас он послушает обязательно.

А стопка впечатляет, я ее чудом не роняю. Главное — дойти до двери, а потом можно будет этой кипой бумаг хлопнуть по голове Йол.

— Кто-нибудь мне дверь откроет? — рявкаю я на бестолково хихикающих студентов. Разумеется, энтузиастов море, кому ж не хочется подсмотреть, чем это ректор занимается… Но фигу вам, а не хлеба и зрелищ. Сидит Картер перед компьютером, а надрываются одни лишь колонки.

— Мисс Адамс передала, что если ты это не подпишешь, то я должна уволиться, — сообщаю я, скрывая облегчение. Пусть лучше смотрит порно, чем участвует.

— Дверь закрыли! — рявкает Картер на студентов. Ее захлопывают с таким энтузиазмом, что меня чуть волной не сносит, а бумаги опасно накреняются. Однако, шушуканье за дверью не прекращается. Впрочем, стоны тоже.

Документы, к счастью, Картер у меня забирает. Мудрое решение, еще парочка шагов, и они бы разлетелись по всему кабинету.

— И вот коды, — протягиваю я флэшку, как только он кладет бумаги на стол. Последние секунд двадцать, кстати, стонов не было, но как только я подхожу ближе, колонка начинает чуть не подпрыгивать от новых воплей. Спорю, я красная, точно помидор. — Ты не мог бы выключить? — даже не пытаюсь скрыть смущение. Мы же, вроде, на работе.

— А смысл? От того, что выключаешь телевизор, прямой эфир не прекращается, — смакуя каждое слово, тянет Картер. И, главное, смотрит так на меня, будто я должна по-особенному отреагировать.

— Какой прямой эфир? — тупо переспрашиваю я.

— Каждый раз поражаюсь тому, какое чудесное чувство юмора у нашего возраста. Возмездие ждет каждого.

Я совершенно ничего не понимаю. О чем он вообще говорит? Бросаю взгляд в сторону монитора, но вижу только странный серый угол. Дьявол, это же видео с одной из камер университета!

— Конелл, уверяю, тебе безумно понравится. Присаживайся, не стесняйся.

Разумеется, я не сажусь, но любопытство побеждает, поэтому обхожу стол и заглядываю прямо в экран. И… невозмутимость сохранить не удается.

— Охренеть! — выкрикиваю я быстрее, чем успеваю понять, что творю, и медленно опускаюсь в кресло Картера. — Это же, это же…

— Тише… Или ты хочешь, чтобы каждый узнал этот крошечный секрет для двоих? — хмыкает Шон.

— Уже как минимум для четверых! — отвечаю я потрясенно, не могу перестать ошалело пялиться на Хелен Амберт, которая удивительно проворно скачет верхом на студенте в той самой комнатке с суперкомпьютером, откуда, как я теперь понимаю, у Картера с наших с ним времен остался не один десяток хоум-видео.