Дело Кристофера (СИ) - Гейл Александра - Страница 46

Pany: Шон, хоть намекни что надо освежить в памяти…

Sean Karter: Меня.

Pany: Окей. Это все знают. А по теме проекта?

Sean Karter: Меня. Тематичнее некуда.

Pany: Тогда у меня вопрос: зачем ты втянул в это дело меня?

Sean Karter: Ты правда думаешь, что я перед тобой стану отчитываться?

Joe: Так, личные вопросы с моей стены долой. И вообще я домой поехала.

Sean Karter: Уже час ночи. Ты все еще в офисе Бабочек?

Joe: Отсюда вид намного лучше, чем из окон моей квартиры. Я любуюсь Сиднеем. Я по нему соскучилась. Хотя, с кем я об этом говорю…

Sean Karter: Для справки, я в курсе, что из офиса Бабочек замечательный панорамный вид на Сидней. Я даже ради интереса посчитал, во сколько он мне обошелся.

Joe: И сколько это стоит? В смысле я собираюсь переезжать в скором времени и обдумываю варианты.

Sean Karter: Личные вопросы, говоришь, вон со стены? Очень похоже.

Joe: Моя стена и мои личные вопросы. Сечешь, Картер?

Sean Karter: А, ну раз о твоем личном дозволено, то еще я посчитал, что ты переезжаешь за полгода в шестой раз.

Joe: Да ты гонишь! Серьезно, что ли?!

Начинаю загибать пальцы. Переезд в Австралию — Ньюкасл, переезд в Сидней, переезд в роскошную квартиру, реабилитация у Керри, возврат в Сидней, ну и будущий переезд. Пока я размышляю, о масштабе собственных проблем, их число, однако, только прибывает.

Sean Karter: Я все больше склоняюсь к мысли, что виной этому неправильная компания.

Joe: К чему это ты клонишь?

Sean Karter: Можешь пожить у меня.

Joe: Нет!

И, не подумав, отправляю сообщение. Поморщившись, нажиманию на кнопку редактирования и стираю восклицательный знак. Драма да экспрессия ни к чему!

Sean Karter: А в чем дело? Ты уже подобрала себе очередной мешок с дерьмом и матримониальными намерениями, у которого вид из окон лучше, чем у меня?

Joe: Да уж, с отстойностью вида из твоих окон не поспоришь, Картер. Но я не гордая потерпела бы, если бы не несколько иное зрелище. Например, очередная иностранная студентка, с которой ты катаешься по Сиднею…

Sean Karter: Заметь, ровно в то же время я видел тебя в компании троих детей. Только ни один из них не твой.

Joe: Да, ты отлично подбираешь выгодные лично тебе аргументы. И если бы при всем этом ты бы еще и свои увлечения перерос — все было бы просто идеально! Ну а раз такого счастья нам не дано, вышли мне в личку расценки на роскошные Сиднейские виды. Все. Я уехала. xoxo.

Я не включила свет. Чтобы не видеть эту чертову квартиру, я не стала включать свет, и только это позволило мне переступить порог. Но утро…утро безжалостно. Оно наполнило помещение не только светом, но и призраками горя и обид. Это просто невыносимо, настолько больно, но я, невзирая на правила приличия, набрала номер риелтора в семь утра…

А теперь стою напротив входа в университет. Не ожидала, что это окажется сложным настолько. Мне страшно зайти и увидеть, что здесь все еще ничего не поменялось, потому что некоторые события должны что-то менять. Может быть не для всех, но для меня. Мой мир изменился, должны измениться и декорации тоже. За спиной раздаются голоса, и я заставляю себя сделать следующий шаг, иначе поймают и начнут расспрашивать. А я не могу говорить о случившемся…

Однако, когда я вхожу в корпус, вижу, что на моем дисплее горят буквы: "С возвращением, Док"! Губы сами собой растягивают в улыбку, и… ну… чуточку легче становится. Человеческое участие творит чудеса. Не жалость, не притворство, а вот такие вот искренние мелочи, идущие от сердца. Каждому хочется вернуться и знать, что его ждали. Меня ждали. Пусть это и один жаждущий места Бабочек мальчишка. Или вы, может, подумали, что он за мной по доброте душевной таскается? Ха. Вот ведь насмешили. Алло, я его Такаши.

Кафедра не изменилась. Но пришла я первой, слишком торопилась сбежать из дома. У остальных такой проблемы не существует. Ключик от злосчастной аудитории не дает мне покоя. Он висит на видном месте, и я не могу его проигнорировать. Я должна знать, смогу ли бывать на "месте происшествия". Глупо было бы думать, что одну из любимых кафедрой аудиторий исключат из расписания навсегда. Его ведь не Клегг составляет. Хватаю ключ и поднимаюсь наверх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда я подхожу к двери, ноги дрожат. Я помню Ребекку Йол и парализующую боль. Думаю, эта девушка из моего персонального ада. Почему именно ей довелось увидеть, как я истекаю кровью? Я спешно отгоняю эти мысли и начинаю вставлять ключ в замок. Но он не поворачивается… Он раньше не заедал… Я вытаскиваю ключ и наклоняюсь. Замок аж блестит… Ни единой царапинки. Его сменили! Но ключа нет. То есть… эту аудиторию закрыли насовсем? Не знаю почему, но губы, подрагивая, изгибаются в улыбке. Ее закрыли из-за меня. Хоть бы это сделал Шон… Пожалуйста. Я же так немного прошу! Оборачиваюсь, опираюсь о дверь спиной и шумно выдыхаю. На один кошмар меньше. И, может быть, все не так плохо. Он предложил мне переехать к нему, и он закрыл аудиторию. Он, блин, и не смейте спорить. Иногда иллюзии во благо!

Ее закрыли, — слышу я голос Клегга. — Увидел твою сумку, и понял, куда ты пойдешь.

— Кто закрыл? — А вот в этом самом месте пора побиться головой о стену. Зачем я это спросила? Зачем выставляю себя дурой?

— Картер. Причин не знаю, но теперь всем определенно спокойнее. В конце концов, там побывала толпа перепуганных студентов… Мда…

— Роб, иди сюда, — и приветственно раскрываю объятия.

— Какое же ты горе, Конелл, — неуклюже похлопывает он меня по спине.

— Керри шутит, что мое второе имя — Катастрофа.

Клегг не комментирует, потому что согласен. А когда мы заходим на кафедру, я вижу, что там меня дожидается знакомый потрепанный рюкзак и кофе из старбакса. Каддини ничуть не изменился. Он все такой же долговязый и взъерошенный.

— Док, привет, — расплывается он в улыбке. — Я все-таки рискнул! — и торжественно протягивает мне стаканчик.

Он очень забавный. Только несколько не в себе… перманентно. Пока Каддини не успел развернуть треп о достижениях мира IT-технологий, Клегг сует ему в руку несколько банкнот и отправляет за кофе. Шутит, что так открыто подлизываться только к одному преподавателю неприлично. Парнишка, разумеется, не возражает, он вообще отзывчивый. Прибегает с двумя стаканами и плюхается на стул напротив, готовый внимать всему, что бы мы не сказали, хотя в разговоре не участвует.

— Я должна созвать конференцию параллельщиков.

— С чего это вдруг.

— Терки с Картером, — отмахиваюсь я.

— Ну давай устроим, — одаривает меня своей благосклонностью начальство.

— Ты шутишь? Здесь нельзя.

— Почему?

— Это же обитель Картера. Если ты зовешь народ в Сидней, все летят к Картеру. А он тут вообще не при чем.

— Терки масштабнее, чем я думал, — хмыкает Клегг.

— Может, Мельбурн? — предлагаю я.

— Да брось. Это несерьезно.

— В Мельбурне отличный университет. И я регулярно переписываюсь с близнецами. Их запросто можно попросить. Они будут счастливы. В конце концов, это отличная возможность пообщаться с Бабочками. Да они меня кормить клубникой со сливками начнут! — Помните? Помните мою нездоровую фантазию, да? Она все еще со мной!

— Что за больные ассоциации? — подозрительно спрашивает Клегг.

— Когда раньше мне приходилось срочно дистанцироваться от какой-нибудь гадости, происходившей в реальности, я представляла мельбурнских близнецов, которые кормят меня клубникой со сливками. Они такие древние, что это очень смешно. — Но ни Клегг, ни Каддини не забавляются. Они недоумевают. — Гхм, проехали.

— Да, проехали, Джоанна, — откашливается Клегг. — И идея дурацкая. Картер никогда тебе не позволит и шаг в сторону Мельбурна сделать.

— Почему? Я не собираюсь давать деру отсюда. Я с ним поговорю.

— Я не согласен на Мельбурн. Категорически. Запрещаю тебе это как твой начальник.

— Не надо мне тыкать в нос твоим положением. Если ты хочешь это обсудить — пожалуйста. Только не надо бить по столу кулаком и орать "я сказал". Как ты знаешь, в любом случае в обход тебя я действовать не стану. — От раздражения я даже свой слоеный латте перемешиваю.