Взрослая колыбельная (СИ) - Шолох Юлия - Страница 6

– Чего у тебя темень такая?

– Сплю я.

– А… Говорю, нашли иномирянку утром под Гораславлем!

– И что?

– Как, ты не понял, что ли? Иномирянку после обряда поиска суженой!

– И что?

– Ну как что, – растерялся гость. – Значит, кто-то из нас притянул? Откуда она там появилась? Значит, кто-то из нас!

– Не мели ерунды! Если бы мы, мы знали бы. Ты притягивал?

– Нет, у меня пустая связь, я сразу понял. А ты?

– И у меня пусто.

– А может… Может, кто-то знал, что притянул, да скрыл?

– Да ну тебя в пень. Иди, дай поспать.

– Чего ты бесишься опять? – гость отпрянул. – Пойду других спрошу. Может, они признаются.

– Стой, – крепкая рука схватила гостя за рубаху на груди и тряханула. – Не вздумай больше никуда ходить и никому ничего болтать. Слышал? Чтобы и звука о том, что было той ночью, никому!

– Ты чего, угрожаешь? – изумился гость.

– Я знаю, куда делся сундук со шкурками горностаевыми, что колдуны с практики собирали голове Гораславскому на подарок. Будешь болтать – все узнают. Что, думаешь, тогда с тобой будет?

Гость замер.

– Но…

– Ты слышал, Бакуня. Не наша эта девка, понял? И нечего языком трепать. Теперь иди. Хоть слово услышу – ответишь. Ты меня знаешь, я просто так не болтаю.

Гость отступил и ушел, молча сжав губы.

Дверь за ним медленно закрылась, скрипнул засов.

И в комнате снова стало темно и тихо.

Глава вторая,

в которой выясняется потрясающая новость, что, даже если ты попал в иной мир, общежитие там ничем не отличается от твоего родного

Первые дни в новом мире слегка успокоили панику. Я ведь уже училась прежде, а общежитие – оно не то что в Африке, оно, оказывается, и в другом мире общежитие. Соседки у меня оказались хорошими, в большинстве своем приветливыми, а уж когда узнали, что я иномирянка, так и вовсе чуть не визжали от восторга. Оказывается, такое очень редко случается, живьем ни одна из них иномирян прежде не видала, только слышала об их существовании.

К счастью, иномиряне сюда попадали не только по призыву суженого. Бывали просто случайности. То есть боги для чего-то их притаскивали, но никто не знал толком для чего. К цели своей они могли добираться всю жизнь, так что просто жили наравне с местным населением, кто как мог. А так как суженого возле меня не наблюдалось, все решили, что я именно из таких.

Как и в нашем мире, сдружилась я первым делом с девчонками из соседних комнатушек. Одна, из комнаты слева, была высокой худой злючкой по имени Белка. Ведуньей, из которых происходят гадалки и собиратели новых знаний, кои данный мир, оказывается, отдает весьма неохотно. Кареглазая блондинка Лелька из комнаты справа – лекарка, как тетка Маруся. Вероятно, лучший выбор для угловатой, плотной и нереально доброй девушки.

Была еще третья, Соня, но она меня реально пугала. Вроде веселая, болтливая, энергичная, но только до тех пор, пока ты слово против не сказал. Стоило хоть заикнуться, что ты с ней не согласна и думаешь иначе, как она превращалась в мегеру, брызжущую слюной, плевалась, подскакивала на месте и кричала: «Сейчас как подеремся!» Приходилось немедленно отказываться от своих слов, а то боязно было, что ее удар хватит.

В общем, девчонки быстро научили меня жизни: как готовить на общей кухне, потому что столовых в АТМа не было, из общепита имелись только городские трактиры, но студенты не любили тратить лишние монеты. Научили пользоваться местными предметами. К примеру, ручки тут были из дерева, которое колдовским способом исписывалось золой, пока не оставался один огрызок. Такой самосгорающий карандаш, я бы сказала.

Занятия у меня пока не начались – только приходила словесница, в чью учебную группу меня определили, приносила учебники и задания. Чтобы учить кого-то, нужно знать, где информацию найти, а вот чего тут не было, так это интернета. Вспомнились слова бабушки о библиотеке, где по молодости она вынуждена была проводить часы в поисках нужной информации.

В этом мире обстоятельства такие же, я сразу поняла: просто не будет. Тут не зайдешь в сеть, где достаточно два слова набрать и выскакивает миллион ссылок на любой вкус. Тут же каждую крошку знаний придется добывать потом и кровью. И должность библиотекаря тут, оказывается, так же почетна и важна, как у нас профессия ученого, к примеру.

Об истинной причине своего появления в этом мире я новым подругам не рассказала, потому что пока не очень им доверяла. Растреплют еще, и все учащиеся будут в курсе, что меня призвал и бросил кто-то из студентов АТМа. И он сам узнает. Нет, ну он и так меня узнает, но вряд ли станет трепаться. Или не узнает? Той ночью я была облеплена с ног до головы снегом, в шапке и непривычной одежде. В темноте он мог и лица не разглядеть, да еще если спешил…

Ладно, будем исходить из предположения, что он меня может и не узнать.

Эрум оказался вполне спокойным миром, и неприятностей пока не доставлял. В его устройстве, конечно, было много нового, но и привычного встречалось не меньше. Например, роли в обществе. Гордые отличники с заумными лицами, серые неудачники, первые красавицы, первые красавцы и незаметная массовка, в которой хорошо можно спрятаться. Думаю, со стороны незаметно, будет проще вычислить этого – пока не придумала ему названия, – который меня сюда притащил.

Конечно, некоторые шаги по установлению личности я уже предприняла. Как только оказалась в хранилище, где выдавали вещи, сразу же расспросила женщину, подбиравшую мне местную форму:

– Скажите, за последние два дня никто не требовал у вас новый плащ?

– Плащ? – она спокойно перекладывала одежду на полках, не оборачиваясь. – Двое брали. А чего тебе?

– А-а-а… Да нашла плащ, вот и думаю, как владельца отыскать? Вещь-то хорошая, большая только на меня. Значит, мужская.

– Так объявление напиши, хозяин узнает и придет за ним.

– Я напишу.

Она вытащила и бухнула передо мной на прилавок форму: двое штанов, две туники, длинная жилетка, рубашка и сарафан на праздничный выход и еще по мелочи – полотенца, постельное белье. Личные вещи я купила в городе.

– Так кто плащи брал? А то пока объявление, то да се…

Канючу, а сама думаю: вот если на самом деле объявление написать, что будет? Может, и правда написать? Примерно такое: «Кто забыл плащ в лесу, когда вызвал суженую и бросил ее в лесу замерзать? Забери свой плащ в забитом людьми общежитии в комнате иномирянки Кати, где каждый встречный поймет, что ты наделал».

Конечно, никто не придет. Такой он дурень, бросать меня в лесу, скрываться, а потом так глупо светиться!

Но сердце подсказывало, что мой суженый не мог меня бросить. Что-то произошло. Что-то плохое вынудило, заставило его уйти той ночью. Но он вернется, обязательно. Иного быть не может. А мы ему поможем не упустить своего счастья!

В этом месте разошедшейся фантазии становилось неудобно перед Олегом, который остался там, в прошлом мире, со мной первой. И вот что странно – я не жалела, что больше его не увижу. Получается, он не суженый, раз я тут? Или он суженый первой Кати, а меня второй – нет? Или получается, что одна из нас, я нынешняя, будет счастлива с истинно любимым, а вторая (она) будет довольствоваться Олегом?

Да, во всем этом черт ногу сломит!

– Эй, чего застыла?

Женщина хмурилась.

– Проверяй, говорю, вещи и расписывайся в получении. До полуночи тут с тобой торчать?

Я быстро осмотрела форму, сложенный сверху плащ, точно такой, как у меня в комнате, только размером меньше и обезличенный. Это когда убирают все следы прошлого владельца. Правда, мне казалось, что следы все же остаются. Иначе почему мне так нравится заматываться с головой и ногами в тот плащ, который нашли со мной? Спала я только под ним.

Быстро поставив подпись, я снова спросила:

– Так кто плащи брал?

– Я ж сказала, – беззлобно ответила тетка, – Лад Острованский и Милад Крапка.