Мама тебя любит, а ты её бесишь! (сборник) - Метлицкая Мария - Страница 16

– Обед готов!

Услышав голос матери, Конрад понял, что та по-прежнему злится на него. Ещё никогда ему не удавалось избежать маминого гнева, и Конрад понимал, что всё только начинается: в ближайшие часы, а может быть, даже и дни мать будет всем своим видом показывать, какую обиду он ей нанёс. От этой мысли закружилась голова и вспотели руки. Он не хотел обидеть мать, но как быть? Если он расскажет о Наде, она всё испортит. Но она уже увидела Надю в Фейсбуке и теперь будет внимательно следить за ней. Обдумывая ситуацию, Конрад понял, что единственное, что можно сделать сейчас, – это раскрыть часть правды, скрывая суть.

Помыв руки, Конрад робко вошёл на кухню и встал в дверях. Мать была в фартуке и ходила взад-вперёд по их маленькой кухне. Резкими движениями, создавая грохот, она ставила на стол тарелки, так что те, ударяясь об стол, производили угрожающие звуки, как бы выкрикивая:

– Тарелка!

– Стакан!

– Вилка!

– Нож!

«Нож!» Конраду показалось, что в фартуке у мамы был нож.

– Мама! Почему у тебя нож в фартуке? – спросил Конрад.

Мать фыркнула, грубо стянула фартук и бросила его на пол. Конрад поднял фартук и заглянул в карман. В нём не было ножа, но были какие-то таблетки.

– Мама, что с тобой? – встревоженно спросил Конрад. – Ты плохо себя чувствуешь? Ты заболела?

Мать ответила не сразу. Сначала она налила себе стакан воды, выпила её залпом и села, обхватив голову руками.

– Я не хочу тебе ни о чем рассказывать. У тебя же есть от меня секреты, вот и у меня секреты, – уставшим, поникшим голосом произнесла мать.

– Мама, у меня нет от тебя секретов! – взволнованно ответил Конрад.

– Да? Тогда почему ты не хочешь говорить мне, кто такая эта Надья?

– А! – как будто внезапно всё поняв, произносит Конрад. – Надя! Так это же подруга Михаэля Янзена! Она журналистка из Москвы, Михаэль попросил меня дать ей интервью!

– Журналистка? Подруга Михаэля? Ты не врёшь?

– Ну нет, конечно, мама! Как ты могла подумать! Хочешь, спроси сама у Михаэля!

– Ну ладно, давай ешь, остывает.

Конрад послушно взял в руки вилку и нож и стал есть пюре с рыбой. Надеясь, что ему удалось спрятать от матери главное, он добавил:

– И как ты только могла подумать, что я от тебя что-то скрываю!

– Меня зовут Конрад. Конрад Фольксманн.

Молодой человек улыбнулся и протянул руку сидевшей у окна пассажирке рейса Берлин – Москва. Тучная женщина оторвалась от чтения журнала, равнодушно посмотрела на Конрада и кивнула. Конрад положил руку на колено и посмотрел перед собой: длинная вереница пассажиров стояла, ожидая освобождения прохода от копошащихся в ручной клади людей.

Конраду досталось место посередине, и он был единственным из троих пассажиров, кто умещался в самолетном кресле, не занимая части соседского. Мужчина справа, пыхтя, продолжал запихивать сумки между густо наваленными шубами и пакетами Duty-free.

– А, ладно, чёрт с ней! – Пассажир плюхнулся в кресло и посмотрел на Конрада: – Будет чем скрасить полет! Хороший коньяк, очень хороший – у нас такой втридорога продают! Составишь мне компанию? – протягивая бутылку с алкоголем Конраду, спросил сосед. Конрад подумал, что мужчина просит его подержать коньяк, и вытянул руки. Но мужчина крепко держал бутылку. – Я спрашиваю, коньяк будешь со мной пить?

– Извините, я плохо говорит русски язык, – улыбнулся Конрад.

– А, иностранец! – осенило мужчину, и он воскликнул, гордясь своей проницательностью: – Немец!

– Да, нэмец, нэмец!

– А я немецкий знаю – в школе учил! Хэндэ хох, Гитлер капут! – При этих словах мужчина затрясся от смеха.

Конрад не понял ни слова и вежливо переспросил:

– Wie bitte?

Мужчина решил не переводить и махнул рукой.

– Ты откуда – из ГДР или из ФРГ? – спросил он, чтобы понять, в какой идеологической плоскости нужно общаться с соседом.

– DDR уже нет. Я BRD. Город Альтенбург, это на восток Германия.

– Ну так и сказал бы: ГДР. Всё с тобой понятно – наш человек! А если не наш, быстро станешь нашим! – Смеясь над собственной остротой, мужчина решил не откладывать превращение Конрада в «своего человека» и, увидев, что Конрад держит свой рюкзак в руках, требовательно спросил, может ли он воспользоваться местом под его сиденьем. Конрад всё равно боялся выпускать поклажу из рук и не возражал. Это был первый полёт Конрада, он не знал, чего ожидать от русских, и предпочёл сохранять бдительность, сторожа своё имущество. Перед поездкой в Россию Конрад внимательно читал все новости из России, чтобы получить как можно более детальное представление об этой стране, и перед полётом купил в аэропорту несколько газет. На первой полосе одной из них был анонс статьи под названием: «Ледовые протесты в России. Русские против Путина. Неужели проснулся русский медведь? Продолжение читайте на стр. 3». Конрад развернул газету, чтобы прочитать статью. В ней говорилось, что в России назревает революция наподобие арабской. Журналист писал о массовых протестах противников и сторонников Путина и возможном столкновении двух противоборствующих сил, что может привести к гражданской войне. В конце статьи журналист посоветовал немцам, планировавшим поездки в Россию, отказаться от них до нормализации ситуации. Это испугало Конрада.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Что пишут? – спросил сосед.

Конрад показал соседу статью, снабжённую красочными фотографиями митингов.

– Революцион? Это опасно? – спросил Конрад.

Мужчина рассмеялся так, что сидевшая у окна женщина бросила на него неодобрительный и полный презрения взгляд.

– Ну ты насмешил, – справившись со смехом, ответил мужчина. – Это детский сад, а не революция! Вот сейчас выпьем – и весь твой страх как рукой снимет.

Мужчина попросил стюардессу принести два пластиковых стаканчика. Заполнив их до середины коньяком, мужчина произнёс тост:

– Ну давай. За дружбу народов и за мир во всём мире.

Сказав это, мужчина дотронулся до стакана Конрада и, кивнув – «начали», – выпил коньяк залпом. Конрад только пригубил коньяк, но сосед тут же подтолкнул его за локоть: «Пей до дна!» После первой рюмки были вторая и третья, они выпили не только за дружбу и за мир во всём мире, но и за каждую из стран – Россию и Германию – по отдельности. Конрад чувствовал, как приятное тепло разлилось по телу. Усталость и голод дали о себе знать: его быстро потянуло в сон. Все переживания и страхи остались позади, и он уснул, впервые за последний месяц, как младенец, прижавшись лицом к рюкзаку. Сквозь сон он успел ещё услышать, как мужчина сказал сидящей слева от Конрада женщине:

– Хорошо немцам – спят, как младенцы. Конечно, у них жизнь спокойная и счастливая, не то что у нас с нашими проблемами!

Конрад смутно слышал постукивание посуды и грохот проезжающей с едой тележки с питанием, чувствовал запах еды и коньяка, его кресло шаталось от открывания и закрывания столика пассажиром сзади, но он не мог открыть глаз, проснуться, принять участие в этой самолётной жизнедеятельности. Ему хотелось только одного: спать.

После телефонного разговора с Надей прошло почти два месяца, которые полностью изменили его жизнь. В первый же день после выхода на работу Конрад зашёл на Надину страничку в Фейсбуке и открыл её фотографию. Он смотрел на неё, как на диковинку, и не мог поверить, что ещё вчера говорил с ней по телефону. Надя оказалась очень красивой девушкой с круглым лицом и задумчивым взглядом. Конрад так увлёкся рассматриванием фотографии, что не заметил, как сзади подошёл коллега Дитер, который был известен тем, что не упускал ни одной юбки. Увидев Надин портрет, он присвистнул.

– Вау, какая девушка! – сказал он. – Русская красавица Надья! Познакомишь?

– А ну-ка, а ну-ка, – сказала Марианне, другая коллега Конрада. – Мне можно посмотреть, кем это вы так восхищаетесь?