Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Фотография с прицелом (сборник) - Пронин Виктор Алексеевич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Раздался стук в дверь, и на пороге возник Худолей.

– Здравствуйте, Павел Николаевич! Приветствую вас в это прекрасное утро! Как вы себя чувствуете после целебного сна?

– А с чего ты взял, что сон у меня был целебный? – хмуро спросил Пафнутьев.

– Под шум ночного дождя, шелест мокрой листвы, под сладкое посапывание юного существа на соседней подушке. Такой сон может быть только целебным!

– Как ты и сам догадываешься, в твоих словах мне больше всего понравилось сладкое посапывание. Ладно, разберемся. Садись. Вот эти три кучки видишь?

– Очень даже неплохо вижу. Ясно так, в хорошей резкости.

– Остановись. Это все, что осталось от трех юных существ.

– Немного.

– Слушаю тебя внимательно.

– Что именно вы хотите услышать?

– Соображения.

– Пожалуйста! Сколько угодно. Сегодня к вечеру мы с вами будем знать, как звали каждое из этих существ. – Худолей кивнул на страшноватые косточки, лежащие на столе Пафнутьева. – Где они жили, с кем дружили, на что надеялись и какие из их мечтаний закончились вот так печально.

– Продолжай, Худолей, – негромко обронил Пафнутьев, нависнув над своим столом, над тремя скорбными кучками, которые уже так много успели рассказать ему о себе, о своей недолгой и столь печальной судьбе.

– Не думаю, Павел Николаевич, что скажу нечто для вас совершенно новое, но в нашем с вами деле часто бывает очень полезно просто проговорить очевидное, назвать вещи своими именами, попутно отсеять то, что не вписывается, не лезет ни в какие ворота. Скажу больше, Павел Николаевич, проговаривать очевидное полезно не только в нашем деле, но и вообще в жизни. В семейных делах, дружеских отношениях, не побоюсь этого слова – в любовных склоках.

– Так уж и склоках, – проворчал Пафнутьев.

– Павел Николаевич! – вскричал Худолей. – Поставьте вместо этого слова любое другое.

– Не хочу! – заявил Пафнутьев. – Я уже с этим словом смирился. Продолжай.

– Павел Николаевич! Вот прямо сейчас, не лукавя, не тая. Скажите мне, как на духу, как прокурору. В вашей бесконечно богатой практике вы хоть единожды сталкивались со случаем, чтобы в одну прекрасную летнюю ночь разом пропали три девицы-красавицы, не оставив никаких следов, простите меня, даже трупов?! Ведь косточки найдены только сейчас! А где свидетели, участники, потерпевшие? А убийцы, Павел Николаевич?! Наверняка было заведено уголовное дело, которое не закрыто и по сей день!

– Вывод? – обронил Пафнутьев.

– Запрос в архив. И через два часа уголовное дело будет лежать на вашем столе. С адресами, именами, фотографиями! Там будут не только потерпевшие, могут оказаться и убийцы.

– Но это ты уж хватил!

– Да ничуть! Только тогда, десять лет назад, их не опознали, а сейчас вы, с моей активной помощью, конечно, дело раскрутите, докажете и пригвоздите. Я в вас верю.

– В тебя, Худолей, я тоже, разумеется, верю. А вот Шаланда, наш главный милиционер, тебя не любит.

– Бедный Шаланда! – Худолей тяжко вздохнул. – Хотя…

– Ну! Говори! Не тяни кота за хвост!

– Не верю я, что он меня не любит. Обожает! Только признаться себе в этом не может. Роль у него такая в жизни – меня не любить. Вот он ее и исполняет в меру своих сил и таланта, отпущенного ему господом богом. Если откровенно, он просто души во мне не чает!

– Что ж он столько раз советовал мне гнать тебя в три шеи?!

– Чтоб меня к себе забрать!

– Надо же какое коварство! – Пафнутьев усмехнулся и осведомился: – Что делать будем?

– Убивцев надо брать!

– Чуть попозже.

– Хотите на спор? За месяц управимся!

– Знаешь, Худолей, что-то подсказывает – не надо мне с тобой спорить. Проиграю. Но я и без спора уже у тебя в долгу.

– Вот с этим совершенно согласен. Очень хорошие слова. Я их накрепко запомню.

– Ладно, договорились. Я их тоже не забуду. Загляни после обеда.

– Вы надеетесь взять преступников сразу после обеда?! – ужаснулся Худолей.

– Да ладно тебе. Загляни. Авось новости будут.

С некоторой долей цинизма можно сказать, что Пафнутьеву повезло. Около десяти лет назад случилось кошмарное происшествие. Летней ночью бесследно исчезли три юные красавицы, недавно закончившие школу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Казалось бы, все было прекрасно. Теплый вечер, алый закат, танцевальная площадка в небольшом парке на берегу реки. Как когда-то пела Клавдия Ивановна Шульженко, «смех, веселье и суета».

Но уже наутро следующего дня выяснилось, что три девушки-подружки домой с этого самого веселья не вернулись. Маша Харитонова, Света Сазонова и Катя Николаева пропали, не оставив никаких следов. Кто-то видел их со знакомыми, кто-то даже танцевал с ними в этот вечер, кто-то назначил встречу на следующий день. Но на этом все следы, догадки и предположения обрывались.

Уголовное дело десятилетней давности тяжело и немо лежало на столе Пафнутьева и, казалось, взывало, молило о справедливом возмездии. Но в этом уголовном деле были одни вопросы. Ответов на них там не содержалось.

После обеда Худолей пробегал по коридору и мимоходом заглянул в кабинет Пафнутьева. Тот призывно махнул ему рукой – заходи, дескать.

Худолей протиснулся в дверь, плотно прикрыл ее за собой и осторожно приблизился к столу. Но не совсем. Он остановился в двух шагах и никак не решался преодолеть это расстояние. Худолей увидел на столе шефа нечто такое, что остановило его.

Это были фотографии, три девичьих портрета. Хорошие улыбчивые лица, радостные, какие-то доверчивые взгляды. Девушки словно готовы были чему-то обрадоваться, над чем-то рассмеяться.

Худолей некоторое время в оцепенении рассматривал снимки, потом протянул вперед руку и спросил, запинаясь:

– Это они, Павел Николаевич?

– Похоже на то, – ответил Пафнутьев и резко сдвинул снимки на край стола, поближе к Худолею, чтобы тот мог получше рассмотреть их. – В этом уголовном деле фоток предостаточно. – На обороте каждой – имена, фамилии, адреса, телефоны. Так что даже позвонить можно. Только вот не откликнутся красавицы, не смогут.

– Откликнутся, – ответил Худолей со странной уверенностью. – Еще как отзовутся! Знаете, что я сейчас сделаю, Павел Николаевич?

– Знаю. Ты берешь мою машину и едешь по этим адресам. – Пафнутьев положил тяжелую ладонь на снимки. – Там выгребаешь все, что оставили наши коллеги десять лет назад, – фотки, письмишки, записочки, телефончики. Среди фоток обрати внимание на парнишку в форменной курточке летного училища.

– Неужто засветился касатик? – Глаза Худолея сверкнули охотничьим блеском.

– Трудно сказать. – Пафнутьев повертел в воздухе растопыренной ладонью. – Но чем черт не шутит! У одной из девушек ладошка в кулачок была сжата. Когда я его раскрыл, там оказалась пуговка. – Пафнутьев выдвинул ящик стола и вынул из него ржавый металлический комочек.

Несмотря на его бесформенность, на выпуклой стороне можно было различить нечто вроде пропеллера.

– Точно, – прошептал Худолей. – Пропеллер. Ну что ж, касатик, до скорой встречи.

– И еще, – остановил Пафнутьев Худолея, уже рванувшегося было к двери. – Будешь в этих домах или квартирах, скажи там, пусть кто-то из родственников от всех пострадавших завтра с утра ко мне придет.

– Зачем, Павел Николаевич?!

– А опознание, Худолей!

– Что же они среди этих косточек смогут опознать?

– Это мне говорит профессионал высшей категории?! – воскликнул Пафнутьев. – Худолей! А вдруг кто-то из этих девочек в детстве ножку сломал? Пальчик подвернул? Головку зашиб? Зуб выдернул? Следы остаются, Худолей! Они всегда имеются. Мне ли тебе об этом говорить!

– Виноват! – Худолей склонил голову и прижал ладонь к груди. – Затмение нашло, Павел Николаевич. Каюсь!

– Фотки – это, конечно, хорошо. Но нам, знаешь ли, нисколько не помешает еще одно подтверждение того факта, что на снимках действительно изображены те самые девочки, скелетики которых мы нашли.

– Мысль посетила, Павел Николаевич…