Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП) - "Ushwood" - Страница 48

Он не мог найти ответа, и вновь нахлынула тошнота.

В этот момент Хоро шлепнула его по ягодице. Лоуренс повернулся к ней, она тут же отвернулась с раздраженным видом.

– Ты, где твоя уверенность в себе? Что говорит в твою пользу, то и доказательство.

Волчица Хоро Мудрая.

Лоуренс выглянул в окно и высоко поднял руку с листом бумаги.

– Вот доказательство! Дорожный чек компании Дива!

Полнейшая ложь. Более того, будь этот чек настоящим, он все равно ничего бы не доказывал.

Однако эта ложь принесла плоды. Мгновенно.

– Ч-что!.. Что вообще это доказывает?!

Янаркин явно разволновался. Значит, Лоуренс не ошибся. Он был на верном пути.

Вдохнув, Лоуренс прокричал:

– Что ты здесь говоришь – ты, разбрасывающий монеты, оставленные в Леско под дорожные чеки! Эти деньги вам вверили другие люди!

Хильде был прав. У компании Дива действительно не было денег на войну. У нее, безусловно, не было денег, чтобы вести осаду города, если его ворота закроют. И даже если она все-таки будет воевать, это помешает ей чеканить новые деньги, которые привязывали к ней аристократов и наемников.

Но сокровищница компании Дива хранила все деньги, переданные компании в обмен на дорожные чеки.

Рано или поздно эти чеки вновь станут деньгами, но какая-то задержка неизбежна. Все это время для компании Дива эти деньги все равно что заимствованные. Те монеты, которые Янаркин и его слуга сейчас разбрасывали, компании предстоит как-то возместить, чтобы баланс сошелся.

Если сбор денег замедлится, потому что ворота будут закрыты, замедлятся и обратные выплаты. Более того – если люди узнают, как за их спиной использовались деньги, которые они всего лишь отдали на хранение, мало кто захочет пользоваться чеками в будущем.

Если такое случится, этот денежный поток высохнет.

– Думаю, нам стоит отправить в Леско быструю лошадь и разузнать всю ситуацию! Это вопрос жизни и смерти для этого города, да и для всего севера! Так что торопиться с решением не следует! Или ты стремишься ослепить горожан крадеными деньгами?!

При этих словах многие втянули головы в плечи.

Глядя друг на друга, они, должно быть, вспоминали, как выглядели, когда собирали монеты, – убогими, жалкими, без капли достоинства.

Лоуренс приготовился прокричать последнюю фразу.

Однако у него сперло дыхание и закружилась голова. Его силы полностью истощились.

Перед глазами все плыло, ноги подкашивались. Там, на улице, по лицу Янаркина расплылась широкая улыбка.

Плохо. Если он не продолжит давить, то потеряет толпу.

– Это п-полный абсурд! Разумеется, это вовсе не заимствованные деньги! Если бы мы так поступили, то п-прогневили бы Церковь! Но мы, компания Дива, несем и печать Церкви тоже! Церковь и аристократы с нами, потому что то, что мы делаем, праведно!

Ну вот, он говорит про Церковь посреди северного города. Достаточное доказательство того, что он потерял самообладание.

Атака сработала.

– Тогда!..

Но едва Лоуренс добрался до этого слова, как его горло стянуло, точно кто-то положил туда крышку и прижимал. Картина по бокам начала затуманиваться.

Серьезная рана. Жар. Головокружение.

Он слишком много говорил.

От нехватки воздуха у него выгнулась спина. Перед глазами начало темнеть. В голове пульсировало, сознание стало уплывать. У него были слова, но не было сил, чтобы их произнести.

Лоуренс упал на колени.

Сила. В который раз ему недостало силы.

Лоуренс клял себя, когда внезапно ангел хлопнул его по щеке.

– Ты воистину дурень, не так ли?

Кое-как привалившись к оконной раме, он повернул голову.

– Но ты больше не один.

Даже если один не может двигаться вперед, двое могут.

Вот истинное значение его путешествия с Хоро.

– Слова.

Одного этого слова Хоро ему хватило, чтобы понять. Хоро выглядела как монахиня, а ее искусство речи было таково, что она и торговца могла заткнуть за пояс.

Лоуренс упер постыдно трясущиеся руки в колени и сумел удержать собственное тело, готовое, казалось, в любой момент развалиться на части.

И все же он мог твердо сказать: никогда в жизни его сердце не чувствовало такой поддержки.

– …Тогда я спрашиваю…

– Если так, то я спрашиваю!

Девичий голос Хоро прозвенел, точно колокол. Это придало ему еще большую силу.

Более того, Хоро ситуация явно искренне забавляла, и это как ничто другое вселило в Лоуренса уверенность.

– Вы, разбрасывая серебряные монеты…

– Вы, разбрасывая серебряные монеты!

– Говорите о… процветании, которое породит новые серебряные монеты…

– Говорите о процветании, которое породит новые серебряные монеты!

Лоуренс не мог больше цепляться за подоконник и сел на пол, привалившись к стене.

– Однако это не учение Церкви… ибо серебряные монеты суть серебряные монеты. Если они и дают что-то новое, то…

Хоро громко выкрикивала то, что шептал Лоуренс.

Как будто лавочная торговка, зазывающая посетителей в его лавку.

– То только лихву! А Церковь не одобряет лихву! Вы, воры, посмевшие поминать имя Церкви всуе! Какова ваша цель?! Быть может, вы намерены прогневить Церковь, вторгнуться в непорочную землю, посеять разрушение?!

Путешествие не прошло для Хоро бесследно. Она читала Священное писание вместе с Коулом, она многое повидала. Так Лоуренс подумал, потому что не был уверен, что вторую половину ее слов сам он произнес правильно.

Но речь Хоро была совершенна – она вполне могла бы проповеди читать.

– Хфф, хфф.

Когда Хоро смолкла, Лоуренс услышал тихое, прерывистое дыхание.

Потом она, похоже, сглотнула, чтобы привести дыхание в порядок, и повернулась к Лоуренсу.

Лоуренс посмотрел на Хоро снизу вверх и сказал:

– Молодец.

Толпа на улице была взбудоражена. Лоуренс этого не видел, но, скорее всего, Янаркин сейчас лихорадочно оглядывался со слезами на глазах.

– Мо… молчать, молчать! Мол-… нет, не так… Слушайте меня, я… я хочу всего лишь… Прибыль, прибыль – это радость…

Он развалился на части, его слова уже не стоили того, чтобы их произносить.

Когда при поддержке Хоро Лоуренсу удалось кое-как подняться на ноги, Янаркин продолжал отчаянно искать слова, крутя головой, словно моля кого-нибудь ему помочь. Но теперь толпа, которую он совсем недавно ослепил, разбрасывая серебро, недобро глядела на него с отдаления.

В конце концов Янаркин запустил дрожащую руку в ящик и достал горсть монет. Толпа смотрела на него, как голубь смотрит на брошенный камень, но ни один человек не протянул руку.

Это была победа. Полная победа.

Победа над теми, кто хотел заполучить сердца людей, разбрасывая деньги.

Хильде посмотрел на Лоуренса, и их взгляды встретились.

Лоуренс, ничего не сказав, закрыл глаза и поднял голову к небу.

– Вы, кто были свидетелями храбрости моих товарищей! Закройте ворота! Сюда идет войско!

Как только Хильде прокричал эти слова, толпа побежала. Стражники к ней присоединились: они тоже любили свой город, и они тоже были вправе решать, что справедливо, а что нет.

Почти все они убежали вместе с горожанами готовиться к отражению атаки великого войска.

Янаркин стоял столбом и смотрел на убегающих людей с выражением чистого ужаса на лице. Придя наконец в себя, он шатающейся походкой подошел к Хильде и вцепился в его одежду.

– Не д-делай ничего поспешного! Если ты закроешь ворота, они, они обвинят меня. Они убьют меня! Разорвут на куски!

Моля о пощаде, он был просто жалок. Лоуренс не мог найти в себе даже гнева на то, что этот человек поставил на кон свою жизнь, даже не задумываясь о риске.

Хильде даже не попытался отцепить хватающегося за его воротник Янаркина. Это сделал Мойзи. Молчание Хильде было для Янаркина все равно что смертным приговором. В конце концов посланник компании Дива перестал дергаться в руках Мойзи и побежденно повесил голову.