Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович - Страница 95

Таблица 13. Советский и германский выпуски военных самолетов в 1942 году и альтернативный вариант германского выпуска в том же году.

Составлено по: Мухин М.Ю. Советская авиапромышленность в годы Великой Отечественной войны. М.: Вече, 2011. С. 174; Как ковался германский меч. С. 219.

Что касается производства танков, то едва ли СССР здесь был впереди остальных лидировавших участников антигитлеровской коалиции, кроме Китая и нацистской Германии. Удивительно, но у Симонова нет данных о численности занятых в танковой промышленности СССР во втором полугодии 1941 г. Известно, что в 1942 г. на 27 предприятиях НКТП СССР были заняты 218 тыс. работников, в 1943 г. этот показатель составил 226 тыс. человек[684]. Таким образом, выпуск рос за счет увеличения производительности труда и объемов подаваемых на предприятия сырья, оборудования и электроэнергии. В 1942 г. советская промышленность выпустила 24 719 танков[685], то есть по одному танку на каждые почти 9 работников.

Для Германии с ее сложной в сфере сухопутных вооружений системой подрядчиков трудно выделить точное количество занятых в производстве танков. Известно, что среди работников общего машиностроения в 1943 г. были заняты в выпуске вооружений 397 тыс. человек, в транспортном машиностроении — 258,6 тыс. человек[686]. С учетом представителей других отраслей промышленности численность занятых выпуском танков могла достигать примерно 500–600 тыс. человек, однако оговоримся, такая численность персонала не обязательно была постоянно задействована в выпуске танков, это была особенность немецкой промышленности, что производство того или иного вида вооружений не было сконцентрировано в рамках одного и того же круга предприятий, исключение составляли морские и авиационные вооружения.

Сборкой танков в Германии в основном занимались «Хеншель и сын АГ» (фирма — почти монополист по выпуску тяжелых танков), Даймлер-Бенц АГ МИАГ (специализировалась в основном на производстве легких танков), «Нибелунгенверке», примерно треть танков, если судить по данным за 1943 г., выпускали фирмы, не специализировавшиеся на тяжелой бронетехнике. На всех заводах указанных фирм при средней численности занятых на крупных германских военных предприятиях (около 10–12 тыс. человек) не более 36 тыс. рабочих и служащих. В 1942 г. германская промышленность произвела 2900 средних танков, а также 2300 единиц легких танков и прочей бронетехники[687]. То есть на каждый танк в 1942 г. пришлось в среднем по 7–8 человек персонала, участвовавшего непосредственно в их производстве.

Советская экономика добилась высоких результатов в выпуске вооружений не за счет особо крупных объемов задействованных в экономике ресурсов, но преимущественно за счет перераспределения этих ресурсов между выпуском определенных видов вооружений. С началом войны СССР свернул дорогостоящие военно-морские программы, когда государства «Оси» и западные союзники, напротив, наращивали свои военно-морские силы, включая и транспортные флотилии. Значительный удельный вес в выпуске авиационной техники в СССР составляли истребители и учебные самолеты, что позволило советскому авиапрому уже в 1942 г. выпустить самолетов больше, чем выпустила нацистская Германия, но по ударной авиации у СССР было существенное отставание практически до конца 1943 г.

Что касается причин значительного роста выпуска бронетанковой техники в СССР, то здесь надо учитывать, что танковые войска традиционно развивались в СССР в немалой степени в ущерб другим типам войск. В 1941–1942 гг. у Красной армии было много танков, но очень мало бронетранспортеров отечественного производства, а также САУ, которые массово стали выпускаться только в 1943 г.

Сотня танков в степи

Сталинградская битва до сих пор оставляет больше вопросов, чем ответов. Первый вопрос: почему обе стороны так упорно держались за эту точку? К октябрю 1942 г. Ставке Верховного командования СССР стало ясно, что Волга окончательно перекрыта для нефтяных поставок из Баку, и ее еще не скоро удастся открыть для судоходства. В конце ноября 1942 г. в России ударили аномальные морозы, что еще более осложнило эксплуатацию волжской транспортной артерии. У люфтваффе было достаточно ресурсов, чтобы заминировать Волгу в течении ниже Сталинграда и уничтожить порт Астрахань. В этой связи не понятно упорство немецких войск в Сталинграде, который Гитлеру неоднократно предлагалось оставить. Почему-то в конце 1941 г. Гитлер отказался от штурма Ленинграда, но за Сталинград решил бороться до конца.

Очевидно, военный фактор на каких-то этапах Сталинградской битвы играл для обеих сторон уже второстепенную роль, важнее была политика. По сути, Гитлер пожертвовал даже Северным Кавказом ради Сталинградской операции, он согласился ограничиться просто стратегической бомбардировкой Баку вместо полноценного наступления сухопутных сил на Кавказе. Сталин, в свою очередь, стянул много сил к Сталинграду, хотя на других фронтах складывалась более благоприятная обстановка для советского контрнаступления, например в районе Ленинграда или Мурманска.

Высвобождение Ленинграда из блокады давало возможность советской стороне начать наступление практически в тыл северного фланга немецких войск на Восточном фронте.

Наступления на Ленинградском и Мурманском направлениях в сочетании должны были привести к выходу Финляндии из войны, что поставило бы под вопрос способность ВПК Германии в дальнейшем увеличивать рост выпуска военной техники, так как были бы потеряны рудники в Петсамо.

Именно опасаясь за свои северный фланг и центр, Гитлер сосредоточил в 1942 г. значительные резервы между Ленинградом и Ржевом[688], что в немалой степени предрешило судьбу армии Паулюса, которую должна была спасти 6-я танковая дивизия, фактически вновь сформированная к осени 1942 г. во Франции.

После войны на Западе появилось такое мнение, что Сталинградская битва стала борьбой за престиж, так как речь шла о городе Сталина[689]. На самом деле Гитлер это отрицал уже во время тех событий[690]. Сталин объяснил причины своего упорства в вопросе отстаивания позиций в городе на Волге в 1947 г., правда, его слова были донесены читателю профессором И.С. Минцем[691]. Суть стратегии Сталина на Южном фланге во втором полугодии 1942 г. сводилась к тому, чтобы не дать противнику возможность заполучить плацдарм в Нижнем Поволжье для дальнейшего удара в направлении Куйбышев — Саратов — Казань, чтобы разрезать Советский Союз пополам, отделив промышленность Урала и Сибири от европейских регионов страны. То есть Сталин не верил, что Кавказ есть главная цель операций Паулюса на Дону и в Нижнем Поволжье (операции поддержки наступавшей на Кавказе 1-й армии). Сталин был убежден, что у Гитлера был более масштабный и коварный план уничтожения Советского Союза в одной кампании 1942 г. Сам Гитлер унес свои истинные планы наступления на Восточном фронте в 1942 г. в могилу. Эти выводы Сталина подтверждаются показаниями Паулюса[692].

Речь в настоящем разделе пойдет не только о самом Сталинграде, насчет битвы на Волге мы ограничимся несколькими замечаниями, а о том, что происходило вокруг Сталинградской эпопеи, нас интересуют в первую очередь мотивы сторон, сроки и результаты принятия стратегических решений. Название раздела получило такое название — «Сотня танков в степи»— в силу того, что одной из наших задач здесь есть ответ на вопрос, почему группа «Дон» Э. Манштейна так и не смогла прорвать кольцо советских войск вокруг Сталинграда. В самый решительный момент наступления под Сталинградом группа «Дон» располагала для прорыва кольца вокруг группировки Паулюса не более сотней танков. Мы и начнем наше повествование с событий, непосредственно имевших место во время капитуляции армии Паулюса.