Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович - Страница 77

В одобренной Гитлером памятной записке ОКВ о стратегическом положении конца лета 1941 г. преобладают планы насчет Британской империи, хотя не делается определенных прогнозов насчет Восточного фронта. Очевидно, по вопросу войны с СССР у ОКВ уже не было былой уверенности в быстрой победе. Гитлер и его военные планировщики опять-таки рассуждают в этом документе, говоря о Советском Союзе, глобальными геополитическими категориями, не рассматривая СССР как самостоятельную силу. Примечательно, что уже 13 сентября 1941 г. ОКВ планировало кампанию 1942 г., в которой акцент был бы сделан на юго-восточном направлении, чтобы спровоцировать присоединение к «Оси» Турции. Несмотря на то что активные действия против Англии ОКВ планировал начать не ранее весны 1942 г., уже к сентябрю 1941 г., как говорится в документе, «превосходство германской авиации в воздухе наверстано[535]».

Таким образом, летом 1941 г. Германия наращивала выпуск авиационной техники для борьбы с Британской империей, и это не просто слова из меморандума ОКВ. В августе 1941 г. по тоннажу боевого веса выпуск немецких самолетов достиг максимума за весь тот год — 5,7 тыс. т против 5,6 тыс. т в июле 1941 г. и 4,3 тыс. т в мае 1941 г.[536]

Учитывая, что в середине июля 1941 г. немецкие стратеги считали СССР уже побежденным, едва ли такое количество боевых самолетов создавалось для борьбы с Красной армией, очевидно, ресурсы в военном производстве рейха были переключены на создание дополнительных сил для войны с Англией, победить которую можно было только посредством установления господства в воздухе.

ОКВ планировало в середине сентября 1941 г до конца лета 1942 г. реализовать планы по строительству новейших боевых судов и создание дополнительных подразделений парашютно-десантных сил и морской пехоты[537]. Поэтому понятно, почему в 1941 г. значительные расходы военного бюджета нацистской Германии пошли на люфтваффе: 22 881 583 456 RM, когда на сухопутные силы было истрачено 33 577 065 174 RM, на флот— 729 283 842 RM[538]. Таким образом, на флот в 1941 г. ушло средств все-таки меньше, чем в 1940 г., но тем не менее намного больше, нежели в 1939 г. Здесь свою роль сыграл явный пессимизм командования ВМС рейха по поводу развития надводного флота, который, по мнению Э. Редера, был бесполезен без авианосцев. Гитлеру пришлось возобновить программу строительства авианосца «Цеппелин» в 1942 г. в связи с арктическими конвоями западных союзников.

В связи со сказанным выше не совсем понятно решение Гитлера начать операцию «Тайфун», когда положение Ленинграда стало наиболее отчаянным, а операция в Крыму «забуксовала» из-за упорной обороны Севастополя. Из некоторых документов ГА «Центр» видно, что в начале октября 1941 г. германское командование испытывало неуверенность по поводу удара на Москву с юга через Тулу. Наступавшей в этом районе 2-й танковой армии предписывалось после овладения Тулой ждать развития событий, возможно, что армия могла быть направлена, как говорится в приказе, на восток с целью захвата Сталиногорска — важного промышленного центра[539].

Ф. фон Бок опасался контрударов 50-й армии с Рязанского направления, поэтому он решил 9 октября «придержать» наступление 2-й танковой армии Гудериана[540]. Здесь, как и в ситуации с Ленинградом, мы видим двойственность: с одной стороны, ОКВ желает взять Москву как можно быстрее, с другой — есть опасения по поводу развития ситуации, правда, в случае с операцией «Тайфун» эти опасения легче четко выделить. В начале октября 1941 г. это был слишком растянутый правый фланг второй танковой армии, что мешало вермахту наступать на Москву. 2-й полевой армии, действовавшей в этом же районе, предписывалось разбить основные силы 50-й советской армии[541].

ГА «Центр» пришлось проводить начальное наступление на Москву в рамках операции «Тайфун» в условиях, когда советская группировка в Вязьменском котле еще продолжала сопротивление. Как следует из приказа фон Бока от 7 октября 1941 г., практически все силы 4-й и 9-й полевых армий были задействованы в начале октября в уничтожении окруженных под Вязьмой советских войск[542].

До начала октября 1941 г., как следует из воспоминаний Г.К. Жукова, Ставка не имела сведений, на каком именно направлении немцы будут наступать на Москву. По мнению Г.К. Жукова, операция «Тайфун» в той форме, в какой она проходила, стала неожиданностью для Сталина, потому что плохо работали разведывательные службы Западного и Резервного фронтов, командиры которых в начале октября имели смутные представления о противнике[543]. В этом смысле вермахт имел большое преимущество на фоне разгрома крупных сил Красной армии под Вязьмой.

Немецкие данные ОКВ противоречат до некоторой степени советским официальным данным на предмет сроков завершения наступления под Москвой и контрнаступления Красной армии, а также результативности действий РККА на Московском направлении в первых числах декабря 1941 г. Официально принято считать, что германское наступление выдохлось к 30 ноября 1941 г. Однако, согласно составленной в первом полугодии 1942 г. хронике ОКВ, 1 декабря 1941 г. наступление вермахта по ряду пунктов под Москвой успешно продолжалось. 2 и 3 декабря немецкие войска локально столкнулись с контрнаступлением Красной армии[544]. Соответственно, контрнаступление под Москвой началось не 5 декабря 1941 г., но фактически в ночь с 1 на 2 декабря. Под Москвой на начало декабря 1941 г. находились 63 дивизии и усиленных полков ГА «Центр».

Согласно боевому расписанию ГА «Центр» на первую декаду декабря 1941 г., 8 немецких пехотных дивизий (№ 253, 102, 206, 251, 256, 26, 6, 110, 162), сконцентрированных между Шишарово и Бабино, а также вдоль реки Тима, не попали под удар советских войск во время начальной фазы контрнаступления под Москвой. Эти дивизии оказались в стороне («висящими» на северном фланге наступавших на Калинин советских войск). 162-я дивизия была вытянута вдоль Волги, на нее и пришелся основной удар шедших на Калинин советских войск, 5 декабря 1941 г. эта дивизия контратаковала пытавшиеся взять в клещи немецкий гарнизон Калинина советские части. Однако 9 декабря советской кавалерии удалось прорваться до Игнатьевки. В результате 15 декабря 1941 г. 161-я и 129-я дивизии вермахта ушли из Калинина. Находившаяся рядом со 162-й дивизией 86-я дивизия отбила советское наступление еще до 5 декабря, по всей видимости, примерно 4-го числа вечером, но эта дивизия вынуждена была на некоторых участках обороны отступить. На участке 36-й моторизированной дивизии, располагавшейся под Рогачевым (у колена Волги), произошел прорыв советских войск б декабря 1941 г., дивизия быстро отступила к Калинину к 8 декабря[545].

Так начало контрнаступления под Москвой описано у А. Исаева: «Начали контрнаступление под Москвой атакой через канал Москва — Волга против боевой группы Майнтофеля части 1-й ударной армии. Эта армия была в первые дни декабря лидером наступательных действий»[546]. Правда, им упомянуто, что до этого Красная армия провела ряда наступательных действий на Калининском направлении в районах Деденево, Каменка, Федорово, одной из целей этого наступления было вызволить из окружения группу генерала Захарова. А. Исаев пишет, что войска В.И Кузнецова перешли в контрнаступление силами двух стрелковых бригад еще утром 1 декабря 1941 г., столкнувшись с 1-й танковой дивизией вермахта. А. Исаев следует советским документам. По немецким данным, советские войска атаковали 14-ю моторизированную дивизию на рубежах Москва — водоканал 3 декабря 1941 г., удар советских войск пришелся прямо из города Дмитров, 14-й дивизии пришлось отступить к селу Балайки, где она заняла позиции 6 декабря[547]. 7-я танковая дивизия наступала южнее Федоровки, где отбила утраченные ранее позиции, в то же время этой дивизии пришлось защищать Яхрому, которая была взята советскими войсками 4 декабря 1941 г.[548] 7-ю танковую дивизию южнее поддерживала 6-я танковая дивизия, которая также боролась, контрнаступая, за позиции под Федоровкой, именно эта дивизия сдала Федоровку 8 декабря 1941 г.[549]