Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Следователь (СИ) - Александров Александр Федорович - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

- Только после Сплита… И никто не запомнил лица… Даже не после Сплита, а после ареста…

В этот момент совсем рядом кто-то тихо, но отчетливо произнес:

- Фигаро! Вы меня слышите?

Следователь обернулся.

Улица была пуста. Только на другой стороне моста пьяный мужик в чиновничьей шинели обнимался с фонарем и ругательски ругал какого-то Пишку.

- Хм… Показалось, что ли?

- Эй! Фигаро! Вы там?

Фигаро вздрогнул. Потому что голос – теперь это стало совершенно очевидно – доносился у него из жилетного кармана.

«Я что, с ума сошел?», подумал следователь, потихоньку начиная паниковать.

- Фигаро! Да возьмите же Вы эту хренову ручку!

Тут до него, наконец, дошло. Чертыхаясь, Фигаро сунул руку в карман и достал автоматическое перо, которую ему давеча вручил Метлби. Так и есть: колдовской коммуникатор раскалился и пульсировал. Ворожба, понимаете ли…

- Да, Метлби, я Вас слышу. Только плохо.

- Поднесите коммуникатор колпачком к уху, – потребовал голос из «авторучки».

Чувствуя себя полным идиотом, следователь внял совету. Со стороны могло показаться, что деревенский дурачок решил поковырять в ухе первым, что попалось ему под руку. Однако же слышно стало гораздо лучше: Метлби словно стоял у него за плечом.

- Вот так-то! Вам хорошо слышно?

- Замечательно, – буркнул Фигаро. – Я Вас внимательно слушаю.

- Только что я завершил анализ эфирных потоков. Вы были правы: след остался. И довольно четкий. Правда, он быстро потерялся где-то на складах Пружинной – там очень много железа. Ваш колдун явно не дурак.

- Наш колдун, Метлби.

- Да, - помолчав, согласился магистр. – Наш колдун.

- Можете рассказать, где именно след полностью пропал?

- Рассказать? Фу! Я Вам покажу.

В голове у Фигаро раздался щелчок, а затем перед его глазами появилась карта. Это было странное, но забавное чувство: следователь понимал, что стоит на мосту, курит и разговаривает через самопишущее перо с дипломированным колдуном, но при этом он также нависал над картой города, лежавшей на журнальном столике. Фигаро даже различил заголовок столичного «Кристалла», валяющегося рядом на ковре: «Коллегия осуждает нелегалов!»

«Вечно она что-нибудь осуждает», подумал следователь. «Что, однако, совсем не мешает ей самой беспардонно тырить казенные деньги».

Карта у Метлби была хорошая и, похоже, позаимствованная из муниципалитета; Фигаро даже увидел аккуратно пронумерованные отметки канализационных люков. Над картой появился красный карандаш, который сжимали тонкие крепкие пальцы, а затем Метлби решительным движением обвел кружком дом, где почил в бозе Марко Сплит. Затем карандаш прочертил жирную красную линию через узкую полосу Развала, через квартал доходных домов (большая часть которых принадлежала Матику), обогнул серый прямоугольник Большой Пружинной, и остановился рядом с Дырявым Переулком. Здесь, среди маленьких черных квадратиков, обозначенных как «Склады г-на Паулюса, н. 22 – 105», Метлби начертил жирный красный крест. Фигаро, почему-то, подумалось о пиратской карте: сундук с сокровищами и призрак, который его охраняет…

- Фигаро! Не спите!

- Я Вас слушаю. И хорошо вижу.

- Это все, что я смог найти. Дальше след теряется.

- Ну, это куда лучше, чем ничего. Спасибо большое, Метлби. Может статься, Вы помогли мне куда больше, чем сами думаете.

- И что Вы собираетесь делать? – в голосе магистра явно чувствовался скепсис.

- Схожу туда. Проверю.

- Сами? Сейчас?!

- А что такого? Я уже большой мальчик. Имею полное право на ночную прогулку. К тому же, я в двух кварталах от этого места.

- Но…

- Метлби, – устало вздохнул следователь, – я не думаю, что убийца, кем бы он ни был, до сих пор сидит там, на складах, и поджидает меня с заряженным пентаклем наготове. Скорее уж я наткнусь на разъяренного сторожа. Так что не переживайте и ложитесь спать. И спасибо Вам еще раз.

- Эх… Ну, дело Ваше, Фигаро. Поступайте, как знаете. А меня ждет тушеная утка. Метлби, отбой.

Самопишущее перо в руке следователя вздрогнуло и перестало пульсировать. Сеанс связи был окончен.

 Кто-то когда-то сказал, что решимость, равно как и бравада – навроде вина в бутылке: пока оно есть, не думаешь о том, что будет дальше. Но бутылка неизменно пустеет, после чего следуют размышления о своем недавнем поведении.

…Первые полквартала Фигаро отмахал налегке, лихо заломив котелок на затылок, и насвистывая «Мою блондинку» – невероятно пошлый фокстрот, вошедший в моду в провинции этим летом. Подкованные башмаки весело цокали по брусчатке, стрелки брюк с оттяжкой стригли воздух, а трубка пыхтела, как труба товарняка. Впервые за вечер у следователя было хорошее настроение.

Но когда ярко освещенная газовыми фонарями Малая Каменка сменилась темным зигзагом Дырявого Переулка, гонору у Фигаро поубавилось. Кривая улочка, освещенная древним, как скелет из кургана, фонарем, пламя которого, почему-то мерцало и дергалось, хотя стекло колпака было цело, а на дворе стоял полный штиль, была какой-то уж чересчур «книжной». Она словно шагнула в реальность со страниц одного из тех романчиков про всякую жуть, что в две руки и одну ногу пишут дамочки бальзаковского возраста для того, чтобы другие дамочки примерно тех же лет читали их между полустанком «Косой» и станцией «Запрудная».

И где-то здесь обрывался след таинственного (и ведь таинственного, черт!) убийцы, протянувшийся за ним в мировом эфире, словно кровавая дорожка. «Колокола Ночи» – заклятье страшное и невероятно сильное, атакующее нервную систему жертвы, одновременно с тем как бы прожигающее саму ткань пространства, куда затем утекает, подобно ключевой воде, жизнь несчастного, которого угораздило стать целью «Колоколов». Такое колдовство оставляет за собой нечто вроде шлейфа, который даже опытный чародей не в силах скрыть, развеяв остаточные колебания, что называется, «по ветру».

Но их можно замаскировать. Убийца не просто так пришел сюда, на грязную улочку между складами Большой Пружинной фабрики. Здесь, под стенами одинаковых кирпичных «коробок» годами ржавело бесхозное железо: шестерни с поломанными зубьями, сломанные станки раннего парового века, прохудившиеся цистерны, многие из которых до сих пор хранили остатки своего алхимического содержимого и прочий металлический лом. Металл разрушал изящные сплетения силовых линий заклятий; именно поэтому он не использовался ни в одной из известных колдовских процедур, а чародеи, начиная с деревенских ведьм и заканчивая магистрами Коллегии, не носили золотых колец и серебряных цепочек, да и путешествовать предпочитали, по старинке – верхом (не считая, разумеется, профи,  умеющих создавать стабильные блиц-коридоры).

Фигаро и сам не знал, что он надеется здесь найти. Колдуна тут, конечно, давно нет, а рассчитывать, что убийца, как в «железнодорожном романе», оставил на самом видном месте Главную Неопровержимую Улику, как минимум, глупо.

На самом деле причин у ночной прогулки следователя было две: во-первых, имея дело с колдуном, то есть адептом сил, неподвластных формальной логике, положится на интуицию было совсем неплохой идеей, а во-вторых, если честно, никаких других зацепок у Фигаро не было.

Он остановился в дергающемся пятне света под фонарем и осмотрелся. Здесь чувствовался легкий ветерок, а мусора под ногами было гораздо больше. Очевидно, сознательные граждане Нижнего Тудыма предпочитали гадить там, где светлее, облегчая работу ночным дворникам. По правую руку от следователя громоздились неприступным бастионом мусорные контейнеры, которые никто не тревожил уже лет десять, а впереди терялась во мраке стена одного из складов.

…Совсем рядом с тяжелым звоном что-то упало и покатилось. Следователь, задушено вскрикнув, обернулся, хватаясь за кобуру и уже представляя себе ехидно улыбающуюся рожу под черной шляпой (в руке танцуют алые блики «Инферис Магнус» или более вульгарного, но от этого ничуть не менее эффективного «Ручного Костра»). Саквояж больно ударил по бедру; в нем затарахтело, зазвенело, забулькало.