Грязный свет. Браво Его Величества - Ирам Анна - Страница 30

необходимость беспрекословного подчинения, запах крови, боль и давящее чувство

одиночества превратили вчерашнюю смелую девчонку в загнанного зверька.

–А я, мать твою, говорил тебе, что она слабачка! – Джог, начавший нервничать еще после

первой неосторожной фразы Цесы, ходил из угла в угол, всем своим видом давая понять,

какой он прекрасный предсказатель. Аратим, о чем-то напряженно размышляя,

машинально следил за его передвижениями.

–Советник, вроде неплохой. Может он мне поможет? – Две пары удивленных глаз

уставились на Цесу, не понимая, как в её вроде бы не совсем глупую голову могла прийти

настолько абсурдная мысль. Аратим со стуком поставил стакан обратно на столик, смерил

Цесу уничтожающим взглядом и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Джог так просто не сдался.

–Что ты несешь, мать твою?! Что ты несешь? Выброси всю эту хренотень из своей

головы! Никто не поможет, нет добра и справедливости и единороги не какают радугой! –

разорялся Джог, меряя шагами комнату, в то время как пришибленная Цеса, съежившись

от презрительного взгляда специального поверенного, сидела на кровати и пыталась

оправиться от пережитого.

–Джог, я не хочу так жить. Я хочу верить, что в этих людях еще есть что-то хорошее, за

что можно зацепиться, взлелеять и вырастить. Понимаешь? Они не все такие, какими

пытаются казаться, они тоже вынуждены прятаться под масками.

–Нет, Цеса! Они именно такие, тупые мрази, суки, шалавы, уроды и пидорасы! Они ждут,

когда ты споткнешься, чтобы добить тебя лежачую! Нет ни совести, ни жалости, ни

сочувствия! Очнись, мать твою! Ты думаешь, что есть что-то хорошее в том ублюдке,

который размазал по мостовой твой дом вместе с родителями?! – Наверное, впервые за их

недолгое знакомство, Цеса увидела Джога в таком состоянии. Он нервничал, ходил из

стороны в сторону, был раздосадован, жестикулировал и не копировал улыбку Джокера.

Именно это заставило её усомниться в правильности своих мыслей и слов. Обычно

саркастичный и едкий Джог был серьезным и убедительным. И он впервые напомнил ей о

том, о чем она так силилась забыть.

–Я знаю, что бывает по-другому. Есть люди, которые не врут, не предают, не бросают в

беде. Они есть. Они не убивают, не насилуют, не издеваются над другими.

–Да что ты за тупорылая обезьяна?! Все друг над другом издеваются, морально и

физически насилуют, нет отношений между людьми без насилия и боли! Хватит жить в

волшебном лесу! У тебя нет права на ошибку. Выброси это говно из своей головы. Никто

не достоин твоего хорошего отношения. Каждая мразь, которая кажется тебе хорошей,

просто хочет тебя поиметь. И если не хочешь быть дешевой шлюхой, которую трахают в

хвост и в гриву, забудь все, что ты сейчас здесь выдала. – Джог сбавил темп и громкость,

последние слова он говорил уже сравнительно спокойно. В его взгляде читались жалость и

укор, и Цеса почему-то почувствовала себя ущербной, вместо того, чтобы гордиться

своими помыслами и непоколебимой верой. Браво взял со спинки стула свою куртку и

вышел из комнаты, оставив ведьму в одиночестве заново отстраивать свой рухнувший

мир.

Глава 14.

Цеса не хромала и больше не кричала. Предусмотрительно оставленная Аратимом

бутыль с неизвестным лекарством спасла её еще ровно три раза, после чего неожиданно

закончилась, предоставив ведьме возможность практиковаться в самолечении. Никакими

уговорами обессиленная Цеса не могла заставить свой организм сопротивляться яду

анчара, который периодически подмешивали в её вино, и который ей приходилось

выпивать раз за разом, чтобы не вызвать лишних подозрений. Кроме того, её Талант

начинал давать сбои. Несшаяся по жилам кровь замедлялась, переставая распределять

силу в нужном объеме, а на выведение этой гадости требовались не только титанические

усилия, но и масса времени, которым Цеса, к сожалению, не располагала. Каждый день

был ознаменован новой раной на теле ведьмы, потом наступала ночь, половина которой

уходила на неудачные попытки восстановить силы, и приходил рассвет вместе с

советником Её Высочества или охранником. Печально знакомое шило после первого

посещения наведывалось еще несколько раз в левый бок, правое предплечье и обе ладони,

и нанесенные раны продолжали напоминать о себе. Завтрак, обед, ужин, показательные

казни убивали не только тело, но и дух. К концу пятого дня Цеса уже даже не обратила

внимания на очередной всплеск эмоций своей Госпожи и покорно проигнорировала удар

по лицу за оброненную на платье каплю вина.

Постоянный страх за неделю научил Цесу различать все оттенки настроения Принцессы

Арно по её взгляду, голосу, позе, даже по цвету неизменного прозрачного халата.

Приторная маска доброжелательности и участия уже не могла обмануть Цесу, как в случае

с Госпожой, так и с её советником, чьи, мягко говоря, нестандартные отношения перестали

быть секретом на шестой день. Праздник виноделов закончился грандиозной

омерзительной оргией, на которую Цесе было приказано смотреть, не отводя взгляда,

иначе наказание. Слева от неё развернулся занимательный спектакль с Меданом и Арно в

главных ролях. Цеса смотрела на прикрытые глаза Принцессы Арно, на губы, следила за

движениями, слышала стоны и вздохи и думала о том, что более подходящего момента не

могло и быть. Если бы не куча народу там за столами, которые, даже несмотря на то, что

заняты, однозначно заметят, если Цеса сейчас всадит столовый нож в горло этой

светловолосой скотины. Медан ловил каждый взгляд ведьмы и улыбался, на что Цеса с

превеликим удовольствием плюнула бы в его наглое лицо, но не могла. Не могла побороть

страх перед висевшим над ней наказанием, поэтому смотрела и прокручивала в голове

варианты насильственной смерти обоих. Несколько раз у неё дергалась рука, когда ярость

и гнев зашкаливали, но она сдерживала себя, стараясь завуалировать свою ненависть

насколько это было возможно. Злость накатила с новой силой, когда Её Высочество, дабы

сдержать притворный вопль наслаждения, со всей силы укусило Цесу за нечаянно

подвернувшееся плечо, оставив ровный след от зубов. Ведьма мысленно сосчитала до

десяти, глубоко вздохнула и пустила остатки силы, чтобы смягчить очередную боль.

Следующие дни были до однообразия скучны и отмечались только изысканными

наказаниями за самые мелкие прегрешения, призванными укрепить страх и подчинение.

Они не носили извращенный характер, чего Цеса боялась сильнее всего, и тем самым

порождали в ней странные мысли о том, что её для чего-то берегут. Она привыкла к

шепоткам за своей спиной, обсуждениям, ей уже не интересен был дворец и его

обитатели. Чаще всего, шагая по коридору, она смотрела в пол и старалась вообще не

поднимать головы. Ни цветы, ни росписи, ни яркие предметы вокруг не производили на

неё впечатления. Все это отныне могло служить только причиной для очередного

наказания, для новой боли, а поэтому порождало страх. Цеса часто представляла себе, как

она неосторожно задевает какую-нибудь вазу, или нечаянно полой или рукавом халата

сбивает с королевского стола золоченый бокал, и её тело пронизывали тысячи

раскаленных игл боли и страха. Но настоящую бурю эмоций вызывала в ней сама

Принцесса Арно. Ведьма боялась случайно причинить ей физический дискомфорт до

такой степени, что поднимаясь со своего законного места по правую руку от неё, смотрела

под ноги только для того, чтобы ненароком не наступить на тираническую ногу.

Седьмой день стал причиной продолжительных ночных кошмаров Цесы, потому как

именно он ознаменовался наказанием раскаленным железом. Ведьма могла промолчать,

опустить глаза в пол и наблюдать, как невинную девушку забавы ради кидают в загон с