Школа выживания волчицы - Крамер Марина - Страница 26

Завтрак в семейном кругу разозлил меня так, что я не сразу смогла взять себя в руки. Надо же, какой Сашка, сделал ровно так, как я и предсказывала ночью! Сама, дура, виновата, незачем было подавать ему идею. Хотя он и сам бы додумался, конечно, раз уж решил нас из города убрать… И пока я досыпала, успел заказать билеты и явно позвонил моему заведующему кафедрой, а тот, конечно, рассудил, что неплохо бы пока удалить меня из академии под таким благовидным предлогом – семейные обстоятельства! И ведь не оспоришь, даже на следователя не сошлешься. Никаких подписок-то у меня не брали, я же не подозреваемая и даже не свидетель, похоже. Надо, кстати, позвонить этой Ряжской, пока я еще здесь. Вдруг она захочет со мной увидеться, так я быстро слетаю в город и вернусь, пока Сашки нет. А вещи могу и не собирать, белье в чемодан побросаю да пару джинсов с майками, куда мне ходить в том Саратове?

Вытряхнув содержимое сумки прямо на покрывало кровати, я принялась разыскивать карточку с координатами следователя. Найдя, схватилась за телефон и обнаружила вынутую батарею. Ну конечно! И когда он все успевает, а?! Я даже не услышала, как Сашка взял с тумбочки аппарат и вытряс из него батарею, лишив меня связи. С домашнего я точно никуда звонить не буду, он у нас вообще скорее для красоты существует – папа запретил вести любые разговоры по телефону, который ничего не стоит прослушать. Можно, конечно, взять мобильный Сони, но, скорее всего, это бесполезно, Акела тоже просчитал этот вариант и подстраховался. Черт, черт, черт!

И тут меня осенило. А Никита?! У меня же есть Никита!

Прямо как была, в кимоно и тапочках, я побежала в дом охраны, вломилась в комнату, где жил мой телохранитель, и со входа заорала:

– Никита, срочно дай мне свой мобильник!

Скидывавший в большую спортивную сумку какие-то вещи Никита от неожиданности вздрогнул:

– Случилось что-то?

– Нет! Телефон дай мне скорее!

– А с вашим-то что? – не отставал телохранитель.

– Умер, – отрезала я. – Дай трубку.

Никита вынул мобильный из кармана и снял блокировку:

– Держите.

Я бросила взгляд на измятую в кулаке карточку и быстро набрала номер.

– Евгения Анатольевна? Добрый день, это Гельман. Помните, с кафедры анатомии?

– Да, помню, здравствуйте, Александра Ефимовна, – чуть удивленно отозвалась следователь. – У вас что-то случилось?

– Нет. Я тут подумала… Мне кажется, я примерно догадываюсь, каким образом и откуда труп мог попасть в мою учебную комнату. И почему именно в мою. Мы не могли бы встретиться с вами как можно скорее?

– У меня вообще-то дела, – протянула Ряжская, – это ведь не настолько срочно?

– Это срочно. Я уезжаю сегодня в три часа по семейным обстоятельствам, – чуть запнувшись, сказала я, – мне нужно поговорить с вами как можно быстрее.

– Хорошо. Во сколько вы ко мне подъедете?

– Если можно, я предпочла бы встретиться где-то вне стен вашего учреждения, – твердо сказала я, давая понять, что в прокуратуру не поеду. Ряжская сдалась:

– Хорошо, через полтора часа в кафе «Жарок», знаете, напротив прокуратуры?

– Найду.

Я вернула Никите телефон и повернулась, чтобы уйти, но он ловко зацепил меня пальцем за пояс кимоно и удержал на месте:

– Так-так-так, а куда это мы с такой скоростью? Объясниться не хотите?

– С какой стати?

– С такой! Мы куда-то едем, а я не в курсе?

– Еду я, ты остаешься дома.

– Вообще не разговор, – отрезал телохранитель. – Если я не еду, то и вы сидите дома, – с этими словами он выпустил пояс кимоно, обошел меня и прислонился спиной к двери – оттуда, разумеется, я его не сдвину никакими усилиями.

– Понятно, Акела приказал глаз не спускать, да?

Никита кивнул:

– Само собой разумеется. Но я и без Акелы отлично понимаю – началась движуха. И в этой ситуации для всех будет проще, если я за вами присмотрю.

Мне захотелось чем-нибудь треснуть по его рыжей макушке, но, понятное дело, я даже в прыжке вряд ли смогу это осуществить – рост у Никиты немного не доходил до двух метров, не попросишь ведь наклониться. Я бессильно затопала ногами, как ребенок, устраивающий в магазине истерику из-за какой-то игрушки, на что Никита взирал снисходительно и с легкой улыбкой:

– Полегчало? Тогда идите одеваться, а я пока машину выгоню из гаража.

Спорить не имело никакого смысла, и я решила, что лучше уж поеду с Никитой, чем не поеду вообще.

– Не копайся, я быстро.

Набросить джинсы, свитер и куртку, сунуть ноги в ботинки, повесить на плечо сумку – все это не отняло у меня много времени. На ходу я успела дать Гале распоряжение не говорить папе, что я уехала, и выскочила на крыльцо, где уже ждал меня Никита:

– Вот если бы все женщины собирались с такой скоростью, у мужчин было бы к ним меньше претензий.

– А если бы некоторые мужчины сперва думали, а потом говорили, всем было бы только счастье.

Никита пожал плечами. Подобные выпады никогда его не задевали, он умел пропускать мои колкости мимо ушей, что обеспечивало нам обоим комфортные и легкие отношения.

– Куда поедем-то? – спросил он, когда мы выехали за ворота.

– К прокуратуре. Там должно быть кафе с каким-то цветочным названием. Черт, забыла, но ладно. Вряд ли там букет из этих кафе, правда? Найдем.

Я закурила, приоткрыв окно, и задумалась. Сашка отсылает меня из города. И это никак не связано с трупом на кафедре, потому что мои доводы явно показались ему убедительными. Тогда что? Он так и не рассказал мне о том, что случилось в банке, ушел от ответа, как угорь из ладоней. Умеет.

Хорошо, допустим, что неприятности у папы. Кто может быть причиной? Если бы кто-то из папиных старых врагов, то с утра у нас бы уже заседали Моня и Бесо. Но их нет. Выходит, снова Сашка? Снова у него что-то? Но почему банк? Как это может быть связано? Погром в клубе, какой-то убитый коллекционер и банк – эта цепочка выглядит вообще случайной, ничего общего. Ничего. Кроме одного звена – Акелы. Клуб его, он коллекционирует мечи, и он же является начальником службы безопасности папиного банка. Понятное дело, что все замыкается на нем. Но каким образом, через кого?

У Никиты зазвонил мобильный. Обычно он никогда не брал трубку, когда сидел за рулем, и сейчас, бросив взгляд на дисплей, только головой покачал, но на звонок не ответил. Мобильник, примагниченный на панели машины с помощью специального коврика, поверещал еще несколько секунд и умолк, но тут же снова залился мелодией из какого-то фильма.

– Чтоб тебя, ведь знает, что я на работе сегодня, – пробормотал Никита, и я не выдержала:

– Да ответь ты, невыносимо же слушать!

Он снял трубку с панели:

– Да, Савка, чего тебе? Я за рулем. В город, дело есть. А что? Нет, не могу. Не могу, сказал же. Нет, и вечером тоже не могу. Я уезжаю. Нет. Нет. Погоди, – он повернулся ко мне и спросил: – А вы долго собираетесь в кафе сидеть? Савка просит встретиться с ним, говорит, важное что-то. Может, я смотаюсь? Или лучше скажу, чтобы он подъехал.

– Как хочешь. – Я понимала, что никуда уехать он не сможет, побоится нарушить приказ Акелы не оставлять меня одну, а потому Савве придется ехать к прокуратуре самому.

– Короче, Савка, мы едем в какое-то кафе у прокуратуры, название какое-то цветочное… Возможно, «Жарок», не знаю. А что, там еще есть что-то? Тогда точно туда. Подъезжай, там поговорим. Я не могу отлучаться. Да. Мы минут через десять уже будем, если пробки вменяемые. А, ну совсем хорошо. Все, тогда в «Жарке».

Никита вернул телефон на место и глянул в зеркало заднего вида:

– Прямо пожар у всех сегодня.

– Бывает, – рассеянно отозвалась я. – Кстати, Никита, а ты не в курсе…

– Не в курсе, – мгновенно догадавшись, о чем я хочу спросить, ответил телохранитель. – Сам пытался утром Акелу разговорить, но он – молчок, ни в какую.

– М-да, плохо. Не люблю тыкаться по углам, как слепой котенок. Понять бы, зачем он меня в Саратов высылает.

– Это как раз проще простого. Чтобы Соню не подставлять и чтобы вы под ногами не путались, как любите.