Истинное лицо - Халилуллин Р. И. - Страница 13

Никто не тушил пожар. Лишь когда на крыше от жара стал лопаться шифер, люди отошли подальше. Да ещё один из толпы затоптал головешку, отлетевшую слишком далеко. Дом охватило огнем. С ревом он вырвался из окон, торопливо пожирая резные ставни, жадно облизывая стены. Подъехавшие пожарные машины встали поодаль, даже не делая попытки подъехать ближе, пробившись через толпу людей. Они стояли, плотно сплотившись, молчаливо глядя на догорающий дом. Пожарные размотали шланги и лишь изредка пускали воду, заливая отлетающие и пышущие жаром головни.

Лишь к утру, когда дом догорел, оставив после себя груду обгорелых обломков, люди стали расходится. Всё это время остальные, не переставая, продолжали искать Багрова. Были просмотрены не по разу сараи, амбары, цеха МТМ, теплицы, но нигде так его найти и не смогли.

Вскоре после обеда, к конторе подлетел запыленный мотоцикл и запыхавшийся мотоциклист бросился в кабинет директора, где сидели сам директор, участковый, парторг и директор школы. Они так сидели с раннего утра, не произнося ни слова. Лишь изредка директор отвечал на телефонные звонки. Прослышав о фильме, позвонили из области, но только сочувственно сказали несколько слов и прервали разговор.

Это неловкое молчание прервал молодой человек, влетевший в кабинет. Он жадно хватал воздух, как будто бежал всю дорогу. Схватив графин, парень налил себе полный стакан воды и в три огромных глотка жадно выпил.

– Он забаррикадировался в школе. – Едва переведя дыхание, жадно выпалил он.

Участковый торопливо поднялся, надевая фуражку.

– Только он повесился. – Добавил парень ему в спину.

Уже практически выйдя за дверь, участковый повернулся, как-то беспомощно посмотрел на сидевших в кабинете и, махнув рукой, вышел.

Повешенный висел в петле до самого вечера, пока из района не приехали врач, констатировавший смерть, следователь, и ещё целая комиссия. Только после этого повешенного сняли с петли, положили на носилки и погрузили в машину. Из комитета госбезопасности в милицию передали копию дела, в котором подтвердились факты, приведенные в фильме.

Машину провожала всё село, молча наблюдая за неторопливыми действиями милиции.

В тот же день село покинули сыновья Багрова и его жена. Они, не торгуясь, распродали имущество, а что продать не удалось, просто бросили. Куда они уезжали – никто не знал. Им предстояло начинать жизнь на новом месте. Так же в спешке собирали вещи все остальные родственники.

Всё это наблюдали участники съемочной группы, собирая вещи и готовясь к отъезду. После показа, все работники Дома Колхозника и жители села, торопливо проходили мимо, стараясь не поднимать голову и не встречаться с ними взглядом. Все они как будто испытывали стыд, который ничем не искупить.

Провожать автобус, в который уже уселись киношники, пришёл один директор. Он крепко пожал всем руки и молча ушёл, не оглядываясь.

Поезд мерно постукивал колесами на стыках рельсов.

– Нет, Гургеныч,– мерно пророкотал Михалыч, продолжая разливать водку по стаканам, – я все-таки думаю, что ГэБисты (гэбист, гэбэшник – сотрудник органов государственной безопасности), всё-таки ещё те садисты. Это же надо было такое придумать.

– А что тебе не понравилось? – Гургеныч насмешливо посмотрел на старого оператора.

– Да нет. Можно и так конечно. – Михалыч поставил бутылку и уцепил стакан широкой ладонью. – Но почему нельзя было просто арестовать? И судить. Так сказать по всей строгости советского суда, самого справедливого суда в мире.

– Нет, Михалыч, – мотнул головой Гургеныч, – нужно было именно так. Сначала поднять до небес, а потом скинуть вниз, да так, что бы жив не остался.

Он вспомнил тот день, когда к ним на студию пришли два молодых человека в одинаковых костюмах.

– Здравствуйте.– Вежливо поздоровались они. – Вы Алиханян Арам Гургенович?

– Да, я. – Сварливо ответил Гургеныч, ещё не отошедший после трудного разговора с редактором.

– Мы из Ленинградского управления КГБ.– Представились они, показывая удостоверения. – Вы можете проехать с нами?

– Меня что, арестовывают? – Недоуменно спросил Гургеныч.

– Нет. – Улыбнулся молодой человек. – Просто приглашаем вас на беседу. Если вы не возражаете.

– Ещё как возражаю.

– Но разве это повод отказываться от приглашения? – Сказал второй мужчина, до этого молчавший.

– Вы, конечно, можете отказаться, – снова улыбнулся молодой человек. – Но вы потом пожалеете об этом.

– Ну понятно. – Протянул Гургеныч, догадливо кивая.

Чекисты переглянулись.

– Нет. Вы не так поняли. Никаких репрессий не будет. Просто вам хотят предложить поучаствовать в одном проекте. Думаю, вас это заинтересует.

– Ну что же, когда приглашает такая серьезная организация, ей отказывать не принято. – Ответил Гургеныч, надевая пиджак и кепку. – Миша! – Крикнул он, обернувшись.

– Что? – Раздалось откуда-то сверху.

– На сегодня всё. Завтра в это же время. И уточни насчет зала.

– Ладно. – Ответил тот же голос, откуда-то из глубины павильона.

Гургеныч и чекисты небольшой группой вышли на улицу и сели в черную «Волгу». Машина быстро, но тем не менее соблюдая правила дорожного движения, промчалась по улицам и остановилась у дома, известного каждому ленинградцу.

Выйдя из машины, они прошли ко входу. Там один из сопровождающих показал удостоверение, взял пропуск и протянул его Гургенычу.

– Нам к лестнице. На третий этаж. – Указал он рукой.

Поднявшись на третий этаж и пройдя до конца коридора, Гургеныч зашел с попутчиками оказался в просторной приемной, где едва увидев их, секретарь, сидевшая за массивным столом, потянулась к кнопке селектора.

– Александр Владиславович, здесь Мирич и Семашко.

Из селектора прозвучал ответ.

– Пусть войдут.

Секретарь кивнула им на дверь, обшитую светлыми деревянными панелями и сняла трубку телефона.

Пройдя в дверь, они оказались в кабинете. За большим массивным столом, спиной к окну, прикрытым тяжелыми шторами, сидел мужчина. Он был одет в светлую рубашку, с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, без пиджака. Темные волосы были зачесаны набок. Он поднял голову и пытливо уставился на вошедших темными, пронзительными глазами.

– Ваше приказание выполнено. – Вытянулся один из спутников.

– Свободны. – Сухо кивнул им мужчина.

Сопровождавшие Гургеныча синхронно повернулись и так же слаженно вышли.

– Присаживайтесь, Арам Гургенович. – Мужчина указал Гургенычу на уютный диванчик, стоявший у стены. Сам он поднялся, легко, и даже грациозно прошел и мягко опустился рядом. Дверь открылась и в кабинет вошла девушка в белом переднике. Перед собой она катила небольшой столик на колесах.

– Спасибо, Наташа. – Поблагодарил её хозяин кабинета.

Он сам расставил чашки.

– Чай? Кофе? – Вопросительно приподнял небольшой чайник.

– Кофе. – Ответил Гургеныч.

Улыбнувшись, мужчина неторопливо разлил кофе по изящным, тонким фарфоровым чашкам. Аккуратно поставив койфейник, гостеприимно указал рукой.

– Угощайтесь.– Предложил он.

Не заставляя повторять дважды, Гургеныч положил в чашку сахар, неторопливо размешал ложечкой и аккуратно сделал глоток.

– Замечательно. – Сказал Гургеныч.

– Рад, что вам нравится. – Ответил хозяин кабинета.

– Так зачем вы меня пригласили? – Поинтересовался Гургеныч. – И кто вы?

Мужчина отложил ложечку, которой помешивал в чашке.

– Меня зовут Шелстов, Александр Владиславович. И мы…

– Мы?

– Да именно мы, хотим предложить вам одно интересное дело. – Видя, что Гургеныч вопросительно смотрит на него, продолжил. – Нужно снять документальный фильм об одном человеке. – Хозяин кабинета встал, прошёл к столу и взяв две папки, вернулся обратно. Одну подал Гургенычу. – Вот этот человек.

Гургеныч поставил чашку и взял предложенную папку. Открыл на первой странице. Прямо на него открытым взглядом, смело глядел с фотографии седой, но, тем не менее, крепкий мужчина в пиджаке, с орденами и медалями, теснившимися на груди слева и справа.