Иду на вы (СИ) - Зайцев Виктор Викторович - Страница 14

К возвращению капитана с запасами продуктов, его ожидали первые результаты работы помощников. В сарае девушки высушили две грязно-серые кучи полученной целлюлозы, откровенно недоумевая, чего полезного может быть в неприглядном веществе. Сам Лосев почему-то представлял чистую целлюлозу в виде ваты, на которую сухая масса никак не походила. Горела, правда, как бумага, легко и ярко. На изготовление бумаги и пустили большую часть полученного материала. Первые листы бумаги, вернее, высушенной целлюлозы, походили на твёрдый картон. В дальнейшем, с каждым новым опытом, бумажные листы начали походить на настоящую бумагу, на которой можно рисовать свинцовым стержнем или куском угля. Все эксперименты по производству бумаги заняли месяц, но к началу холодов бумажное производство заработало уже в постоянном режиме, выдавая до пяти листов в день, напоминавших плохой ватман, размерами около квадратного метра. Тут же девушки их резали в тетрадный размер и сшивали по двадцать листов.

Стеклодувы быстро добились получения бурого стекла, затем стали экспериментировать с различными добавками для изменения цвета. Пока Лосев собирал по окрестным деревням продукты, наиболее шустрые стеклодувы научились лить стеклянные бусы. Оказалось, товар пользуется неплохим спросом, и значительно дешевле выточенных бус из поделочного камня или горного хрусталя. Даже мутно-белые бусины радовали девушек и женщин Выселков, сразу ставших поклонниками стеклодувов. А когда ребятам удалось получить красный и синий оттенки стекла, за бусами стали в очередь. Сергея, не понимавшего такого ажиотажа к примитивному украшению, заверили, что на ближайшей ярмарке бусины непременно станут ходовым товаром. Поэтому он оставил двух стеклодувов заниматься коммерцией, а сам занялся созданием посуды для химического производства.

Банки и различные ёмкости получились довольно легко, особых требований, кроме устойчивости, к ним не было. Хуже шли дела с получением закрывающихся сосудов, да ещё герметично. Но, нет худа без добра, все эксперименты по изготовлению бусин и посуды привели к двум полезным результатам. В начале октября методом проб и ошибок получились первые прозрачные образцы стеклянной массы. Их сразу стали раскатывать, словно пельменные сочни, железной скалкой в оконное стекло. Учитывая, что стеклорезов не было, все окна стали делать двух стандартов, по размерам стёкол. А для стёкол кузнецы выковали две металлические рамы, в которых и раскатывали стеклянную полужидкую массу. Занимаясь установкой стёкол в оконные проёмы, родной блокгауз Сергей сразу обеспечил двойными рамами, а на втором этаже увеличил оконные проёмы до метровых размеров. По местным меркам, небывалая глупость, зимой жильё промёрзнет насквозь.

Советник волхвов такими архитектурными излишествами преследовал несколько целей, обеспечить будущую школу хорошим освещением, наглядно показать волхвам, своим спонсорам, куда средства уходят. Точнее, продемонстрировать первую пользу от знаний из будущего, раз уж с порохом дела шли плохо. Теперь, после получения целлюлозы, Сергей окончательно решил делать ставку на бездымный порох. Тем более, что для его производства оставалось добыть лишь азотную кислоту, сущий пустяк. Азотную кислоту Наташа советовала получать, смешивая серную кислоту с селитрой. Селитры из своих странствий по окрестным деревням Лосев привёз килограммов двадцать и надеялся регулярно пополнять её запасы. Дело было за получением серной кислоты, большого количества и высокой концентрации. Для этого пришлось оборудовать дополнительную мастерскую, с печью, в которой нагревали железную руду, пропуская полученный газ через обычную воду. В теории там должна получаться серная кислота. На практике полученный газ не хотел идти через воду, с каждым разом находил себе новые отверстия в якобы герметичной установке. Окончательная герметизация оборудования с возможностью замены руды, заняла практически всё свободное время Лосева.

Когда ему удалось добиться нужного результата, и нагретый газ начал булькать сквозь воду, которая затем действительно показала реакции, характерные для серной кислоты, Сергей сам не поверил в случившееся. В кустарных условиях, на коленке, из железной руды неопределённого состава, получить серную кислоту, грязную и с огромным количеством примесей, но удалось! После этого достижения для самого Сергея сомнений в изготовлении огнестрельного оружия не осталось. Сразу поставив цель в накоплении сотни литров серной кислоты своим помощникам, капитан изготовил ещё два устройства для получения серной кислоты. Во всех своих начинаниях сыщик добивался дублирования, чтобы иметь запас на случай поломки и научить своих помощников работать самостоятельно. Ну, и куркулевская привычка к запасу, никуда от этого не денешься. Это у Лосевых было в крови, все родственники по отцу жили крепко, зажиточно, добиваясь достатка постоянным тяжёлым трудом и предусмотрительными запасами.

Сергей часто удивлялся, насколько он совмещал черты основательности и работоспособности, заложенные предками с отцовской стороны, и авантюризм, свойственный большей части маминой родни. Сам он воспринимал свой характер привычно, месяцами он мог корпеть над нудной работой, ежедневно занимаясь ею по десять и больше часов. Интересно, что такая усидчивость давалась Лосеву легко, он не замечал времени и тяжести работы, захватывавшей его. Типичный работяга, хомячок, приносящий в норку одно зёрнышко за другим. Так в повседневной жизни и шло у Сергея, но, не в минуты, способные изменить всю жизнь. Тогда Лосев превращался в авантюриста похлеще графа Калиостро, именно в такие мгновения он принимал самые непредвиденные решения, о которых, впрочем, никогда не жалел. Все яркие стороны его тридцатилетней жизни появились из-за таких спонтанных поступков. От десятилетних занятий в секции рукопашного боя, до учёбы в университете. От неожиданной женитьбы по большой любви, до перевода из дознания в уголовный розыск. Даже сейчас, после расставания с женой и, очевидно, полного прощания с работой сыщика, Сергей не жалел о своих поступках. В этот ряд авантюрных поступков встало и решение остаться в одиннадцатом веке. Впрочем, подавляющее большинство оперов авантюристы, другие на такой работе не задерживаются. Вполне вероятно, что половина, если не больше настоящих сыщиков рискнули бы ввязаться в подобную авантюру. В любом случае, для Сергея решение остаться в прошлом стало совершенно естественным.

Октябрь прошёл в подготовке к зиме, устройстве тёплых стаек для скотины. Хозяйственные заботы порядком надоели капитану, да и не нравились ему никогда, но, ответственность за привезённых на Выселки подростков и инвалидов не давала спать спокойно. Лишь к концу октября он пришёл к выводу, что сделанных запасов хватит для сытной зимовки всем жителям Выселков. В леднике лежали выпотрошенные тушки зайцев, рябчиков и глухарей, отдельно от замороженных рыбин. Ещё больше рыбы и дичи в копчёном виде хранилось в специально отстроенном складе. Там же стояли три больших туеса с сушёными грибами. В другой, овощной яме, лежала собранная картошка, сорок с лишним вёдер выросло на нетронутой земле. Гордость и надежда Лосева, дававшая возможность уже на будущий год вырастить достаточно картофеля, чтобы употреблять в пищу и на корм свиньям. Помидоры успели дать десяток плодов, весной предстояло узнать, вызрели эти помидоры или нет. Об укропе можно не беспокоиться, сейчас его из огорода калёным железом не выжечь.

Провинциальная жизнь и последние советские годы научили Сергея, как и большую часть русских, надеяться лишь на себя, особенно, когда поблизости нет магазинов. Поэтому он очень серьёзно относился к запасам, намереваясь посвятить всю зиму прогрессорству, по выражению братьев Стругацких. Тем более, что пришла пора всерьёз взяться за обучение немногочисленных помощников. Волхвы прислали пятерых своих воспитанников для обучения, пора начинать. Когда первый раз все жители собрались в блокгаузе, где из трёх комнат сделали один большой класс, капитан поразился обилию жителей Выселков. Всех учеников набралось больше полусотни, хорошо, что тетрадей наготовили с запасом, как и свинцовых карандашей. Глядя на заинтересованные лица учеников, Лосев едва удерживался от крепких выражений, настолько разнообразной оказалась аудитория. От почти сорокалетнего бобыля, с равнодушным взглядом, до мальчишек и девчонок, ждавших открытия тайны, волшебных заклинаний и других чудес.