Акселерандо - Стросс Чарлз - Страница 107

«У-у-у». Манфред делает глубокий вдох, чешет подмышкой и выпячивает резиновые губы. «Короче. Мы – ну, то есть, ты, они… Да пофиг. Нам сказали «проваливай, Джек», мы свалили в маршрутизатор у Хендай +4904/-56, и развели выводок новых, чьи кротовины мы теперь используем как физические телепорты от точки к точке? Мы расселились по системам коричневых карликов, и построили свое государство глубокого космоса, на больших поселениях-цилиндрах, соединенных телепортами из маршрутизаторов?»

«А ты бы стал доверять исходным маршрутизаторам в коммутируемой передаче данных?» - риторически спрашивает Сирхан. «Даже зная их исходники, порченные всеми мертвыми инопланетными цивилизациями мозгов-матрешек, которые с ним контактировали? Но если все, что ты хочешь с ними сделать – это вытащить кротовины и пересылать пассивную материю с одного конца на другой, они становятся довольно надежными». Он подыскивает метафору: «Это примерно как использовать ваш... интернет, чтобы эмулировать почтовую службу девятнадцатого века».

«Ла-а-адно». Манфред задумывается, как он обычно делает в этот момент разговора, и это означает, что теперь Сирхану придется рассказывать, что идеи об использовании врат, приходящие ему сейчас в голову, уже воплощены. Более того, они уже старомодны. В сущности Манфред продолжает пребывать в мертвых именно потому, что все ушло так далеко - сколько бы он не появлялся, чтобы поболтать, рано или поздно он оказывается достаточно разочарованным, и выбирает не воскрешаться. Нет, Сирхан вовсе не собирается говорить ему, что он устарел – это было бы грубо, да и строго говоря, это не так. «Хм-м, это открывает некоторые интересные возможности. Интересно, кто-нибудь уже...»

«Сирхан, ты нужен мне!»

Ледяной холодок тревоги и страха Риты скальпелем проносится через сознание Сирхана, отсекая ветви внимания, обращенные к предку. Он моргает и обращает к Рите весь фокус, не оставляя Манфреду даже отражения.

«Что случилось?»

Он смотрит глазами Риты. На полу их гостиной рядом с Манни мурлыкает оранжевый кот с белыми полосками и коричневым завитком на боку. В глазах-щелочках, наблюдающих за ней, читается неестественная мудрость. Манни как ни в чем ни бывало гладит пальцами его шерстку, но Сирхан чувствует, как сжимаются его кулаки.

«Что случилось?»

«Прошу извинить» - говорит он, вставая. «Надо идти, объявилась твоя чертова кошка». Он добавляет Рите «иду домой», разворачивается и бежит по вестибюлю храма. Вбежав в главный зал, он останавливается перевести дух, и снова чувствует, как остро нуждается в нем Рита. Он отключает бережливость, швыряет ее прочь и шагает в портал-молнию, чтобы попасть домой так быстро, как только можно.

Позади слегка обидевшийся дух Манфреда фыркает и обдумывает экзистенциальный вопрос: быть или не быть. И принимает решение.

***

Добро пожаловать в двадцать третий век, или даже в двадцать четвертый. А может быть, это двадцать второй, полный головокружения от шаткой гибернации и релятивистского замедления времени - теперь это действительно мало что значит. Узнаваемые остатки человечества разбросало по сотне световых лет - они живут в астероидах с извлеченной сердцевиной и во вращающихся колониях-цилиндрах, нанизанных бусами на орбиты вокруг холодных коричневых карликов и бессолнечных планет, скитающихся по межзвездной пустоте. Механизмы, добытые из инопланетных маршрутизаторов, были переварены, упрощены до уровня, почти понятного простому сверхчеловеку, и превращены в генераторы спаренных кротовин, позволяющие осуществлять коммутируемый транспорт на колоссальные расстояния. Другие механизмы, произошедшие от высоких нанотехнологий – плодов цветения человеческого техногнозиса в двадцать первом веке – сделали воспроизведение пассивной материи рутинным; этому обществу нет нужды приспосабливаться к дефицитности.

Но в некоторых смыслах Новая Япония, Незримая Империя и другие государства человеческого пространства – одолеваемые нищетой задворки. Они не участвуют в послечеловеческих экономиках более высокого порядка. Они с трудом способны понять, о чем бормочут Зловредные Отпрыски, чей бюджет массы реструктурированной материи и энергии настоящего Солнца совершенно затмевает все полсотни занятых человеком систем коричневых карликов, вместе взятые. И они все еще тревожно мало знают о древней истории разума в своей вселенной – о происхождении сети маршрутизаторов, сковывающей так много погибших цивилизаций цепями смерти и разложения, о далеких инфо-всплесках размером с галактику, доносящихся с расстояний заметного красного смещения, и даже о свободных после-людях, которые в каком-то смысле живут здесь же, в одном световом конусе вместе с этими окаменелыми реликвиями человечества.

Сирхан и Рита поселились в этом очаровательном гостеприимном для человека захолустье, намереваясь основать семью, изучать ксеноархеологию, и избежать бурь и хаоса, связанных с историей их семьи в последних двух поколениях. В основном жизнь их была удобной, а академической стипендии семейного ядра, хоть и небольшой, хватало на обеспечение всеми удобствами цивилизации, что доступны в этом месте и в эту эпоху. И Сирхану и Рите такое по нраву. Бурная жизнь их авантюрных предков вела их к приключениям, но вместе с тем - к горю и к тревогам, и как Сирхан с гордостью отмечает, приключение – это что-то ужасное, только происходящее с кем-то другим.

Вот только...

Айнеко вернулся. Кот ушел в сеть маршрутизаторов вместе с другой версией Манфреда и частичными копиями Сирхана и Риты, которые ответвились, чтобы искать приключений, а не домашнего уюта. Тогда, гигасекунды назад, Сирхан заключил с дьяволом (точнее, с Айнеко) сделку, и теперь он в ужасе ожидает, что вернувшийся Айнеко потребует свою долю.

***

Манфред идет вниз по залу зеркал. Достигнув дальнего конца, он выходит, и оказывается в публичном отсеке. Он спроектирован на губке Менгера – кубе, из которого вырезаются все меньшие и меньшие кубы так, что фигура выглядит одинаково и вблизи, и издали, а площадь образующейся поверхности стремится к бесконечности. Поскольку это биопространство, как видит Манфред (или достаточно достоверная его симуляция), это не настоящая губка Менгера, но издали она смотрится хорошо – Манфред может различить по меньшей мере четыре уровня самоподобия.

Он останавливается перед алмазным парапетом высотой до пояса и смотрит вниз, вглядывась в недра куба-квазитессеракта. В глубине скрываются пышные зеленые сады с очаровательными ручейками, проложенными в аккуратном соответствии с фен-шуй, и пешеходными мостиками. Он глядит вверх, на маленькие кубические проемы: многие из них - это окна частных домов и общих заведений, глядящие на общее пространство. Далеко вверху в восходящих потоках воздуха от конвекторов кружатся существа с крыльями бабочек причудливой окраски. Находясь внизу, сложно сказать точно, но центральный кубический проем, наверное, не менее полу-километра в ширину. А создания эти вполне могут быть ангелами-послелюдьми с крыльями, приспособленными под низкую гравитацию.

Ангелами или крысами в стенах? - мысленно спрашивает он сам себя, вздыхая. Половина его дополнений недоступна – они настолько устарели, что сборщики в храме не стали утруждать себя ни их воспроизведением, ни даже воссозданием в среде эмулирования. Остальное... А ведь физически он - все еще орточеловек, замечает Манфред. Все функции и все мужское естество. Не все поменялось – только то, что важно. Мысли, полные иронии, пугающе-веселые. Вот он, стоит в чем родился, а точнее в чем был воссоздан, когда вышел из цикла «пробуждение-опыт-перезагрузка» в храме истории, стоит на пороге послечеловеческой цивилизации, столь потрясающе богатой и могущественной, что она может позволить себе строить в криогенных глубинах космоса поселения, не только дружественные млекопитающим, но и напоминающие произведения искусства. Вот только он беден, и все государство бедно, и по своей природе оно не может быть никаким другим, ведь оно - всего лишь свалка для простых послечеловеческих беженцев, в сингулярности сравнимых с австралопитеками. В дивном новом мире Зловредных Отпрысков его обитатель смог бы добиться не большего, чем протогоминид – в ракетном строительстве во времена Вернера Фон Брауна. Слишком примитивными они уродились, способными только барахтаться в хлеву собственной ограниченной когнитивной пропускной способности. И они сбежали во тьму, построив во тьме свою цивилизацию, такую сверкающую, что смогла бы затмить все существовавшее на пресингулярной Земле, пусть даже это и городок бараков, населенный умственно отсталыми.