Дневники Стефана
Потрошитель - Автор не указан - Страница 13

— Позвольте, — сказал слуга; взяв у меня ключ, он вставил его в скважину, повернул и величественным жестом распахнул перед нами дверь. Войдя внутрь, лакей водрузил серебряный канделябр на столик вишневого дерева и тут же принялся за работу. Одну за другой он зажигал многочисленные газовые лампы, и вскоре в помещении стало светло как днем.

— О боже! — ахнула Вайолет, прижав ладошку ко рту. Она вся дрожала.

— Благодарю вас, — кивнул я слуге и вручил ему последний шиллинг, который мне удалось извлечь из своего потрепанного кармана. Монета тут же утонула в его гигантской лапище, а сам он вопросительно зыркнул на меня. Я не подвергал его внушению, и, конечно, то, что нас двоих, одетых, по сути, в лохмотья, поселили в королевском люксе, возбуждало в этом человеке жгучее любопытство.

Когда он наконец покинул нас, тихонько скрипнув дверью, я запер за ним замок.

— Стефан, что это значит? — осторожно спросила Вайолет, изумленно озираясь вокруг. Потом она медленно двинулась вдоль стен, ощупывая все, что ей попадалось на пути: тяжелые бархатные шторы, дубовый столик, бумажные обои в цветочек. Казалось, она не в силах была поверить, что все это происходит наяву, а не во сне.

— Это значит, что мы теперь в безопасности. Уже поздно, и нам обоим нужно отдохнуть, — и я жестом указал на огромную кровать в центре номера. — Я лягу в соседней комнате. А утром мы поговорим.

— Спокойной ночи, Стефан. И спасибо тебе. — Она наградила меня кроткой усталой улыбкой и направилась к кровати.

Я закрыл дверь, щелкнул замком и стал устраиваться на диване в смежной комнате, которая исполняла роль гостиной и никак не предназначалась для сна. Но мне и было не до сна! Множество мыслей вихрем проносились в моей голове, и ни за одну из них я не мог ухватиться. Вопросы громоздились один на другой, мешая мне начать думать над ответами. Как я теперь должен поступить с Вайолет? Что делать с Клаусом? Или с Люциусом?.. Часть меня хотела бросить все и вернуться в Айвенго, где моей самой серьезной заботой была бы сбежавшая с пастбища корова. Но другая часть меня понимала, что я теперь крепко связан с Лондоном. И с этими таинственными убийствами я тоже связан. И до тех пор, пока я не разгадаю загадку, люди будут гибнуть.

Всю ночь я прокручивал в голове эти ужасные мысли, но и утром мне не полегчало. Всю ночь ярко освещенные улицы за окном выглядели мирными и спокойными. Современная цивилизация в чистом виде, и никаких мистических ужасов. Даже скользкая блестящая мостовая производила впечатление покоя и благополучия. Но я понимал, что на самом-то деле именно это ощущение безопасности и было иллюзорно. Вампир мог напасть где угодно и когда угодно. И то, что он выбрал для первых ударов трущобы бедняков, вовсе не означало, что он не продолжит атаку в том роскошном районе, где остановились мы с Вайолет.

Наконец рассвело. Яркое солнце разогнало остатки тяжелых туч. Дверь скрипнула, распахнулась, и я получил долгожданную передышку от своих мучительных мыслей и бесконечных вопросов, носившихся по кругу.

— Кто там? — произнес я нерешительно. Я все еще был настороже, и малейший подозрительный звук вызывал легкое пощипывание в деснах, предвестие того, что клыки начинают расти, свидетельствуя о моей готовности в любую секунду вступить в битву.

— Стефан! — робко позвала Вайолет, входя в комнату. Ее рыжие волосы были собраны на затылке в пучок, а сарафан выглядел чище, чем прошлой ночью. Наверное, она постирала его в роскошной ванной нашего люкса. Ее глаза сверкали, а волосы, я только сейчас это заметил, отливали золотом.

— Да, Вайолет, — отозвался я, а затем неловко поднялся, стараясь не обращать внимания на голодные боли в животе.

— Тебе удалось поспать? — спросила девушка. Она устроилась на моем диване, поджав под себя ноги.

Я пересек комнату и уселся на деревянном стуле напротив нее.

— Нет, — я покачал головой, — меня мучили разные мысли.

Я сидел и судорожно сжимал и разжимал челюсти. Каждая клеточка моего тела болела, хотя я не был уверен, что именно стало тому причиной. То ли дело в ужасах минувшей ночи, то ли виной всему наш полет через весь Лондон — наверняка я этого не знал.

— И я не смогла заснуть, — призналась Вайолет. Она печально вздохнула и, обхватив голову руками, начала качаться из стороны в сторону. Наконец она произнесла: — Это из-за моей сестры… Я так боюсь за нее.

— Что с ней произошло, расскажи, — попросил я девушку.

Казалось, прошли сотни часов с тех пор, как я надеялся, что Дамон не причастен к этим ужасным смертям и исчезновениям. А теперь я страстно желал, чтобы мои прежние надежды не оправдались. Дамону нравилось гипнотизировать женщин для собственного удовольствия. Если он устроил сеанс внушения Коре, что ж, это означало бы, по крайней мере, что она еще жива. Но если она попала в руки Клауса или Люциуса, тогда… Меня передернуло от ужаса.

— В том-то и дело. Я как раз и не знаю. Она ушла на работу в «Десять колоколов» два дня назад и с тех пор домой не возвращалась. Потом произошло это убийство… и все стали говорить, что… — губы Вайолет искривились, она была готова вот-вот заплакать, но сдержалась и продолжала: — Все сказали, что она, наверное, не пришла, потому что отправилась домой к кому-то еще. Что она пошла к мужчине, как делают эти девушки из паба, — выдавила из себя Вайолет и вмиг густо покраснела. — Но Кора не такая. И я не такая. Я уже устала объяснять и Альфреду, и тому офицеру из полиции. Что Кора ни за что бы не пошла ни с каким незнакомцем вот так. Что она пропала. Но они не поверили и не стали ее искать, — тоскливо закончила Вайолет. Она упорно смотрела в пол и то и дело сплетала и расплетала пальцы.

— Почему же, почему ее не искали? — Я вдруг действительно разозлился на этих людей, которые отказывались серьезно воспринимать ее страхи. В конце концов, она была всего лишь юной невинной девушкой, которая переживала за сестру.

Вайолет потрясла головой:

— Полицейские сказали, что они ничего не могут сделать, пока не найдут тело. Они сказали, что она взрослая женщина и может ходить где ей вздумается. Но я так волнуюсь, — печально вздохнула Вайолет.

— Но если бы Кору убили… — осторожно начал я, пытаясь поделиться с ней тем, о чем я думал прошедшей ночью, — ее тело, конечно же, уже нашли бы, — я старался, чтобы мои слова звучали убедительно.

— Не смей так говорить! — резко прервала меня Вайолет. — Прости, — тут же прибавила она. — Я просто не в силах это слышать. Но да, ты прав, конечно. Если ее убили, они бы уже нашли… что-нибудь, — ее всю передернуло.

Я молча кивнул в ответ.

— Но у меня нет о ней никаких вестей. И ни у кого нет. В том-то и дело. Она бы ни за что не уехала, не предупредив меня. Это на нее не похоже.

— Люди меняются, — все, что я мог сказать, чтобы подбодрить ее, но не уверен, что это помогло.

— Но Кора — моя сестра, — продолжала настаивать Вайолет. — Полгода назад мы вместе приехали в Лондон. Мы никогда прежде не разлучались. Мы — все, что у нас есть друг у друга. Мы одной крови.

— Откуда вы? — спросил я, изо всех сил пытаясь не реагировать на слово «кровь».

— Из Ирландии, — и взгляд ее сразу стал рассеянным. — Из крошечного городка под Донеголом. В нем только церковь и паб. Мы с Корой всегда знали, что там не останемся. И наши родители тоже так считали. Отец отдал все, чтобы отправить нас сюда. Надеялся, что мы выйдем замуж, у нас будут семьи, и мы никогда не будем голодать… — Вайолет коротко рассмеялась. Этот грубый, резкий смех, больше похожий на кашель, так контрастировал с ее мягкой невинной натурой, что я даже вздрогнул. Несмотря на ее юный вид, жилось ей, как видно, несладко.

— В жизни не все так получается, как мы планируем, — произнес я задумчиво. Я слишком хорошо ее понимал.

Вайолет кивнула с безучастным видом и продолжала:

— Мы мечтали, что станем актрисами или певицами. Ну то есть я так думала. Кора все больше смеялась над этим. Но я все равно надеялась, что получу место в каком-нибудь шоу или буду петь в хоре. — Вайолет на миг задумалась. — И мы пытались. Но на прослушиваниях над нами только смеялись. Тогда мы решили, что попробуем пойти в продавщицы. Но из всех магазинов нас сразу прогоняли — из-за нашей одежды и акцента. В конце концов мы встретили девушку — Мэри Френсис. Кузину одного парня из нашего городка. Она работала в пабе и пообещала, что замолвит Альфреду за нас словечко. И вот мы пошли туда, и Альфреду сразу понравилась Кора. А про меня он сказал, что я выгляжу слишком молоденькой. И меня поставили работать в кухне — посудомойкой.