Командировка в западню - Коблова Ирина - Страница 5

- Сволочи, - резко затянувшись, бросила Чармела. - И этот, и Янари. Если б банда покойного Андреаса взяла заложника, хорошо бы им было, и хороши бы они были. Ладно, Диплодис, забудь, это мое личное. Мне с их стороны ничего теперь не грозит, откупилась, остальное не твое дело.  

Нетрудно было догадаться, что она хотела спасти от преследований своего бойфренда, но не выгорело: те, кому она слила информацию - вероятно, о готовящемся нападении? - не стали распространять свою благодарность на еще одного фигуранта из стана противника.  

И впрямь не мое дело. Хотелось спросить, что это за банда покойного Андреаса, но пришлось "забыть": пожелание потребителя - закон, а в нашей паре, с какой точки зрения ни глянь, потребителем была Чармела.    

Здесь никогда не наступало полной тишины: вокруг постоянно что-то шуршало, капало, булькало, хлюпало. Негромкие звуки, такие же водянистые и приглушенные, как неяркие краски этого местечка или процеженный сквозь сотню слоев синтепона дневной свет. Больше всего шума производил человек: скрип половиц и ржавой кроватной сетки, чавканье слякоти под ногами, треск сломанных веток, звяканье выброшенной банки, безнадежная надрывная брань - ругайся, не ругайся, тебя тут никто не услышит.  Неумолкающий шепот этого промозглого пасмурного мирка сводил его с ума.    

Судьба мне вроде бы улыбнулась. Дональд, мой коллега, подкатил с предложением: как я смотрю на то, чтобы уступить эту командировку ему?  

Дональда вечно тянет на какой-нибудь экстрим, такие уж у него потребительские предпочтения. Пока не открылись порталы, он собирался на Долгую туристом, расстроился из-за карантина. Для него побывать там - счастье, а мне век бы этого счастья не видеть. И на Чармелу он запал, кто ж на нее не западет?  

Мы вместе отправились к шефу, предвкушая, как поменяемся местами к общему удовольствию. А шеф отчитал нас и выгнал. Сказал, руководству виднее, кто чем должен заниматься, так что пусть Дональд дописывает свой отчет, а Диплодис собирает вещички - нужные документы почти готовы, послезавтра переброска на Долгую. Мы пытались корректно и аргументировано отстаивать свою точку зрения, но какое там... Нам дали понять: "Валите отсюда!"  

Обычно начальство соглашалось на такие рокировки, но в тот раз на шефа накатило, и он уперся рогом, проявив необъяснимое самодурство. Ну, то есть мы с Дональдом тогда решили, что все дело в самодурстве.    

В отличие от вкрадчивых негромких звуков, здешние запахи были резки и назойливы. Отсыревшая, гниющая, одолеваемая вездесущей плесенью растительная органика. Покосившийся дощатый сортир в десятке шагов от лачуги. Внушительная куча банок из-под тушенки и маринованной черемши, благоухающая под окнами. Специфический аромат местных грибов. Печальная вонь запущенного жилья.  

Застоявшийся влажный воздух был перенасыщен этими запахами, спасения от них не было. Впрочем, обитатель домика постепенно к ним притерпелся - что ему еще оставалось?    

В предпоследний день перед отбытием мы с Чармелой бродили по Маркет-сити. Она призналась, что на Долгой нет таких больших и роскошных торгово-развлекательных центров: для нее это была иноземная экзотика, для меня - всего лишь один из ликов обыденности.  

Завороженная сиянием полированного камня и способного на любой обман пластика, величаво-плавным движением эскалаторов, великолепием фонтанов с искрящейся водой, в которой как будто растворены мириады бриллиантов, Чармела с упоением предавалась шопингу. Келсен говорил, что среди своих она считается неплохой колдуньей, но затягивающая магия ТРЦ оказалось сильнее, чем ее личное волшебство - разве это не повод для гордости за нашу цивилизацию?  

Мы завернули перекусить в маленькое кафе, где стены облицованы плиткой под перламутр, а столики и стулья сделаны в виде ракушек. Потолок имитировал сине-зеленую водную толщу, там скользили удивительные рыбы яркой окраски, словно сидишь на морском дне. Так я и знал, что Чармеле здесь понравится: для долгианцев море - хит из первой десятки, в их измерении нет мирового океана, только необъятный Лес, который они всегда пишут с большой буквы, с реками, озерами, болотами и манграми.  

 Нагруженный покупками магазинный робот - корзина на колесиках, украшенная дружелюбной собачьей мордой из искусственного меха и виляющим хвостом - закатилась в специальную нишу, чтобы не загромождать проход.  

За перегородкой, отделяющей нас от соседнего столика, кто-то тихонько всхлипывал, и сиплый мужской голос так же тихо бубнил:  

- Да ну их, Мультяшка, забей на них, чего плакать из-за уродов...  

- Кто там? - заинтересовалась разрумянившаяся после набега на бутики Чармела. - Отодвинь эту штуку!  

Я оказался в затруднительном положении: с одной стороны, раз она мой потребитель, я не могу ей отказать, а с другой, отодвинув ширму, я проявлю некорректность по отношению к незнакомым людям и дам повод для конфликтной ситуации.  

- Покажи, кто там! - требовательно прошептала моя спутница.  

Ей хотелось спектакля, все равно какого, лишь бы пощекотать нервы. Однажды она проговорилась, что на Долгой до катастрофы Высшие могли делать все, что заблагорассудится, и никто им был не указ. Мне тогда еще подумалось: ничего удивительного, что они нажили целый самосвал неприятностей и теперь вынуждены проситься на Землю в качестве "беглецов совести", чтобы не платить по счетам у себя дома, - но вслух я об этом не сказал.  

Видимо, гостья Золотой Федерации уже настолько освоилась, что у нее начали просыпаться старые замашки. Нетрудно догадаться, кто окажется крайним... Лучше бы Дональд, он экстремальщик, ему бы даже понравилось вляпаться из-за Чармелы в какой-нибудь тарарам, но я-то всю жизнь был миролюбивым потребителем, категорическим противником физического насилия, меня с детства приучали к дипломатии и дисциплине, чтобы имени своему соответствовал. Внезапно пришло решение: значит, пустим в ход дипломатию!  

- Здравствуйте, меня зовут Диплодис, я могу вам чем-то помочь? - осведомился я заинтересованным человеколюбивым тоном, сдвинув в сторону ширму с нарисованными раковинами.  

Вначале показалось, что там сидят папа с дочкой школьного возраста. Потом разглядел их как следует.  

Парень лет двадцати с небольшим. Плечистый, насупленный, русые волосы ежиком. В глазах недопустимое для успешного человека тоскливое выражение, как будто все окружающее вызывает у него вопрос "почему?" и душевную маету хуже зубной боли. В продавцы или промоутеры человека с такой физиономией не взяли бы ни за какие чипсы. На нем была лилово-серая униформа охранника с логотипом "Империя сыска", и его супервайзеру стоило бы провести с ним дополнительный тренинг, потому что сидел он некрасиво и мешковато, навалившись на столик, вдобавок от него сильно пахло пивом.  

Сколько лет его подружке, я определить затруднился: то ли тринадцать-четырнадцать, то ли все двадцать. Маленького роста, не худышка, но и не из фигуристых. Довольно милое круглое личико. Темные волосы коротко подстрижены, однако даже это не спасало положения - они у нее были совсем жидкие, как паутинка, и в просветах сквозила розоватая кожа. Девочке стоило бы носить парик, неужели до сих пор никто не делал ей тактичных замечаний на эту тему? Одета по-офисному, белая блузка и костюмчик шоколадного цвета.  

У парня левая скула опухла, на костяшках пальцев свежие ссадины. У нее тоже лицо опухло, но не от побоев, а от слез, и заплаканные глаза покраснели. Перед тем как сюда прийти, эти двое попали в неприятности.  

- Ничем, - буркнул охранник.  

Он глядел хмуро, исподлобья, но не показался мне опасным. Было в нем что-то от щенка-переростка.  

Закралась мысль, что мы с Чармелой выглядим, как пара состоявшихся преуспевающих потребителей, а эти двое - как неудачники, которые остро нуждаются в соответствующих тренингах, а то и в психокоррекции.