Фрейлина немедленного реагирования - Лазарева Молка - Страница 33

— Может! — с каменным лицом кивнул Глеб. — Это и произошло! Вероятнее всего, тот, кто пытался ее убить, удерживал тело в нашем мире на физическом уровне. Телекинезисту это вполне по силам. Душа же ушла в иномирье. Но мы можем помочь Трое, надо только перетащить ее тело во Внешний мир! —

глаза зельевара загорелись безумными искрами.

Эридан не верил словам Глеба — магистр слишком хотел принять желаемое за действительное.

— Глеб, это невозможно! — герцог даже встал из‑за стола. — Если душа Трои ушла в другой мир, то она там и растворилась. Без остатка. А значит, от нее осталось только тело! Оболочка!

Брюнет лишь отмахнулся и бесконечно уверенным в своей правоте голосом продолжил:

— Я же говорил о логическом парадоксе! Все не просто так! — пальцы брюнета нервно подрагивали, — Эр, ты только вспомни, когда мы все явились в тот коридор. Она лежала — мертвая! Окончательно мертвая! Дыхания нет,

сердцебиения — нет! И вдруг! Вопреки всему! Логике и здравому смыслу, она оживает! Ты понимаешь, что это значит?

— Честно? Нет, — признался начальник СБ.

— Её душа жива. И она где‑то там, в ее родном мире! Именно поэтому не может закрыться проход. Троя одновременно находится и там, и тут! А это логический парадокс! Эр. Мы можем её вернуть… Надо всего лишь телепортироваться с ее телом во Внешний мир! Тогда она сможет вернуться…

— Глеб, а теперь хочешь прописную истину, — не выдержал Эр. — Душа растворяется без тела! Уходит в никуда! В любом из миров!

— Значит, она нашла временное тело, — упрямо стоял на своем магистр. — Что нам стоит попробовать?

Герцог прикидывал варианты. С одной стороны — ничего не мешало, а с другой…

— А если ты ошибся? Что тогда? Ты только представь, здесь даже за пустым телом Трои присматривают наши целители. Ей обеспечивают питание и должный уход. А что ты будешь делать, оказавшись в Иномирье с бесчувственной блондинкой на руках? Если мне не изменяет память, то местные лекари со своими технологиями навряд ли смогут ей помочь чем‑то кроме укола и капельницы.

— Но и не попытаться мы тоже не можем!

— Значит так, Глеб! — Эридан все же принял волевое решение, — Мы подождем. Скоро откроется нормальный двухсторонний проход во Внешний мир. И тогда одним днем мы телепортируем Трою в ее родной мир, и если твой план сработает, то вернемся уже втроем и на своих ногах, а если нет -

сможем отнести тело Трои обратно к нашим целителям без фатальных для нее последствий.

С точки зрения логики, такое решение было оправданным, а вот с точки зрения дружбы…

— Такое промедление смерти подобно, — оставался недовольным магистр. —

Ждать почти месяц, ради перестраховки.

Эридану же сейчас подумалось совершенно о другом…

— Глеб, а ведь если ты прав… То где‑то во Внешнем Мире сейчас появилась

Мегера…

Брюнет вздрогнул от имени богини мщения, а потом резко расслабился…

— Ну подумаешь, прибьет парочку козлов… В конце‑то концов, все ее жертвы этого заслуживали….

/Внешний мир. Несколькими днями ранее/

Уродина.

Одним словом… Страшилище…

Карина стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение с уже привычной апатией.

Горбатая, с сильнейшим врожденным искривлением позвоночника,

непропорционально большим носом по сравнению с казавшимся маленьким лицом, запавшие глаза, спрятавшиеся под белесыми ресницами и линзами очков… а еще прыщи, точнее, их последствия. Куча мелких шрамиков,

рассыпанных по щекам, оставшихся от периода полового созревания.

Впалая грудь, тонкие руки, которые все из‑за той же горбатости были опущены вдоль тела гораздо ниже, чем у других нормальных людей.

Из всего этого порадовать могли только волосы — на фоне общей болезненности они выделялись всегда здоровым блеском и пышной шатенистой копной, растущей с немыслимой скоростью… Только подстригать успевай.

— Ну че, Рапунцель? — хмуро обратилась к себе Карина. — Допрыгалась?

Доигралась в гордость. Отчислили…

Хотя, какая к черту Рапунцель… Горбуша… Она — Горбуша…

Изначально, еще в младшей школе, из‑за похожести носа на клюв, а волос на воронье гнездо, и огромного горба — как у нахохлившейся вороны, Карину одноклассники обозвали в честь Каркуши, из передачи "спокойной ночи,

малыши". Вот только потом, с чьей‑то легкой руки эта кличка трансформировалась в более обидное — Горбуша….

Себя было жалко. Очень.

Трудно, когда понимаешь, что ты не такая как все… и это не по твоей вине…

Врачи на физический недостаток Карины еще в детстве руками разводили,

мол, тут такие сдвиги позвоночных дисков, что никакое ЛФК не поможет. И

упрямо направляли мать — одиночку попробовать дочку прооперировать, гденибудь эдак в Германии — Швейцарии, за кругленькую сумму денег. Мол, там,

"за бугром", и врачи лучше, и позвонки они девочке составят правильно, и какие‑нибудь корсетики корректирующие смонтируют…

В итоге надежда разбилась об реальность. Денег нет, операции нет, а

Карина есть, и горб есть…

Собственную мать девушка ни в чем не обвиняла, та и так крутилась как белка в колесе, зарабатывая дочке на витаминки и прочие лекарства от болезней, которых в довесок ко всему обнаружилось великое множество.

Наверное, как и все дети, лет до десяти девушка верила в доброго волшебника из сказки, который прилетит на метле и все исправит… Потом верила в письмо из Хогвартса или другой Абракадабры, вот только сова так и не явилась…

А в четырнадцать Карина поняла — верить нужно и можно только в себя.

Понимание пришло резко, само собой. Будто стукнуло что‑то по голове в тот момент.

Нет в мире чудес! И точка.

Никто тебе не поможет, кроме себя самой.

Пришлось в срочном порядке перестать витать в облаках и браться за голову. Начать учиться, чтобы потом найти хоть какую‑то мало — мальски нормальную работу…

Но даже здесь Карина не питала иллюзий… Дурнушка никогда не станет топ — менеджером видной корпорации, пусть хоть обвешается красными дипломами. Требований симпатичной внешности при приеме на работу ведь никто не отменял. Никому она такая Горбуша не нужна.

И девушка поняла, даже став лучшей в учебе, пусть гениальной, ничего,

кроме работы в средненькой фирме за десяток тысяч, ей не светит. Был еще вариант, по окончании магистратуры, а именно ее она сейчас и должна оканчивать с отличием, остаться на кафедре и преподавать. Вот только и здесь произошел облом… Точнее, жестокая подстава. И самым обидным было то, что подставили ее просто потому, что она беспомощная и ее легко обидеть… Ведь этим придуркам все равно, что они девушке судьбу сломали…

или доломали окончательно…

Каринка крутилась как могла и деньги зарабатывала кропотливой работой.

Подрабатывать по ночам официанткой она не сумела бы физически, кому такая страшненькая нужна, вот и приходилось обходиться собственным умом,

так сказать. Писала по ночам курсовые и дипломные для более везучих по жизни оболтусов.

Казалось бы, ничего такого. Тем более делала все честно. Работы были грамотными, проработанными, не скопированными из интернета — в общем,

пальчики оближешь. Уже к последним курсам прошаренные преподы сами понимали, кто пишет нерадивым студентам их работы, и на Карину стали коситься недобрыми взглядами. Не положено, вроде как.

А на последнем курсе магистратуры к Карине подошли, и не абы кто, а декан факультета с заместителем. И строго поговорили, что дипломные и курсовые с этого года все студенты будут покупать через них любимых, и если Карина дальше хочет развивать свой маленький бизнес, то надо бы ей процентом поделиться… Для начала, хотя бы пятьдесят. И схему даже предложили, мол, к защите будут допущены только те дипломы, которые они сами студентам продадут и чуть ли не систему секретных пометок разработали… Вот такая монополия.

Карина выпросила время подумать…

Здравый смысл все же подсказывал соглашаться… Мол, и на выгодном счету у начальства будет, и крыша неплохая. А вот совесть и справедливость артачились. Почему она будет работать, а эти козлы деньги получать, да и нечестно это, не справедливо…