Месть драконов. Закованный эльф - Хеннен Бернхард - Страница 72

— Кони, — негромко произнесла она. Это было бы подходящим наказанием для двух женщин, которым нравилось наблюдать за тем, как ее насилуют.

Шайя ни капли не сомневалась в том, что сделанное охотниками свершилось по приказу Табиты. Мальнигаль никогда не осмелилась бы действовать без одобрения матери матерей.

— Что вы сказали? Я не очень хорошо расслышал.

Шайя глядела в суровое лицо своего нового супруга. Он хотел устроить показательную казнь, чтобы укрепить свою власть. Одно ее слово — и мечты о мести станут реальностью.

— Я сказала «кони».

— Кони?

— Выкупом за меня было огромное стадо коней. Королевские конюшни Лувии славятся своими крепкими жеребцами. Я хочу, чтобы мать матерей и ее сообщница Мальнигаль провели остаток своих дней, вычищая королевские конюшни.

Он вздохнул.

— Я не ожидал от вас столь мягкого приговора. Вы удивляете меня. Я слыхал, что вы не оставляете в живых своих врагов.

— Вы считаете меня милосердной? У Табиты я научилась тому, в чем состоит разница между быстрым и суровым наказанием и продолжительным унижением. Я хочу, чтобы она на собственной шкуре прочувствовала свой урок. То, что она со мной сделала, оставило на душе раны, которые не заживут до конца моих дней… Не обманывайтесь, супруг мой, проведенные здесь, в Доме Неба, дни, сделали меня еще более жесткой и несгибаемой, чем когда-либо прежде.

Лабарна молча смотрел на нее.

Шайя догадывалась, что, должно быть, выглядит ужасно. Она провела не так много времени в подвале без света, как думала поначалу. Самое большее два дня, это она поняла по состоянию своих царапин и синяков. Недостаточно долго, чтобы все успело зажить.

— Я не могу отпустить вас, вы знаете это, — наконец произнес он. — Вы заслужили это, но ваша смерть нужна моему народу. Каждый ребенок в Лувии знает историю о Небесной свадьбе. Если невеста забеременеет, все будет хорошо и нашим полям будет дарован богатый урожай.

Шайя кивнула. А потом бесцветным голосом добавила то, что он не договорил о ритуале Небесной свадьбы:

— Но если невеста окажется бесплодна, это дурной знак для империи. Тогда она должна расстаться с жизнью. Ее кровь должна пролиться в борозды, а пепел ее должен быть развеян над землей, лишь это может предотвратить неурожай. Ваши традиции требуют моей смерти.

— Такова воля Ишты. Ни один человек не в силах изменить твою судьбу. На это не может повлиять даже бессмертный. Но я могу сделать так, чтобы на протяжении дней, оставшихся до вашей смерти, к вам относились с уважением, чтобы вы жили хорошо, и чтобы у вас всего было в достатке.

Шайя с горечью улыбнулась.

— Всего, кроме свободы.

— Я велю приковать вас, чтобы вы не сбежали снова, супруга моя. Хотите, чтобы в дальнейшем вашей темницей стала эта комната?

Шайя огляделась по сторонам. Нужно принять его предложение. Она сознавала, что он пытается доставить ей минимум неприятных моментов и что он просто обязан отреагировать на ее побег.

— Я согласна на все, если вы выполните два моих желания.

В его глазах вспыхнуло недоверие.

— Говорите, — холодно произнес он.

— Я хотела бы, чтобы священнослужительница Кара стала отныне матерью матерей в Доме Неба. Она молода, у нее доброе сердце. Это решение напугает ее до смерти. Она никогда не хотела получить эту должность, но я уверена, что она будет выполнять свои обязанности очень скрупулезно.

— Это желание я исполню. Чего еще вы хотите?

— Говорят, место, куда отправляются ваши умершие — это яма, глубоко под землей. И что там царит вечная тьма.

— Мы называем это Великой тенью. Мудрецы и священнослужители описывают это именно так, как вы говорите. Если глазам не на что смотреть, взгляд оборачивается внутрь. И если мы были чисты душой, мы находим там свет. Но большинство обречены на вечную тьму.

— Был мальчик, который защищал меня, когда оба охотника хотели лишить меня остатков чести. Пастух. За это он поплатился жизнью. Он лежит в полудне пути отсюда на пустынном склоне, брошенный на поживу стервятникам. Я хотела бы, чтобы его похоронили и дали масляную лампу для последнего пути. Я мало что знаю о его сердце, но у меня с души упал бы камень, если бы я была уверена, что в Великой тени у него всегда будет свет.

Проповедник

С гулко бьющимся сердцем Бидайн остановилась и посмотрела вслед Шелковой, свернувшей в узкий боковой туннель. Для вылазки в паутину тайных переходов Зара надела простую одежду и набросила на голову и плечи серый платок. Лицо ее было не накрашено. Ее было не узнать. Она по-прежнему была красива, но, идя пригнувшись, в поношенной одежде, она лишилась всего, что возвышало ее над детьми человеческими. Она не будет выделяться в толпе, а наоборот, станет невидимой. В некотором роде она была чародейкой.

От запаха водорослей, покрывавших стены здесь, внизу, спирало дыхание. На первом отрезке пути Бидайн думала, что придется повернуть назад. Но потом любопытство победило. Она тайком прокралась за Зарой через дыру в стене подвала. Интересно, куда идет их загадочная хозяйка? Юная эльфийка хотела познакомиться с ней поближе. Она была совсем не такой, как другие дети человеческие. Исполненной гордости и величия. Бидайн дважды разговаривала с ней, но оба раза не долго. Шелковая избегала ее. Она приняла ее саму и остальных в свой дом не по доброй воле. Но кто же отдает приказы Заре?

Бидайн тоже свернула в боковой туннель. Обнаружила на стене размытое зеленое пятно от мела. Под ним была нарисована группа пляшущих человечков. Что это — тайное послание?

Чьи-то шаги вспугнули Бидайн. Туннель и каналы искажали звуки, но она была уверена, что кто-то приближается сзади. Теперь она услышала и голоса.

Она поспешно побежала в ту сторону, куда ушла Шелковая, пытаясь совладать с зарождающейся паникой. Нет, чтобы ее заманили в ловушку — это невозможно! Зара не знала, что она идет за ней!

Она дошла до канала, по которому лениво тек темный вонючий ручеек. Бидайн не брала с собой огня, но в темноте видела хорошо. Поэтому от нее не укрылось, что здесь ей не пройти, не замочив ног. За ее спиной по каналу разносился звонкий смех. Нет, точно не преследователи. Однако эльфийка совершенно не собиралась выяснять, кто это такие. Нужно войти в эти сточные воды!

Теплая жижа поднималась выше лодыжек, а когда Бидайн двинулась дальше, в нос ей ударил запах фекалий, от которого она едва не лишилась чувств. Эльфийка зажала нос, стараясь дышать ртом.

В щелях между камнями сверкали темные глаза. Крысы? Что-то коснулось ее левой ноги. Это не крыса! Что может жить в этой жиже? Эльфийка ускорила шаг, но затем снова остановилась. Дно канала было слишком скользким. Его покрывала вязкая скользкая масса. Бидайн представила себе, что будет, если она поскользнется. Как воды этой клоаки брызнут ей в лицо и в глаза. Нет, спешки позволить себе нельзя.

Осторожно переставляя ноги, она пробиралась сквозь тьму канала. Снова что-то коснулось лодыжки. Что это такое? Вспомнились пиявки в болотах. Как они присасываются к коже — даже незаметно. Должно быть, они выделяют какой-то одурманивающий яд. Может быть, в другом месте это может быть полезно? Может быть, при обработке ран на полях сражений? Если таким образом можно обезболить раненых, это облегчит лечение. Бидайн не была целительницей, об обработке ран знала мало, но если думать о чем-то отвлеченном, это помогало забыть об ужасах, таящихся в канале сточных вод.

— Сестра?

Рядом с ней возник матовый огонек, открывая расположенный несколько в стороне вход в боковой туннель, который она пропустила. Ей улыбался беззубой улыбкой старик с венком седых спутанных волос, свисавших вокруг облысевшей макушки.

— Сюда, сестра. Вход к трем лепесткам легко пропустить.

Она кивнула, надеясь, что в полумраке этот человек не обратит внимания на ее растерянность. Три лепестка? Это еще что такое?