Тайна за семью печатями - Арчер Джеффри - Страница 33

По интенсивности аплодисментов Фишер сделал вывод, что собрание разделилось четко поровну.

Председатель указал на женщину в третьем ряду, которая не упускала возможности задать вопрос, когда бы ни собиралась организация, поэтому решил пораньше закончить с ней.

– Поскольку один из вас успешный барристер, а второй – страховой брокер, будет ли вам хватать времени отдавать всего себя этому ключевому месту в парламенте в преддверии выборов?

– Если изберут меня, я сегодня не вернусь в Лондон, – сказал Даннетт. – Каждый час моего трудового дня будет отдан тому, чтобы завоевать это место и убрать Джайлза Баррингтона навсегда.

На этот раз аплодисменты продлились дольше, и Фишер впервые чуть расслабился.

– Дело не в количестве проведенных часов, – сказал Симпсон, – но в том, как их проведешь. Мне уже приходилось бороться на всеобщих выборах с отважным оппонентом, так что я знаю, чего ожидать. Важно выбрать того, кто может быстро учиться и использовать свои знания, чтобы победить Джайлза Баррингтона и завоевать это место для Консервативной партии.

Фишер начинал чувствовать, что Даннетту может понадобиться рука помощи, чтобы пустить Симпсона под откос. Председатель жестом дал знак хорошо известному местному предпринимателю.

– Кого вы видите достойным преемником лидера нашей партии Уинстона Черчилля?

– Вот уж не думал, что имеется вакансия. – Ответ Симпсона был встречен смехом и аплодисментами, но затем он добавил уже серьезным тоном: – С нашей стороны было бы глупо думать о замене величайшего премьер-министра этого столетия без чертовски веской на это причины.

Зал взорвался оглушительными аплодисментами, и Даннетту пришлось какое-то время дожидаться, прежде чем его смогли услышать.

– Считаю, мистер Черчилль дал ясно понять, что, когда придет время, его правопреемником будет Энтони Иден, наш выдающийся и уважаемый министр иностранных дел. Если это хорошо для мистера Черчилля, значит хорошо и для меня.

Аплодисменты на этот раз не сказать чтоб оглушали.

В течение последующих тридцати минут, пока вопросы сыпались один за другим, Фишер чувствовал, что Симпсон близится к победе. Однако он верил, что последние три вопроса помогут его кандидату: два из них зададут подготовленные люди, к тому же майор договорился с председателем, что последний вопрос задаст он.

Билл Хоукинс бросил взгляд на часы:

– Думаю, времени осталось как раз на три вопроса. – Он показал на мужчину в конце зала, который постоянно пытался поймать его взгляд.

Фишер улыбнулся.

– Не желают ли оба кандидата высказать свои взгляды на проект законов о разводе?

По залу пронесся вздох. Кое-кто заметил, что этот вопрос скорее для сэра Джайлза Баррингтона, чем для двух кандидатов на сцене, но на них зашикали.

– Мне в высшей степени не по душе устаревшие законы о разводе, которые явно требуют реформирования, – сказал барристер. – Я лишь надеюсь, что эта тема не станет доминирующей в предвыборной кампании в этом округе, поскольку предпочел бы победить Баррингтона по существу, не полагаясь на сплетни или инсинуации.

Фишеру не составило труда понять, почему центральный офис рассматривал кандидатуру Симпсона в будущие премьер-министры, но он также знал, что это был не тот ответ, который хотели бы услышать члены местной организации.

Даннетт быстро оценил реакцию аудитории и сказал:

– Хоть я и согласен с мнением мистера Симпсона, чувствую, что избиратели бристольских судоверфей имеют право знать правду об отношениях в семье Баррингтона, прежде чем они отправятся к урне для голосования, но никак не после.

Первый взрыв аплодисментов был явно в пользу Даннетта.

Председатель дал знак Питеру Мэйнарду, сидевшему в центре первого ряда.

– В нашем избирательном округе мы ищем не просто члена парламента, – начал Мэйнард, читая по заготовленной бумажке. – Вовсе нет! Нам нужно партнерство, сотрудничество, команда. Могут ли оба кандидата заверить нас, что в своем округе мы будем регулярно видеть их жен, поддерживающих их в период предвыборной кампании, потому что за все это время мы ни разу не видели леди Баррингтон.

Впервые сегодня бурно аплодировали задавшему вопрос с места.

– Моя жена уже рядом со мной, – сообщил Даннетт, по казав на привлекательную молодую женщину во втором ряду. – И так будет на протяжении всей кампании. Скажу честно: если стану членом парламента, вы будете куда чаще видеть Конни, чем меня.

Фишер улыбнулся. Вопрос явно усилил позиции Даннетта и, разумеется, ослабил позиции Симпсона. Впрочем, когда он рассылал письма, приглашая кандидатов на собрание, он адресовал один конверт мистеру и миссис Даннетт, а второй – просто «Н. Симпсону, эсквайру».

– Моя жена – преподаватель в Лондонской школе экономики, – сказал Симпсон, – но избирательный округ она сможет навещать во время уик-эндов и университетских каникул. – (Фишеру казалось, будто он чувствует, как голоса избирателей ускользают от этого кандидата.) – И я уверен, вы согласитесь, что нет достойней призвания, чем учить будущее поколение.

Последовавшие аплодисменты навели на мысль, что один-два человека в общем и целом не согласны, что Лондонская школа экономики – лучшее для этого место.

– И в заключение… – объявил председатель. – Насколько мне известно, у нашего секретаря, майора Фишера, имеется вопрос к обоим кандидатам.

– Сегодня утром я прочитал в «Дейли мейл», – начал Фишер, – поэтому не исключаю, что это, возможно, и неправда… – (Оба кандидата рассмеялись.) – Так вот, я прочитал, что лондонский избирательный округ Фулэм-Сентрал тоже представил свой список допущенных к последнему туру и будет интервьюировать возможных кандидатов в понедельник. И я подумал, если кто-то из вас окажется в этом списке, захочет ли он снять свою кандидатуру, прежде чем мы проголосуем сегодня вечером?

– Я не подавал заявления в Фулэм-Сентрал, – сказал Даннетт, – потому что всегда хотел представлять место в парламенте от юго-западной Англии, где родилась и выросла моя жена и где мы планируем строить нашу семью.

Фишер кивнул. Симпсону пришлось подождать, пока не стихнут аплодисменты.

– Я значусь в списке округа Фулэм-Сентрал, майор Фишер, – начал Симпсон. – И посчитал бы невежливым снимать свою кандидатуру так внезапно без объективной причины. Однако, если удача мне улыбнется и меня сего дня выберут, такая причина будет самой веской.

Неплохо увернулся, подумал Фишер. Посмотрим…

Председатель поднялся со своего места:

– Уверен, все вы присоединитесь ко мне и поблагодарите обоих кандидатов не только за то, что отдали свое ценное время на встречу с нами этим вечером, но и за такие прекрасные выступления. У меня нет сомнений, что оба станут членами парламента, но, к сожалению, мы можем выбрать лишь одного из них. – Еще больше аплодисментов. – Приступим к голосованию! Позвольте, я объясню, как все будет происходить. Члены организации, будьте добры, подойдите, пожалуйста, к сцене – наш секретарь, майор Фишер, выдаст вам избирательные бюллетени. После того как вы поставите крестик рядом с именем выбранного вами кандидата, пожалуйста, опустите бюллетень в избирательную урну. По завершении подсчета голосов секретарь и я проверим бюллетени, а это не займет много времени, и затем я объявлю, какой именно кандидат выбран представлять Консервативную партию от бристольских судоверфей на предстоящих всеобщих выборах.

Участники выстроились в длинную очередь к Фишеру – он выдал более трехсот бюллетеней. После того как проголосовал последний, председатель попросил распорядителя убрать избирательную урну и вынести ее в служебную комнату за сценой.

Через несколько минут председатель и секретарь зашли в комнату, где в центре стола стояла урна, охраняемая распорядителем, и уселись за стол друг против друга. Распорядитель отомкнул замок урны с бюллетенями, после чего удалился и закрыл за собой дверь.

Председатель встал, открыл урну и вывалил бюллетени на стол. Потом сел и спросил Фишера: