Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Страсть с повинной - Бэрд Жаклин - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— По-моему, ты слишком долго прожил с индейцами, дорогой. Мы с тобой как Тарзан и Джейн, да? — и ее фиалковые глаза загорелись детским восторгом.

Взгляд его скользнул по ее румяным щекам и по всему прелестному телу, раскинувшемуся в такой милой позе. Насмешливо сощурясь, он склонился над ней и отбросил пряди волос с лица.

— Не хочешь ли ты сказать, что у такой красавицы, как ты, не было мужчин?

Она перестала улыбаться. Ей почему-то показалось, что он имеет в виду не физическую близость, а нечто совсем другое.

— У меня был папа, — простодушно ответила она.

Бенедикт стоял над нею, черные джинсы облегали его мускулистые ноги и бедра. Она покраснела, поспешно отвела глаза и, задержав свой взгляд на его широкой груди, на темневших у ворота расстегнутой рубашки курчавых волосах, зарделась еще больше.

И вдруг она оробела, ощутив полную их изолированность от всех и вся, и неловко попыталась подняться с дивана.

— Нет, не вставай, — скомандовал он и, слегка отодвинув ее, пристроился рядом. — Что ты имела в виду, когда сказала, что весь дом принадлежит нам? — спросил он охрипшим голосом и, опершись одной рукой о спинку дивана, другой прикоснулся к ее губам.

Губы ее сами собой приоткрылись, она протянула к нему руки и обвила за шею. Боже, как она его любит! — думала Ребекка, загипнотизированная темным блеском его удивительных глаз. Волна томления захлестнула ее, мучительно захотелось раствориться в его тепле и могуществе.

Кончиком пальца он нежно погладил ей нижнюю губу и тихо проговорил:

— Я хочу тебя, Ребекка, и мне кажется, что ты тоже хочешь.

— О, Бенедикт! Я тоже, тоже… — Она и не думала сказать «нет».

— Ты меня любишь, Ребекка? Правда любишь?

Луч солнца коснулся его загорелого лица, вспыхнул в черных волосах, и нимб, возникший вокруг его гордой головы, на мгновение скрыл выражение его глаз. Он похож на греческого бога, подумала Ребекка, как же можно не любить его?

— Я люблю тебя, Бенедикт. Мне кажется, что так было всегда, и я знаю, что так будет всегда.

Он склонился над ней, и губы их соединились. Полушутя он стал покусывать ей губы, а когда она прикоснулась к его густым вьющимся волосам на груди, прерывисто вздохнул и, прижав ее к себе, осыпал страстными поцелуями.

Вдруг он оторвался от нее, положив руку ей на грудь и не давая подняться с дивана. Ребекка глядела на него с ошеломленной улыбкой, глаза на круглом румяном лице сияли как две звезды. Но улыбка ее исчезла, вспугнутая гримасой, исказившей его суровые черты.

— Ты, милая, не елочная хлопушка, а настоящий динамит, и если я сейчас же не уйду, то совершу что-нибудь такое, о чем мы оба будем сожалеть.

— Я ни о чем не буду сожалеть, Бенедикт, я обещаю. — И она сделала то, о чем мечтала неделями: обвив одной рукой его могучую шею, скользнула другой в распахнутый ворот рубашки и стала гладить шелковистые волосы на его груди.

Он отбросил ее руку.

— Интересно, скольким мужчинам ты уже все это говорила.

— Никому. Только тебе. — Что это с ним? Ревность или что-то другое? — подумала она. Ей был неприятен его тон, словно он сомневался в ней. Все внутри болезненно сжалось… Видно, кто-то ступил на будущую ее могилу…

— Сядь и приведи себя в порядок, хотя бы более-менее.

— Я не ждала такой пощечины, — пробормотала она, оправляя задравшуюся футболку.

Бенедикт, ничего не ответив, достал из заднего кармана брюк маленькую коробочку для ювелирных украшений. Опустив глаза, он задумчиво вертел ее в руках, и густые ресницы затеняли его взгляд.

— Здесь кое-что для тебя, Ребекка. Я думаю, тебе лучше это принять, прежде чем мы пойдем дальше.

Сердце Ребекки неистово забилось, глаза наполнились слезами. Она протянула дрожащую руку. Бенедикт избегал ее взгляда, этот необычный человек, столько испытавший в джунглях Амазонии, был застенчивым. Ее захлестнула такая волна любви, что сердце болезненно заныло.

Он вложил маленькую красную коробочку в ее протянутую руку, и она приподняла крышку. Это был изысканный подарок — фиолетово-красный камень, окруженный маленькими бриллиантами.

— Какая прелесть, Бенедикт! Я самая счастливая на всем белом свете! Пожалуйста, надень мне сам. — Она подала ему левую руку, и дрожь пробежала по ее телу, когда он надевал тонкое колечко ей на палец.

— Тебе нравится? — спросил он, по-прежнему отводя глаза.

— Я его так же полюбила, как тебя, Бенедикт.

— Это звучит, — засмеялся он с грубоватой небрежностью.

Бедняга, он нервничает, подумала она и, сев к нему на колени, обняла одной рукой его за шею, а другую вытянула вперед, расставив пальцы, чтобы получше рассмотреть свое кольцо — чудесный символ обручения.

— Я люблю рубины, — с растроганным вздохом сказала она.

— Это гранат, — поправил он.

— Что бы ни было, — прошептала она, уверенная в его любви, и нежно поцеловала в загорелую шею. — Я буду носить его все годы нашего супружества.

— Я уверен, что будешь, — пробормотал Бенедикт с сарказмом, которого она не уловила. Погладив по щеке, он поцеловал ее в губы. — Прости меня, Ребекка, но я не могу остаться. Я заехал, только чтобы подарить тебе кольцо. Мне нужно немедленно вернуться в Лондон, у меня сегодня вечером выступление по телевидению.

Эта новость погасила огонь счастья в ее глазах.

— А как же мы? Сегодня мы обручились, и ты оставляешь меня одну. Давай хотя бы выпьем, чтоб отметить это событие. — Ей не удалось скрыть разочарования.

— Нет, извини, ведь я за рулем. — Бенедикт снял ее с колен, усадил на диван и поднялся.

— Но ведь мы должны так много обсудить, например, когда свадьба. — Произнеся это слово, Ребекка блаженно улыбнулась. Даже если они не будут вместе прямо сейчас, у них вся жизнь впереди, подумала она. Они будут мужем и женой! Она чувствовала себя на седьмом небе: ее казавшаяся несбыточной мечта сбывалась.

— Я пробуду в Англии лишь до конца августа, потом должен лететь в Нью-Йорк. Возможно… — Он помешкал.

Она вскочила с сияющим лицом, не дав ему закончить фразу.

— Свадьба займет не больше двух недель, и тогда я смогу поехать с тобой в Америку.

Ее сердце словно остановилось, когда она увидела, какое выражение появилось в его глазах.

— Неплохая идея. Но есть ряд других соображений. Я все обдумаю, и мы сможем обсудить это на следующей неделе. Спешить нам некуда, и я уверен, что ты прекрасный организатор и, что бы мы ни решили, у тебя все получится, — пошутил он.

Ребекка улыбнулась, не заметив издевки.

— Как скажешь, — согласилась она, счастливо вздохнув. Она взглянула на кольцо, и ей показалось, что это символ блестящего будущего с человеком, которого она любит. Ничто не могло Остудить ее эйфорию.

Ребекка действовала импульсивно; в четверг она ринулась в Лондон, надеясь увидеть Бенедикта. Она не могла дождаться субботы, нуждаясь в подтверждении своих грез. Временами ей хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что это не сон. Утром она проснулась с предчувствием рокового развития событий.

Пока такси колесило по улицам Лондона, Ребекка, притулившись на кончике сиденья, сжимала руки, пытаясь умерить волнение. Она так нервничала, что ее мутило. Какие глупости, думала она, но ничего не могла с собой поделать.

Взглянув на колечко, надетое на средний палец левой руки, она глубоко вздохнула.

В конце концов она приехала в Лондон всего лишь за покупками. С момента их обручения, а прошло уже три недели, она виделась с Бенедиктом по выходным дням, и он регулярно ей звонил, но почему-то они никогда не обсуждали день свадьбы.

— Приехали. — Голос водителя заставил ее вздрогнуть; она выпрямилась и пошарила в кошельке.

Протянув шоферу несколько банкнот, она сказала: «Спасибо, сдачи не надо» — и, собрав свои свертки, вышла из такси.

Перед нею высился красивый белый дом, массивная железная ограда и монументальные колонны крытой галереи. Дом стоял в ряду таких же зданий, напротив Риджент-Парка. Его жилье выглядело значительно элегантней, чем она ожидала.