Путанабус. Наперегонки со смертью - Старицкий Дмитрий - Страница 58

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона.

Южная дорога по направлению к Нью-Рино.

22 год, 15 число 6 месяца, среда 24:06.

Во второй форт-заправку на этой дороге также прибыли быстрее всех, хотя главестонский конвой и ушел раньше нас. Но мы его по дороге обогнали.

Но здесь гостиница была больше. И вообще их здесь было две. Так что не поругались.

Вероника сразу пошла выкликивать среди местных страждущих и больных, чтобы не растягивать это удовольствие до полуночи.

А у нас все та же программа — треп ради трепа и пиво. На этот раз еще и танцы.

И меня танцевать вытащили, несмотря на все мои уверения о трауре.

— Мы станцуем медленно и печально, — заявила Дюлекан.

Потом все по очереди — на медленные танцы.

Даже Охеда, когда освободилась от пациентов, потанцевала со мной.

Спал опять один. В отдельном номере. Никто в дверь не скребся.

Засыпая, понял, почему жители фортов-заправок так на нас кидаются. В наших развлечениях водители-дальнобойщики участия не принимали. Те, поев, сразу спать завалились. Что сами, что их конвой.

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона.

Окрестности города Нью-Рино.

22 год, 16 число 6 месяца, четверг, 11:09.

Окрестности Нью-Рино показались в сизой дымке задолго до обеда. Что порадовало. В фортах-заправках кормят, прямо скажу, не очень. Монополия! А монополия всегда снижает качество, особенно в сфере обслуживания. Простейший пример: у меня в староземельной Москве было два табачных киоска около дома. Причем один — круглосуточный. И цены держались чуть ниже, чем дальше по Кутузовскому проспекту, не говоря уже о Киевском вокзале. Потом круглосуточный киоск снесли. И в оставшемся киоске тут же поднялись цены, и незаметно, но неуклонно стал сокращаться ассортимент. Так-то вот.

А от завтрака в последнем форте даже легкая изжога появилась.

Так что понятно, почему тут без особой надобности народ по этой Новой Земле не бегает. Накладно по деньгам, да и для здоровья вредно.

С пригорка стало видно город за мостом через реку Мормонскую — как написано на карте. Мост капитальный. Хоть и деревянный, но на каменных «быках».

Перед мостом, перекрывая движение, большая куча людей валяла в перьях человека, предварительно раздетого догола и вымазанного дегтем. А обваляв, погнала его пинками прочь от города по дороге. В местных условиях это верная смерть, только отложенная во времени.

«Пернатый» это также хорошо понимал, потому что, отбежав от своих преследователей метров пятьдесят, встал на колени прямо в дорожной пыли и жалостно завыл.

Нам его даже объезжать пришлось. Самое интересное было в том, что потерпевший к нам за помощью не взывал совсем.

Охеда пояснила:

— Суд Линча. Мошенника поймали. Или карточного шулера. Традиционное англосаксонское наказание для такой категории лиц. Особенно в протестантской среде. Не вздумайте оказать ему помощь — в этом случае вы будете квалифицированы как его пособники. Со всеми вытекающими…

Бисянка спросила:

— А не гуманнее его было бы просто убить?

— Тут такое дело… — протянула Вероника. — К смертной казни его никто не приговаривал. Суда в городе нет. Главы синдикатов такой приказ не отдавали, а наказать надо. Даже с той целью, чтоб другим неповадно было. Город живет с развлечений, которые предоставляет приезжим. Как Лас-Вегас или Рино в староземельной Америке до расцвета «индейских казино» или как Монако в Европе. Поэтому тут практически нет уличной преступности и мелких мошенников. За этим очень строго следят мошенники крупные — синдикаты мафии, которым принадлежит практически все в этом городе. Каждый в своем районе города сам наводит порядок. Так что приезжих тут облизывают и пылинки сдувают — они же в городе деньги оставляют. Большие деньги. А уличные хулиганы и мелкие мошенники могут отпугнуть от города клиентуру.

— Как все у вас лицемерно, — заключила Бисянка.

— Запад весь стоит на лицемерии, — спокойно ответил я за Охеду. — Особенно протестантский.

Перед нашей колонной линчеватели расступились и, отойдя к своим автомобилям, что стояли запаркованными на обеих обочинах дороги, пропустили нас.

Что меня удивило до глубины души, так это то, что ни перед мостом, ни за ним не было никакой охраны вообще. Не то чтобы блокпоста, даже символического шлагбаума не было. И айдишки никто не регистрировал. Таких городов я здесь еще не видел.

На наше удивление таким явлением Вероника пояснила:

— Здесь нет нужды в войсках или наемниках. Город охраняет его репутация.

— А кроме репутации? — поинтересовалась Анфиса Иванова.

— Его необходимость для Новой Земли.

— Необходимость? — выдохнули девчата хором.

— Да, необходимость, — подтвердила Охеда. — В первую очередь для всех, кто хоть каким-либо образом связан с криминалом. Продать краденое, сбыть бандитские трофеи, продать и закупить наркотики, набрать проституток в бордель и продать рабынь — все происходит здесь. Во-вторых, уничтожь этот город — и практически все преступники Новой Земли растекутся по ее городам и уже там заново отстроят все криминальные связи, которые естественным образом образуются в Нью-Рино. И всем это встанет намного дороже, чем пока они кучкуются здесь. Сюда можно привезти рабов на продажу, но никого из свободных нельзя сделать рабом в пределах города. Все же основной заработок тут не рабы, а развлечения.

Мы въехали в город. По бокам были серые двухэтажные дома, скорее что-то промышленное, нежели жилое. Дорога без покрытия. По краям узкие деревянные тротуары на лагах, как временные обходы вокруг строек в Москве. Разве что без крыш.

Оставив нас вкуривать озвученную информацию, Вероника наклонилась к водителю и спросила:

— Где ипподром, знаешь?

Тот утвердительно ответил.

— Вот и кати пока к нему, — дала она указание.

Потом повернулась ко мне.

— Как тебе Нью-Рино?

Я подумал и выдал ей цитату из Вийона:

— Не думала об этом месте с такой стороны, — почесала Вероника свой нос и как-то странно посмотрела на меня.

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона.

Город Нью-Рино.

22 год, 16 число 6 месяца, четверг, 12:00.

До ипподрома пришлось покрутиться по узким улочкам — двум машинам только-только разъехаться. Даже свой госпиталь Вероника показала мне издали, мелькнувшим в просвете между домами. Зато сам ипподром впечатлил. Фасад его был грандиознее даже, чем сталинское великолепие в Москве на Беговой улице. Над дюжиной проходов красовалось мозаичное панно в духе Самокиша. Три качалки рысаков в стремительном беге наперегонки. Перед ипподромом была немаленькая площадь с ухоженным сквером. Пешеходная зона. Афишные тумбы. Скамейки. Питьевые фонтанчики. И кучки игроков около уличных букмекеров, которые тут же принимали ставки «по маленькой», дробя минимальную ставку ипподрома еще на десяток долей, таким образом распределяя риски.

А вообще дома в Нью-Рино были очень разнообразны по архитектуре, хотя преобладали деревянные постройки, оштукатуренные по фасаду под краску, как в дореволюционной Москве или Петербурге, где такой стиль родился после петровского запрета на деревянное строительство в столице. Типа, мы — каменные.