Знатная леди - Хейер Джорджетт - Страница 21

– Святые угодники! – воскликнула она, сердито глядя на него. – Прекратите вы придираться ко мне или нет?

– Увы! – скорбно ответил он. – Искушение позлить вас слишком велико, чтобы я мог перед ним устоять. Похоже, вы не осознаете, как этот румянец гнева на щеках и огонь в глазах подчеркивают вашу красоту.

Она сердито поджала губы, и плечи его содрогнулись от беззвучного смеха.

– Что, проиграли дважды, мисс Уичвуд? – поддразнил он ее.

– О нет, мне есть что сказать, но, будучи воспитана – в отличие от вас! – в строгих правилах приличия и этикета, я, к несчастью, не могу позволить себе произнести те слова, что вертятся у меня на языке.

– Забудьте о приличиях! – посоветовал ей он. – Лучше подумайте о том, в каком невыгодном положении вы оказываетесь, соблюдая их, тогда как я не обращаю на них ни малейшего внимания.

– Будь у вас хоть капля… добропорядочности, вы бы тоже соблюдали их, – без обиняков заявила Эннис. – Вы ведете себя, как настоящий… распутник. Как сказал бы мой брат, – поспешно добавила она.

Глаза его смеялись, но в голосе прозвучала укоризна, когда он сказал:

– Вы меня шокировали, мадам! Что за недостойное выражение в устах благовоспитанной леди?

– Очень может быть! Но я почему-то уверена, что шокировать вас не может ничто на свете.

– Как хорошо вы меня понимаете! – удовлетворенно отметил Карлетон.

– Нет, вы положительно невыносимы! – заявила Эннис и, помимо воли, рассмеялась. – Прошу вас, не вынуждайте меня быть столь же невежливой и сварливой, как вы, и давайте лучше подумаем о том, что делать с Лусиллой. Я прекрасно понимаю, в каком крайне неудобном положении окажется ваша кузина, если сейчас взвалить на нее еще и вашу племянницу, но неужели у вас нет других родственников, кто мог бы вывести ее в свет?

– Нет, никого, – ответил он. – Тем более что я не вижу особой срочности в организации ее дебюта. Ей едва едва исполнилось семнадцать, а когда мне последний раз случилось оказаться у «Олмакса»[20], то там было не протолкнуться от еще не оперившихся мисс, только что выскочивших из пансиона, и я не желаю, чтобы моя подопечная пополнила их ряды.

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. – Девочки, вышвырнутые в высший свет и не имеющие понятия, как себя вести. Их выдает страстное желание не казаться такими невинными, какие они есть на самом деле, и они начинают жеманничать, самодовольно и глупо улыбаться и… да вам наверняка не хуже меня известна эта игривость, которую демонстрируют многие юные девушки. Вот почему я поставила себе задачу представить Лусиллу обществу Бата. Я полагаю исключительно важным, чтобы девушка знала, как следует вести себя в свете, перед тем как быть ему представленным. Но вы можете не опасаться, что Лусилла опозорит вас. Она не страдает ни излишней застенчивостью, ни развязностью: ее манеры очень милы и естественны, за что следует воздать должное миссис Эмбер. Если вы мне не верите, приходите и взгляните сами. Я устраиваю в четверг небольшой прием в ее честь и буду рада принять вас у себя. То есть, если вы к тому времени еще будете в Бате. Но, быть может, вы не намерены задерживаться здесь?

– Вне всякого сомнения, я должен буду задержаться в Бате до тех пор, пока не улажу дела Лусиллы, так что на вашу вечеринку я приду непременно. Примите мою искреннюю благодарность, сударыня!

В голосе ее прозвучало лукавство, когда она сказала:

– Предупреждаю вас, сэр, вечеринка будет невыносимо скучной! Я пригласила всех своих знакомых молодых людей, а также тех родителей, кто не позволяет своим дочерям появляться без сопровождения. Смею предположить, что вам еще никогда не доводилось бывать на столь унылой и пресной вечеринке.

– Рискну высказать догадку, мисс Уичвуд, что вам еще никогда не доводилось устраивать столь унылую и пресную вечеринку.

– Да, вы правы! – призналась она. – Откровенно говоря, я смеялась до слез, когда прочла список приглашенных гостей. Однако я устраиваю ее не для собственного удовольствия, а чтобы представить Лусиллу обществу Бата. Я уверена в том, что она произведет фурор. Именно так и случилось, когда давеча мы с ней побывали на одном неофициальном приеме.

– Итак, я полагаю, в самом ближайшем будущем мне предстоит крайне неблагодарная задача: отгонять от Лусиллы или влюбленных щенков, или охотников за приданым!

– Ну что вы! – любезно откликнулась она. – Среди моих знакомых нет охотников за приданым. Но, насколько я могу судить по некоторым ее обмолвкам и чрезвычайно дорогому гардеробу, она действительно обладает внушительным состоянием?

– О да! Она настолько богата, что может купить Вестминстерское аббатство, если пожелает.

– Что ж, в таком случае ей необходима хорошая горничная.

– Мне казалась, таковая у нее имеется. Нет, я даже уверен в этом, потому что последние три года платил ей жалованье. Что с нею сталось?

– Она поссорилась с миссис Эмбер после того, как вскрылось бегство Лусиллы, и в гневе покинула дом, – ответила она.

– Женщины! – протянул он с невыразимым презрением. – Бесполезно ожидать, что я найду ей служанку: в таких вещах я совершенно не разбираюсь. А вот поскольку вы узурпировали место миссис Эмбер, то и подыскивать ей горничную придется именно вам.

– Безусловно! – невозмутимо ответила Эннис.

– А где Лусилла? – неожиданно поинтересовался Карлетон.

– Она отправилась на верховую прогулку к замку Фарли в компании своих юных друзей, и я жду ее возвращения лишь через несколько часов.

По его лицу промелькнула тень недовольства, но, прежде чем он успел открыть рот, случилась досадная помеха в лице мисс Фарлоу, которая вошла в комнату в шляпке набекрень, и слова горохом посыпались у нее с языка.

– Такая неприятность, дорогая Эннис! Я обошла весь город в попытке найти шелковую тафту в тон вот этой, но, вы не поверите, даже у Торна мне не смогли предложить ничего похожего! А тут еще этот ужасный ветер, который буквально сбивает с ног, и… – Она оборвала себя на полуслове, внезапно заметив присутствие незнакомца. – О, прошу прощения! Я не знала! Как это неприлично с моей стороны – врываться к вам вот так, чего я бы, конечно, никогда себе не позволила, если бы Джеймс сообщил мне, что у вас посетитель! Но он ни словом об этом не обмолвился – просто забрал у меня свертки, понимаете ли, потому что это он открыл мне дверь, а не наш славный Лимбури, который, смею предположить, занят сейчас в кладовой, и я попросила его передать самый большой пакет миссис Уордлоу, а остальные отнести ко мне в спальню, что он мне пообещал, а потом мы обменялись несколькими словами о том, как ветер завывает на каждом углу, и о том, что подъем ужасно крутой, особенно когда вы нагружены свертками, как я, отчего я совершенно запыхалась, а прическа моя безнадежно растрепалась.

Мисс Уичвуд, со злорадным удовлетворением наблюдавшая за действием, которое оказала на мистера Карлетона эта бессвязная скороговорка, сочла за лучшее вмешаться и сказала:

– От меня вы сочувствия не дождетесь, Мария! Это достойное наказание за вашу глупость отправиться домой пешком, вместо того чтобы взять карету. Что до вашего «вторжения», как вы выразились, то я рада ему, поскольку хочу познакомить вас с мистером Карлетоном, дядей Лусиллы. Мистер Карлетон, мисс Фарлоу – моя кузина, которая оказала мне любезность жить со мной под одной крышей.

Он удостоил мисс Фарлоу короткого кивка, но обратился к хозяйке, одарив ее ехидной улыбкой:

– Придает вам респектабельности, сударыня?

– Именно так! – ответила она, не поддаваясь на провокацию.

– Вы меня поражаете! Я и не подозревал, что леди столь преклонных лет, как ваши, может понадобиться дуэнья! Вас зовут Эннис? Полагаю, искаженное от Агнессы, но ваше имя мне нравится. Оно вам идет.

– Однако! – вскричала мисс Фарлоу, моментально вставая на защиту своей патронессы, – Не понимаю, почему оно должно вам нравиться, хотя и не хочу сказать, будто имя некрасивое, поскольку мне оно представляется очень милым, но если здесь замешано искажение, то оно не может иметь никакого касательства к дорогой мисс Уичвуд, которая ничуть не испорчена, смею вас уверить!