Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Хеннен Бернхард - Страница 35

Амаласвинта отпрянула.

— Что…

Некоторые карлики хватались за тугие животы. Нандалее думала о Сайне. О костях, торчавших из его разорванного тела, о его крови, потекшей по спиральному узору на полу пещеры Парящего наставника.

— Он жалуется на боль, — холодным голосом произнесла она.

Из рядов карликов вышел Скорри, советник.

— Ты должна унести его прочь! Связываться с эльфами — к беде. Он сбежит и принесет в Глубокий город смерть и гибель.

— Он больше никуда не уйдет, — голос Амаласвинты звучал резко. — Я перерезала ему все сухожилия, сделала надрезы до самых бедер. Если он захочет пошевельнуться, ему придется ползти, — она обернулась к Нандалее. — А теперь скажи нам: о чем он говорит?

— Не совершай необдуманных поступков, дочь моя. Не твое это дело — мстить.

По телу пробежали мурашки. Одна мысль — и она примет свой истинный облик. Но тогда она на несколько мгновений окажется беспомощной. Карлики разорвут ее на куски, если увидят, что с ней происходит. Если только они не будут мертвы…

— Он проклинает тебя, Амаласвинта, — ее имя желчью перекатывалось во рту у Нандалее.

— Я ухожу! — громко произнес Хорнбори. — Из этого ничего хорошего не выйдет. Старец в Глубине узнает, чем ты здесь занимаешься, — карлик прижимал руку к телу, словно испытывая боль.

Перед глазами Нандалее снова предстал образ умирающего Сайна.

— Он говорит, что все вы утонете в собственной крови, — Нандалее говорила бесцветным голосом, словно в трансе.

Слова приходили сами собой, она о них не думала. Перед глазами у нее стояла кровь, текущая по спиральному узору. Может быть, спираль — это символ Глубоких городов карликов? Скоро прольется кровь, поэтому она сюда и пришла.

— Не делай этого! — Голос Дуадана доносился до нее словно издалека. — Не делай этого!

Мужчины в тени и обманщики

Хорнбори казалось, словно его разрывает на части. Что это — его собственная ярость или проклятый эльф сплел заклинание? Как Амаласвинта могла быть настолько глупой! Привести сюда, в Глубокий город, живого эльфа. Они ведь непредсказуемые убийцы! Ни один карлик не знал, чего можно ждать от эльфов.

Хорнбори пришлось опереться на стену пещеры. Ему было дурно. Это давление внутри… Может быть, он просто съел что-то не то на пиру. В последнее время он слишком много и слишком часто ел. Нужно знать меру! Пиршества и чрезмерное употребление грибного — неотъемлемая часть права входить в состав совета. Должно быть, это первые признаки старения.

Хорнбори прошел через роскошные двери, покидая дворец Амаласвинты. Стену подпирал Геберик, одаривший его насмешливым взглядом.

— Что-то рановато ты уходишь.

Интересно, этот парень знает, что происходит там, внутри? Хорнбори без слов спустился по короткой лестнице перед порталом и прислонился к каменному парапету. У самой пещеры в скале была глубокая расщелина. Что заставило камень расколоться, Хорнбори не знал. Землетрясение? Может быть, здесь всегда так и было. В любом случае там, внизу, лежала основа состояния Амаласвинты. Она послала своих рабочих глубоко в расщелину, где они наткнулись на невероятно богатую золотую жилу.

— Ты выглядишь плохо, советник, — слова Геберика сопровождались издевательским смехом. К нему присоединились еще два лейб-гвардейца.

Хорнбори выпрямился, глубоко вздохнул и попытался уйти с как можно большим достоинством. Геберика он всегда терпеть не мог. Этот парень вел себя так, как будто Амаласвинта — его дочь или сестра. Каждого из ее любовников он провожал во дворец своей госпожи с холодным пренебрежением.

Хорнбори вспомнились те несколько ночей, которые он провел с Амаласвинтой. Она была волнующа. Полна необычных идей. И совершенно точно страдала манией величия! Он разбирался в этом, хорошо сознавал собственное тщеславие. Но рядом с Амаласвинтой любой мужчина становился тенью. Он быстро понял, что рядом с ней ему не возвыситься никогда.

Ее слова снова пронеслись у него в голове. Неужели Галар предал его? Кузнецу принесли немало драконьей крови, за этим он тщательно проследил. Кровь дракона — вот ключ к будущему. Неужели Галар продал ее? Кузнец безумен! От него всего можно ожидать. Нужно выяснить, права ли Амаласвинта. Но один он в пещеру Галара не сунется. Наедине с ним кузнец вел себя слишком нагло. Но если он приведет с собой Нира, это совсем другое дело. Если Хорнбори вынудит Галара признаться в обмане, то в присутствии его друга кузнецу это будет наверняка неприятно.

Хорнбори почувствовал облегчение. Боль в груди отступила. Широкими шагами он спешил вдоль пропасти и вошел в первый туннель, который приведет его ближе к сердцу города. Далеко впереди он увидел идущего ему навстречу карлика. На карлике был багряный камзол. Необычно… Может быть, он из Исхавенского посольства? Карлики с крайнего севера имеют странную тягу к ярким цветам. А у этого парня еще и волосы серебристо-белые. Было в нем что-то необычное. Хорнбори невольно подумал о кошках, наблюдая за тем, как карлик подходит ближе. Карлики и кошки — ничего общего!

Увидев его, незнакомец, похоже, испытал облегчение.

— Я ищу дворец госпожи Амаласвинты, — без обиняков заявил он. Говорил он с сильным северным акцентом.

Поглядев в глаза исхавенца, Хорнбори отшатнулся. Они были совершенно черными, не было видно ни радужки, ни зрачка. Судорожно сглотнул… С кем это опять связалась Амаласвинта?

— Твои глаза…

Собеседник пожал плечами.

— Бывает, если слишком долго смотреть на ослепительную снежную белизну. Некоторые даже слепнут.

Подобные истории Хорнбори уже слыхал.

— Иди прямо, пока туннель не закончится широкой расщелиной. Тогда повернешь налево. Через две сотни шагов доберешься до роскошного дворца. У входа несет стражу зазнайка с золотым кольцом в носу.

Исхавенец поблагодарил его и пошел дальше. Какое-то время Хорнбори смотрел ему вслед. А затем снова задумался о том, предал ли его Галар.

Под крыльями драконов

«Это не страх», — думала Бидайн, понимая, что ошибается. Она сидела в стороне от остальных в тени покосившегося от ветра кедра и рассматривала свое обмундирование. До приказа отправляться по драконьей тропе она поспешно схватила все необходимое. Кольчугу и шлем с забралом. Из-под шлема торчал маленький мешочек из заячьего меха, в котором она хранила лунный камень, свой талисман. Эльфийка провела рукой по шкурке и проглотила слюну. Во рту пересохло. Зато руки были мокрыми от нота. Она то и дело вспоминала свой последний бой. Ужасную боль, когда ее собственное заклинание обернулось против нее и она оказалась во власти настоящего девантара.

Бидайн сняла тонкие шелковые перчатки и принялась рассматривать паутинку шрамов, тянувшуюся по тыльным сторонам ее ладоней. Все ее тело было покрыто неизгладимым узором шрамов. Такова была цена за ее первый бой. Цена за то, что она противилась силе магической сети, вместо того чтобы течь вместе с ней.

Бидайн поглядела на меч, сопровождавший ее еще в Нангоге. Клинок был чуть длиннее предплечья, выкованный из безупречной серебряной стали. Один из зачарованных клинков, созданных драконами. В отражающей поверхности полированной стали она видела шрамы, разделявшие ее брови, тянувшиеся через переносицу и уродовавшие ее лицо витиеватым узором из тонких белых линий. В собственных глазах она никогда не была красавицей. Мужчинами, которые ей нравились, до сих пор она восхищалась только издалека, например Сайном в пещере Парящего наставника. Шрамы изуродовали и ее лицо. Она стала страшилищем.

За спиной Бидайн услышала тихое поскрипывание камешков. Невольно улыбнулась. Это наверняка Ливианна. Наставница Белого чертога могла двигаться и бесшумно, но хотела, чтобы Бидайн услышала ее.