Камень звезд - Бэрд Элисон - Страница 74

– Ты уверена, что Камень был именно в этой камере, Эйлия? – уже в третий раз спрашивал Дамион.

Она кивнула, слишком угнетенная, чтобы говорить.

– Не могло быть другого места, где его хранили бы?

– Нет. Я уверена в словах Велессана – он всегда был на одном и том же месте.

«Это имело смысл, раз Камень был целью стольких паломничеств, – подумал Дамион. – Люди должны были знать, где он лежит».

– А не могли его украсть? – подумал он вслух. – Тот же Мандрагор, например?

– Чушь, – заявил низкий голос у него за спиной. Все вздрогнули и обернулись. Для своих крупных размеров Мандрагор умел двигаться очень тихо – сейчас показалось, будто он просто возник из пола. Эйлия невольно поискала взглядом у него за спиной люк, изрыгающий дым, как при появлении демона в пантомиме. Метелка посмотрела злобно и поднялась, вздыбив шерсть.

– Если хоть минуту подумаешь, поймешь, насколько это нелепо, – стал спокойно объяснять Мандрагор без малейшего гнева или возмущения. – Ты сам видел, как было запечатано святилище. Никто не мог бы туда войти, не потревожив содержимого. Ты не думал, что последние элей Тринисии могли взять Камень с собой, а Береборн об этом не знал? И Камень может быть тогда на континенте или на архипелаге.

– Достаточно правдоподобно, – согласился Дамион. У Эйлии упало сердце. Она так хотела увидеть этот самоцвет!

– Сколько шума из-за какой-то гальки, – задумчиво сказал Мандрагор. – Гибель людей, рухнувшие царства, бесконечные войны, а ради чего? Не знаю даже, назвать это комедией или трагедией. Если вас это хоть как-то утешит, могу сказать, что от вас все равно мало что зависело. Уже несколько столетий нет войны между Содружеством и Зимбурой. Они друг другу слишком много задолжали, будет у кого-нибудь Камень или не будет.

– Все равно мы должны его поискать, – не сдавался Дамион. – Он может быть где-то здесь, в городе – ничего против этого не говорит. Я не хочу рисковать, зимбурийцы могут набрести на него случайно. Обшарим все развалины – на всякий случай.

Эйлия снова воспряла духом.

Наступило недолгое молчание, прерванное очередной перепалкой Йомара и Лорелин. Она сопровождалась сильным запахом горелого.

– Что там с ужином? – спросил Дамион.

– Ее Высочество Принцесса Звезд изволили спалить его к свиньям, – сообщил Йомар.

– И вовсе нет! – возразила Лорелин. – Это ты сказал, что надо еще его поварить.

– При этом не мешало бы его помешивать. Ты что, вообще ничего не умеешь?

Видя, что перепалка грозит перейти в скандал, Дамион вмешался.

– Ладно, этому горю уже не помочь. Давайте посмотрим насчет других припасов. Мне помнится, где-то есть сушеные фрукты. Тебе холодно, Эйлия? – спросил он, видя, что она завернулась в плащ и дрожит.

– Нет. Просто эти стены такие старые и пустые. Какое-то странное от них чувство.

Он кивнул в знак понимания.

– Ты не бойся, Эйлия. Мы здесь долго не пробудем.

– Нет, я не боюсь, – заверила она его. – Просто мне здесь печально, вот и все. Я думаю о людях, которые сюда приходили, в этот город. А теперь здесь уже не будет людей, никогда. Ни паломников, ни королев и королей…

– Кроме Принцессы Лорелин. И вот Его Величества, – осклабился Йомар, ткнув пальцем в сторону Мандрагора.

Мандрагор поклонился, отвечая насмешкой на насмешку.

– Я позволю себе удалиться от вас, раз вы твердо намерены терять время зря, – сказал он, – но останусь пока здесь, на случай, если понадобится вас проводить вниз с горы.

Йомар ощетинился, но Дамион заставил себя ответить учтиво:

– Мы благодарны тебе за твое предложение. Мандрагор последний раз глянул на четверых. Когда он повернулся к огню, в его кошачьих глазах сверкнул огонек.

– Мудро было бы с вашей стороны его принять.

Не говоря больше ни слова, он решительно вышел из комнаты, и силуэт в плаще растаял на фоне ночи.

Весь долгий полярный день они обыскивали развалины – и без успеха. Это была трудная, если не безнадежная задача, и они это знали: Камень, если он вообще в Тринисии, мог валяться в любой мусорной куче. Но они знали, что если зимбурийцы откопают его или какую-то драгоценность, на него похожую, – война неизбежна.

Вороша мусор, люди настороженно поглядывали на небо, но драконы не появлялись. Видны были только маленькие черные птицы – клушицы, как подумала Эйлия, – метавшиеся над крышами развалин. В полдень – или когда полагалось быть полдню, если бы солнце поднялось в небо, а не кружило по южному небосклону, – настало время поесть, что люди и сделали в угрюмом молчании, сгрудившись у подножия статуи Андариона. Особенно недоволен и вспыльчив был Йомар – для него идея украсть у зимбурийцев их сокровище стала чем-то вроде одержимости. Как только покончили с едой, тут же снова приступили к поискам. Дамион и Лорелин взяли на себя развалины дворца, а Йомар прочесывал мусор у здания неизвестного назначения напротив Храма Небес.

Эйлия бродила по городу сама по себе. Спина болела от несчетных сгибаний и разгибаний. Сейчас девушка подняла глаза к небу. В высоком синем просторе она заметила точечку бледного исчезающего света. Не Великая комета: это небесное тело давно ушло с небосвода. Наверное, Утренняя звезда. Отец когда-то ей сказал, что она иногда видна днем, когда находится в противостоянии и ярче обычного. Внезапно Эйлия ощутила языческий порыв поклониться этой далекой дневной звезде. Слова гимна Эларайнии, который она перевела в Академии, сами по себе пришли на ум:

Гимн назывался «Плач элея» и относился ко временам сразу после Великого Крушения. Слова самой Эйлии, как она с огорчением понимала, не передавали прелесть элейского оригинала. Она стояла и смотрела на бледное мерцание планеты, пока ее не скрыла блуждающая тучка. Еще немного Эйлия смотрела просто на небо, пытаясь определить, какую погоду оно предвещает. Отец ее умел читать погоду по небу, как все моряки, – жаль, что она у него этому не научилась. Она знала совсем немного. Например, белые высокие пряди облаков через зенит, распушенные на краях, являются знаком сильного ветра в верхних слоях воздуха, а вот какую они предвещают погоду, она не помнила. Но как красивы эти белые кудри на синем! И как величественны пушистые белые вершины кучевых облаков на тысячи футов выше высочайших горных пиков! Там, наверху, есть иной мир, земля обитающих в ней богов. Глаза Эйлии искали ее посреди воздушных пропастей и белых узловатых утесов, где серыми пастями зияли облачные пещеры, открывая туманные внутренние гроты; бухты, заливы и широкие озера синего неба сияли в окружении облачных берегов. Что бы только не отдала она за элейский летучий корабль! Или если бы можно было стать птицей, парить так легко на высотах, куда она достает только воображением! Несправедливо, подумала она, глядя на крылатый силуэт, ушедший прямо в туманное облако и скрывшийся с глаз. Глядя в небо с тоской и восторгом, она заметила, что пытается вложить свои чувства в слова.