Венчальная свеча - Бэннет Марси - Страница 4

– Послушай, в случае твоего отказа я буду неотступно следовать за тобой по пятам, стану твоей тенью и не оставлю в покое до тех пор, пока не добьюсь признания в том, что ты – действительно Патриция Шандо. – Кейн говорил спокойно, но с явной угрозой в голосе. Смерив его изучающим взглядом, Анжелика пожала плечами.

– Что ж, извольте. Мне двадцать три года, я из Нормандии.

– Что ты говоришь! А точнее?

– Э-э... Лизье.

– Я хорошо знаю эти места. В какой части города ты живешь?

– Уже ни в какой. Я там родилась.

– Но ты должна его помнить. Где был ваш дом?

Возле собора? – Он задал этот Вопрос небрежным тоном, но при этом впился в нее таким взглядом, что Анжелике стало не по себе. Она покачала головой.

– Меня увезли оттуда очень маленькой. Я мало что помню.

– И ты туда больше не возвращалась?

– Увы.

– И кто же тебя увез?

– Родители, надо полагать.

– «Полагать»? Разве ты сомневаешься?

– Ну, разумеется, – с раздражением перебила она. – Родители, моя семья – кто же еще?

– И где же они теперь?

В серых глазах Анжелики мелькнуло затравленное выражение.

– Их... нет. Да, они умерли.

– А другие родственники? Братья или сестры? Дяди, тети, бабушка, племянники...

Она вновь медленно покачала головой.

– У меня никого нет. Я не пом... – Внезапно осекшись, она вскинула голову. – Теперь я живу в Париже и собираюсь замуж за Жана-Луи.

– Это мне известно. – Кейн пристально смотрел на нее, что-то соображая. – Ты живешь с ним?

– Отнюдь. У меня своя комната в Латинском квартале, – ответила она с холодным достоинством.

Его плечи как будто слегка обмякли.

– Ты ходила в школу здесь, в Париже?

– О да! – живо закивала Анжелика, ухватившись за подсказку. – Я училась именно здесь. – Что это за школа? В каком районе?

– Это были разные школы. – Она начала нервно расхаживать по комнате.

– Их названия?

– Не помню, – отрезала Анжелика, резко оборачиваясь и направляясь к дверям. – И посторонитесь, сэр! Меня ждут гости.

Но Кейн не двинулся с места.

– Ты не могла забыть такие вещи.

– Повторяю, я не помню! – гневно воскликнула девушка и вновь с гримасой боли поднесла руку к голове.

– Ладно, оставим это. Расскажи мне о своей работе.

На этот раз последовал уверенный и четкий ответ: – Я работаю в «Ла Куполь».

– Что это за место?

– Большой ресторан с танцевальным залом на Монпарнасе.

Его лицо вытянулось.

– Ты танцуешь с клиентами?

– Нет, я обычная официантка. Там мы и познакомились с Жаном-Луи.

– Понятно. У тебя большой стаж?

– Скоро будет год.

– А до этого где ты работала?

– До этого я только искала работу, – ответила она уже с меньшей уверенностью.

– Как долго?

– Я... я не могу сказать точно. Несколько недель. После того, как... – Она проглотила конец фразы.

– Что-что? Продолжай же!

– После больницы, – медленно вымолвила Анжелика, отчаянно массируя пальцами виски.

– Так ты была больна? – Голос Майлза больше походил на шепот. – Боже мой...

– Да. Мне сказали, что я попала в автокатастрофу.

– Кто сказал?

– Врачи в клинике.

– А сама ты...

– Нет. Нет. Я не помню. – Внезапно выпрямившись, она раздраженно бросила: – Итак, теперь вам известно все, что вы хотели узнать. Может, наконец оставите меня в покое? Хватит с меня испорченного по вашей милости вечера!

– Еще минуту, пожалуйста. – Он извлек из кармана мятую газетную вырезку. – Важно, чтобы ты прочла вот это.

Анжелика с неохотой приняла из его рук клочок бумаги и, едва взглянув, равнодушно вернула обратно.

– Здесь написано по-английски.

На этот раз Кейн воздержался от комментариев. – Что ж, придется перевести, – улыбнулся он. – Этo сообщение о нашей помолвке. В заметке говорится, что этот брак скрепит узами родства деловое партнерство, связывающее наши семьи на протяжении уже более двух столетий. «Компания Кейна и Шандо до сих пор управлялась Майлзом Кейном, прямым наследником одного из отцов-основателей». – Покосившись на Анжелику, англичанин обнаружил, что с таким же успехом он мог бы пытаться заинтересовать буддийскую статую. Нимало не смутившись, он тем не менее продолжал: – Итак, половина акций предприятия по-прежнему в собственности семьи Шандо, хотя с момента смерти Джорджа Шандо право наследования стало передаваться по женской линии. Дочь покойного вскоре вышла замуж за некоего француза, но брак оказался неудачным и все акции перешли в собственность внучки Джорджа мисс Патриции Шандо. – Аккуратно сложив вырезку, Кейн выразительно посмотрел на девушку, но та стояла с безучастным видом.

– К чему мне знать об этом? – поморщилась она. – И вообще, странный способ объявлять о помолвке. У вас в Англии светская хроника вся такая?

– Это напечатано не в сплетнях, а в колонке финансовых новостей.

– Так значит, вас связывало с невестой чисто деловое соглашение! – Рассмеявшись, она почти с жалостью взглянула на своего мучителя. – Ну, это я понять могу. Здесь, во Франции, толстосумы тоже любят устраивать подобные браки. – В глазах Анжелики явственно читалось прене6режение. – Неудивительно, что вы так рьяно пытаетесь вернуть ее, что готовы даже прицепиться к другой девушке. Потерять половину акций никому не захочется, – добавила она с нескрываемой издевкой.

– Ты действительно так думаешь? – спросил Кейн, пристально глядя на нее.

– Какое вам дело до того, что я думаю? И прекратите обращаться ко мне на ты!

– Полноте! Ты для меня очень много значишь, Пат, – возразил Кейн с какой-то особенной теплотой в голосе.

– Как это может быть, если вы никогда меня прежде не видели? – прыснула Анжелика.

– Не в этом ли причина твоего бегства? – гнул он свое. – По-твоему, брак с тобой открывал мне путь к полному контролю над компанией? Ты не могла бы заблуждаться сильнее, чем сейчас, Патриция. Потому что мое сердце целиком принадлежит тебе.

Медленно подняв глаза, Анжелика встретилась с ним взглядом и не удержалась от ехидной улыбки.

– Всегда считала англичан беспросветными занудами – и теперь могу объяснить, почему.

– Не пытайся обидеть меня, Пат, – помолчав, сказал он.

– Перестаньте меня так называть, – снова помрачнела она. – Вы теряете время, упорствуя в своей ошибке. Повторяю: я не та, которую вы ищете.

– Все еще выясняем отношения? – послышался раздраженный голос. На пороге стоял Жан-Луи.

– Как у вас с английским, мсье Лене? – задал Кейн встречный вопрос и, получив в ответ утвердительный кивок, вручил жениху злополучный квадратик газетного текста.

– Вы утверждаете, что эта женщина и есть Анжелика? – пробежав глазами заметку, изумленно спросил художник.

– Я в этом абсолютно уверен.

– Если все так, как он говорит, солнышко, то ты превращаешься в богатую невесту. Послушайте, эта... Патриция Шандо действительно наследница миллионов? – Он покосился на вырезку.

– Именно так.

Некоторое время все трое молча изучали друг друга, пока наконец Жан-Луи не опомнился. – Это в самом деле возможно, Анжелика? – Нонсенс! Я...

– Я попросил ее рассказать о себе, – перебил Кейн, не обращая внимания на протестующий жест девушки. – Но, чем конкретнее были вопросы, тем больше она терялась и путалась. Наконец мне удалось выяснить, что всему виной несчастный случай, после которого события прошлого почти полностью стерлись из ее памяти.

– Это верно, – живо согласился француз. Анжелика никогда не рассказывала мне о своем детстве, о семье. И я не встречал кого-либо, кто бы знал ее до нашей встречи. – Подойдя к невесте, он многозначительно произнес: – Если ты действительно та самая женщина, о которой идет речь, то должна немедленно заявить о своих правах на наследство, моя прелесть.

– О чем ты говоришь? – В ее зеленых глазах блеснули льдинки..

– Возможно, ты права, и этот парень действительно ошибается, но что, если... – Жан-Луи развел руками.