Пустыня смерти (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 93

Но чтобы змеиное дитя приемлемыми считало полумеры?! Нет! Нет.

— Рамир?

— Я был вором и убийцей, — усмехнулся мне в лицо мёртвый напарник. — Я был одним из потерянных детей. Я был учеником твоего деда. Он рассказал мне однажды легенду о Сердце пустыни — огромном алом камне, продав который, можно купить себе целый город и ещё на безбедное существование останется. Я решил, что зачем этот камень будет валяться где-то там, в груде костей. Ну, и подумаешь, до меня взять этот камень пробовали сотни людей. Я считал себя лучшим.

— Ты пошёл на границу.

— Конечно. Я пошёл на границу… Я пошёл туда пешком. Это было не слишком далеко от того места, где я жил… Дошёл. Я увидел белый песок… — Рамир замолчал, собираясь с силами, собираясь с храбростью, — костяной песок, мелкий-мелкий. Я увидел души павших, привязанных к границе. Я увидел камень. Сердце пустыни казалось живым и страдающим, я протянул к нему руки, желая помочь.

— И?!

— И умер, — просто сказал Рамир. — Мои кости сейчас так и лежат в костяной долине. Невозможно дать мне возможность отправиться на перерождение, не уничтожив границу, а граница — вечна.

Граница не была вечной, больше не была! Но из всех на Аррахате об этом знала сейчас только я одна.

Можно было найти другого потерянного ребёнка и отправить туда, но зуд во мне уже разгорелся до пожара.

— Отведи меня туда!

— Что?

— Отведи меня к границе! — потребовала я, лихорадочно сверкая глазами.

— Зеоннала. Ты не пройдёшь. На границу пройти может только потерянное дитя.

— А это мои проблемы.

— Моё тело хоронить все равно бесполезно.

— Рамир, просто отведи меня туда.

Но напарник униматься и не подумал:

— Там опасно!

— Это мои проблемы.

— Тебе ничем не поможет… — наткнувшись на мой яростный взгляд Рамир отшатнулся, потом нашёл ещё один довод. — Ты на ногах не стоишь! А там — зыбучие пески.

— Пройду.

Убедить привидение я не смогла, но ослушаться ещё больше он не мог — браслет, с каждым мгновением сжимающий его руку всё сильнее, был на моей стороне.

И Рамиру пришлось сдаться:

— Я проведу тебя. Всё равно ничего не получится, мы вернёмся быстрее, чем вернётся твой дед.

Я молчала.

Почему он так уверен в том, что я не смогу? Почему он так уверен в том, что я слабее?! Как же так? Мы уже столько времени вместе… А всё, что Рамир видел — это женщину, в шелках, прекрасную Танцовщицу.

И не более того.

Он не видел во мне змеиного проводника. До сих пор.

Я до сих пор оставалась для него всего лишь той, что сказала так, той, что сказала ну, не совсем неправду, а просто выдала желаемое за действительное!

— Куда нам нужно идти? — спросила я.

Рамир помолчал, потом покачал головой:

— Это билет в один конец. Ты, как и я — не вернёшься обратно.

— Что мне делать, — огрызнулась я, — решу сама. Куда нам?

— В центр Аррахата. Там, где зыбучие пески кольцом непроходимых топей охватывают костяную долину Смерти.

— Отлично. Отправляемся немедленно, — постановила я и… Немного поторопилась, заодно переоценив свои возможности.

Как-то не пришло мне в голову, что после стольких дней на шкурах, я просто не смогу подняться. Что тело, которое долгое время было моим оружием и моим единственным союзником, откажется хотя бы просто двигаться.

— Что это такое вообще? — рассердилась я от души. А потом осознала. Хвост. Там, во дворце, единственным шансом на побег — было стать единой в двух ипостасях. Женщина с змеиным хвостом. У меня хвост был всего несколько мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы моё обычное тело кричало от боли. И «обычное» ли?!

«Когда поменяешь шкуру, поймёшь».

Может быть, человеческий облик — это и есть моя шкура? И тогда я настоящая, вот такая — двуединая? Но тогда мне не будет места даже в Аррахате. Какая разница тогда? Ощущая, что мир вокруг стал для меня пустым и бессмысленным, я содрогнулась, обняла себя за плечи.

— Зеоннала.

— Извини, — пробормотала я, поднимая на Рамира взгляд.

Потерянные дети. Вот что имела в виду королева. Вот что! Мы можем пойти и туда, и туда — и в одно место, и в другое, но при этом нам нигде нет места. Нигде нас не ждут с распростёртыми объятиями. Нас готовы принять, но при этом — мы всегда чужеродные элементы. Мы всегда выбиваемся из общей толпы. Экзотической внешностью, как я. Опасной внутренней силой, как Хан. Раз он был на границе, значит — он же тоже потерянное дитя! И… вот почему его Хрустальный предел так отличается от других городов. Ему самому нигде не было места. Он просто создал его для себя сам.

Я тоже так могу. У меня есть амулет власти. У меня есть возможность создать вокруг себя аул. Например, там, где я забрала жизни песчаных разбойников. Место осталось вакантным, и вполне можно забрать его себе. Выстроить свой собственный мир, не найти — создать его. Но нужно ли мне это? Ведь в таком мире не будет тех, кого мне хочется в нём видеть. Тех, кого я… люблю.

А значит встать, подняться! У меня нет времени лежать. Мне нужно быть в другом месте. Мне нужно хотя бы попробовать…

— Зеоннала! — Рамир кинулся и поддержал, не давая завалиться. — Пожалуйста, в другой раз.

— Нет. Нет. Не будет другого раза. Нужно отправляться сейчас. Чтобы… чтобы… Сколько туда идти? Где мы сейчас?!

— На окраине проклятых земель. До центра — несколько дней пути на ящере. Или от силы полтора дня на верховой змее. Но змей здесь в ауле единственный и тебе его точно не дадут.

— Дед сказал, чтобы меня не выпускали за периметр, — сердито буркнула я. — Я знаю. Ладно… Придётся… Ах! Тут есть ещё один говорящий со змеями. Он и про это подумал! Даже змею сманить не удастся тайно! Нет, ну, никакого спокойствия. Как в таких условиях прикажете работать?!

— Работать?! — взглянул на меня вопросительно Рамир.

Я косо усмехнулась:

— Если начну думать об этом, как о личном — то… я попробую отказаться. Я всегда отказывалась от чего-то, если это было именно для меня. Лучше обману себя, всего немного.

— Зеоннала. Даже если я помогу, даже если я разберусь с одним или двумя… ребятами из змеиного братства, ты не справишься с остальными!

— В меня стоит верить иногда хоть немного, — криво усмехнулась я.

Силы возвращались в тело. Медленно, капля по капле, можно даже сказать, что неохотно, но возвращались. Я уже могла стоять сама, без поддержки. Правда, даже думать о том, чтобы взять в руки оружие — не хотелось. Как и безумно не хотелось состязаться с другим говорящим со змеями…

А зачем состязаться?! В конце концов, я знаю, кто я. А вот про него особенно не слышала. Я ощущаю ток крови в его жилах. Я ощущаю силу, разлитую вокруг него. Но как дед однажды сказал: «Я сделаю тебя лучшим змеиным проводником на Аррахате».

И он выполнил свои слова. Подтвердил их — делом. Да, есть те, кто лучше меня в ряде вопросов, благодаря опыту. Но сейчас, здесь и сейчас, после всего пережитого — лучший змеиный проводник именно я. Не кто-то ещё, а я и никто другой. И я не буду принижать свои способности и возможности только из-за того, что ощущаю себя полумёртвой от накопленной усталости.

К тому же не мне, Танцующей в песках, считать кого-то лучше себя самой.

— Зеоннала…

Рамир сдался. Я услышала в его голосе усталую обречённость и только порадовалась тому, что он не будет мешать, не будет ставить мне препоны. И достаточно терять время. У меня не так уж и много его. А ещё мне нужна верховая змея.

Я не буду ни с кем сражаться. Змея просто приползёт сама к моему шатру. В ней, юной младшей сестре-по-духу, нет свитка подчинения, она свободна. Как и я. Мёртвые наручи от живого оружия я стряхнула с запястий, проследив пустым взглядом, как они втянулись в землю лужицами грязной воды и крови.

Что ж… У меня есть мои старые мечи. Я ощущаю их звон. Ощущаю их нетерпение. Они тоже хотят отправиться со мной в последнее путешествие. Мы начинали вместе. Они были со мной ещё до того, как я познакомилась с Али, до того, как меня затянула в свой водоворот история.