Аксиома счастья (СИ) - Каталкин Василий - Страница 18

— Чего? — не поняла Велена.

— Ничего. Пиши давай, посмотрим какой из тебя художник.

В своей прежней жизни Велена рисовала довольно хорошо, ещё бы, её учителями были признанные мэтры этого искусства. Конечно, в целом она скептически относилась к уровню своего мастерства, хотя все вокруг восхищались её произведениями, она прекрасно понимала, что бы она ни написала, это всё равно будет шедевром в суждениях придворных, и поэтому не очень-то доверяла мнению окружающих. Беря у парня планшет, она с некоторой настороженностью подумала, что у неё может ничего не получиться, однако уже с первых движений своей руки былое чувство творческого полёта всецело завладело её сознанием. Сначала несколько размашистых базовых линий для ориентировки, потом ещё несколько более тонких и точных, теперь надо обрисовать контур, наметить глаза, обозначить губы…

Сидящие рядом художники стали потихоньку подтягиваться к ней, пытаясь, не мешая взглянуть на её работу, женщин художниц они видели нечасто, и уж тем более таких которые могли сходу на улице написать портрет, схватив самую суть внутреннего мира человека. Среди здешнего творческого бомонда даже бытовало мнение, что женскому полу такой талант недоступен в силу слишком приземлённого склада ума.

Но девушка не замечала саркастических усмешек:

— «Так подбородочек чуть приподнять, это позволит подчеркнуть излишнюю самоуверенность, губы чуть жёстче и складочку покороче, так сказать придать капельку надменности. Глаза. Хм. Чуть подсушим, замутим, покажем отсутствие наличия ума», — не удержалась новоявленная художница от маленькой мести.

— Получай свой портрет, — сказала Велена, передавая парню свою работу, — ты уж извини, что я тебя таким изобразила, сам виноват.

Тут уже все вокруг, не скрывая больше своего интереса, подошли посмотреть на её работу. С листа на них смотрел именно этот парень, но изображение несло в себе и ещё что-то неуловимое, что придавало ему живость и показывало, какой именно человек был изображён. С одной стороны всё было довольно академично и точно, а с другой для того, кто на него смотрел, становилось понятно, что характер у оригинала не сахар, в нём всего было намешано тут и заносчивость, и безапелляционность суждений и в тоже время какая-то обидчивость.

— Ловко ты его, — восхитился один из художников, — главное суть раскрыла. Где училась?

Вступать в разговоры Велене не хотелось, она внутренне ещё не отошла от того состояния, которое завладело ей, когда она писала портрет. Поэтому неопределённо махнула рукой, изображая что-то типа «где-то там» и отправилась дальше, всё ещё погружённая в свои мысли. Когда она писала в своём мире, то считала это простым время провождением, всё получалось довольно точно, а вот живым получалось не всегда. Но вот сегодня у неё вышло именно то, к чему она всегда стремилась, портрет получился как никогда живой, даже более живой с её точки зрения, чем оригинал, хотя звучало это довольно глупо.

Сзади раздались торопливые шаги:

— Девушка, подождите секундочку.

Велена недоуменно повернулась. К ней спешил прилично одетый человек лет пятидесяти, и хотя нельзя было сказать, что он был одет с иголочки, чувствовался определённый стиль и вкус. Велена уже вполне уверенно ориентировалась в современной одежде:

— Если у Вас есть немного времени я хотел бы с Вами поговорить, — не встретив возражений по этому поводу, он продолжил, — я сейчас видел Вашу работу. Чувствуется рука хорошего художника, — на попытку Велены возразить, он поднял руку, — и не спорьте, я достаточно в этом понимаю, чтобы правильно оценить степень мастерства. У меня к Вам есть предложение, или правильно было бы сказать заказ, причём этот заказ может быть хорошо оплачен…

Велена не выдержала и прервала его:

— Я не художник, и пишу только иногда для своего удовольствия, мне кажется, Вы ошиблись, определяя мастерство по одной моей работе.

— Это вряд ли, и всё-таки, позвольте мне надеяться, что моё предложение не останется без Вашего внимания?

Ого! Вот эта фраза уже всерьёз заинтересовала Велену. В этом мире она пока ещё не встречала такие выражения, только в книгах на историческую тему было нечто подобное, сразу повеяло чем-то знакомым, родным и видимо по этой причине она не нашла в себе сил отказать ему сразу:

— Вы правы, с моей стороны было бы весьма неучтиво отказаться от такого лестного предложения, но мне не хотелось бы принимать поспешного решения. Хотя не скрою, Ваше предложение на первый взгляд мне не кажется достаточно привлекательным.

Теперь уже настал его черёд в удивлении приподнять брови:

— Вы оканчивали театральный? Работаете в театре?

Велена не удержалась и рассмеялась:

— Работаю я действительно в театре, здесь Вы угадали, только ни художественный, ни театральный я не оканчивала, меня туда взяли в костюмерную.

— Вы? Костюмер? Помилуйте, с таким потенциалом…

— «Ах, как приятно лесть всегда звучит,

С восторгом мы внимаем звукам гимна,

Но даже если льстец не знает, что творит,

Он в рабство низвергает господина.»

— Хм. Скромность это хорошо. И всё-таки, позвольте остаться при своём мнении. Позвоните мне, как только примете решение, — при этом он передал Велене свою визитную карточку и церемонно распрощался.

На следующий день Велена снова с упоением крутилась в костюмерной, сегодня должна была состояться генеральная репетиция, а это всегда было довольно хлопотное мероприятие. Конечно, перед этим актёры уже примеряли свои костюмы, и некоторые пришлось достаточно много подгонять под фигуру, но всё равно в момент проведения генералки проблемы с костюмами всегда находились.

— Нет, не так, — капризничала одна актриса, — посмотрите, вот здесь мне сильно жмёт.

Велена хмыкнула, конечно жмёт, так и должно быть. По правилам корсет требовалось ещё подтянуть, чтобы больше приподнять грудь, но, затягивая актрису в корсет, Велена итак её достаточно пожалела, и видимо зря.

— Если мы ещё опустим шнуровку, — объяснила она актрисе, — то верхняя часть корсета спереди будет недостаточно наполнена, и никакими подкладками мы это компенсировать не сможем. Может, Вы вчера немного переели?

Для Велены это было очевидно, уж в чём в чём, а в этом у неё был большой опыт. Умение поддерживать свою полноту и в тоже время умудриться не переедать, чтобы достаточно комфортно чувствовать себя в затянутом со всех сторон платье, ценилось в её мире всегда.

— Да уж, — мрачно кивнула актриса, — пришлось вчера откушать.

При этом на её лице появилась гримаса отвращения, видимо она боролась с возникшими спазмами желудка.

По всей вероятности многие актёры в этот день были примерно в таком же положении, потому что примерно через полчаса в костюмерную заглянула помощница режиссёра:

— Скворцова, одевай платье Беляковой, Вы с ней одной комплекции, и на сцену, будешь в массовке участие принимать.

— Вот ещё, — смутилась Велена, — Чего это я туда пойду?

— Давай быстрей, премию хорошую выпишут. Там делать ничего не надо, постоишь в сторонке пару раз и всё.

Ну что с этим поделаешь? Можно конечно и отказаться, но к ней все так хорошо относятся и Велена просто не смогла найти в себе сил отказаться. Да и ладно, подумаешь, постоять на сцене минуть пятнадцать, невелика проблема.

— Так, где у нас знатные дамы? — появилась распорядитель, — Вероника введёшь Леночку, от себя не отпускай, пусть стреляет глазками и покажи ей как веером обмахиваться. Леночка, ты главное не волнуйся тебе даже делать вид, что всё это интересно не придётся.

А вот в этом она ошибалась. Велена довольно часто присутствовала на репетициях, поэтому достаточно хорошо знала всю актёрскую кухню, и как она должна была вести себя на сцене, знала не хуже других. Свои пятнадцать минут на сцене она отработала как положено и быстренько вернулась в костюмерную.

На вопрос нормально ли всё прошло, она лишь махнула рукой, мол, не стоит об этом даже говорить. Когда репетиция закончилась, и Велена стала помогать актёрам разоблачаться, снова прибежала помощница режиссёра: