Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Час Пик - Иванов Всеволод - Страница 13
Теперь, правда, появляется редко: затравили его, бедного, еще когда Кравченко у руля стоял, еще в те романтические времена противостояния «козлов» и «демократов», и теперь вот долговременная депрессия.
Сидит у телевизора, смотрит видеозапись выступления Президента, скупо матерится…
— Ну, что я могу сказать? Рекламная версия отпадает целиком и полностью. Хотя убили, конечно же, из–за денег, Сейчас что делает погоду? Власть, которая делает деньги, и деньги, которые делают власть. Все взаимосвязано, — произнес Соратник и грязно, замысловато выругался.
— А что–нибудь такое… Ну, каким он был, покойный–то, при жизни? — спросил Обозреватель, помня о своем желании заниматься только частностями.
Идиотская фраза — «кем был покойный при жизни»… Что — и при жизни… ну, покойным?
Соратник поднялся с своего места, достал из шкафа бутыль водки.
— Выпьешь?
— Не–а, — Оборзреватель отрицательно покачал головой. — Работать над.
— Как хош… А я вот выпью. — С бульканьем налил себе в стакан, залпом опрокинул, поморщился. — Ну, каким человеком… Знаешь, я только об одном жалею: когда Влад закодировался, он стал для приятельских застолий совершенно потерянным человеком. Помню, как–то собрались хорошей компанией у меня дома — с женами, с семьями, как водится. Накатили мы бутылочку–другую, на душе сразу же потеплело, все расслабились. Все, кроме Влада. Он спиртного ни грамма в рот не брал — ни шампанского, ни пива. Представляешь, каково компании сидеть за одним столом с абсолютно трезвым человеком? Уже и разговор не очень стройный, все не столько других слушают, сколько сами сказать стараются. А рядом кто–то сидит и трезвым взглядом за тобой наблюдает, — Соратник поежился. Неприятно…
Так, дальше: Коллега покойного — нестарая еще тетка, неудачно молодящаяся, с толстым слоем косметической штукатурки на лице, в отличие от Актера, приняла гостя не на кухне, а как у порядочных — в зале.
Тетка эта раньше, как и Влад Листьев, сперва работала на интервещании (в то время — чисто кагэбистская контора, кстати говоря), и, по идее, должна была знать покойного много лучше других.
Обозреватель смотрел на нее с плохо скрываемой неприязнью — терпеть не мог таких теток: грубый макияж (красься, не красься — все равно все знаю?, сколько тебе лет), интонации, как у грузчика Вани из бакалейного магазина, всезнайство во всех областях и категоричнсть в суждениях, которую она всячески навязывает всем, кого видит.
Однако на этот раз она, казалось, действительно была раздавлена произошедшим…
— Можно, я коньяка немного выпью? — спросила Коллега виновато — будто бы это не Обозреватель был у нее в гостях, а она у него.
Тот слабо, насколько было прилично при такой ситуации, улыбнулся.
— Конечно…
— А вы?
— Спасибо, я за рулем…
Коллега налила себе полсгакана коньяка, хлобыстнула — будто бы в бездну, утерла губы и, потянув носом, произнесла, оправдываясь:
— Вообще–то я почти не пью…
— Я понимаю.
— Но тут такое горе…
— Я понимаю.
— До сих пор не могу в себя прийти. Глаза закрою, а перед глазами — он, живой…
— Понимаю, понимаю, — покачал головой Обозреватель, которого эти ничего не значащие подробности начинали раздражать — большего надо, большего, проникновенней, чтобы душу защемило…
— Влад–то вообще в последнее время не пил, — вздохнула Коллега и, как показалось Обозревателю — с искренним сожалением. — Закодировался.
— А раньше что — пил сильно?
— Случалось… Но — не больше, чем все остальные в Останкино.
Обернув к Коллеге костистое лицо свежемороженной щуки, Обозреватель осторожно произнес:
— Я вот материалы о покойном собираю… Как журналист журналисту, как коллега коллеге… Да что объяснять?!.. Вы ведь все–таки хорошо знали его, много лучше, чем те, кто теперь причисляет себя к его друзьям. Может быть, поможете чем…
Коллега вздохнула.
— Для меня это был идеалом журналиста, идеалом человека, идеалом администратора. Он был на редкость компромисным, умел гасить любые конфликты, он был неистощим на выдумки… Если честно, — она подняла на гостя полные слез глаза, не замечая даже того, что слезы могут смыть косметику, — если честно, я только сейчас начинаю понимать, что впервые в своей жизни столкнулась с гениальным человеком… Да, я не боюсь этого слово: Влад для меня действительно был таковым… Да, добрым, добрым гением Останкина, остроумным, интеллигентным и обаятельным человеком — таким, наверное, его запомнили все… — слезы брызнули из глаз коллеги, безжалостно смывая тушь с ресниц. — Нам так будет его не хватать. Простите, — она поднесла платочек к глазам — он сразу же окрасился в густой черный цвет, — я не могу больше говорить…
Следующий по графику — Функционер. Тот самый, о котором в недавней беседе с Главным Обозреватель упомянул вскользь.
Большой человек.
И, наверное, богатый…
Серое землистое лицо — такое лицо бывает у человека, страдающего хроническими запорами, отметил про себя Обозреватель, ввалившиеся щеки — не спал, видимо, очень вялое рукопожатие — словно дохлую рыбу в руки берешь, а не ладонь.
Ну, ну, давай — что ты скажешь?
Каким добрым и хорошим он был? «Как на лед он с клюшкой выходил?.. Он сказал — поехали, и махнул рукой…»?
Откашлявшись, Функционер произнес:
— Положение Останкино в последние несколько лет стало катастрофическим — имею в виду телеканал. Не по вине людей — не говорю обо всех, — тут же поправился он, — не по вине рядовых работников Останкино превратилось в подобие коммерческого ларька. Практика такова, что за все надо платить…
— Извините, — недовольно поморщился Обозреватель, — мы не «КримПресс», мне хотелось бы больше узнать о том, каким человеком он был…
Функционер вздохнул.
— Замечательным человеком… Принципиальным, но в то же время — готовым на компромисс. Умным, обаятельным, добрым… Боже, как только глаза закрой — его лицо. Влад, Влад — как нам будет тебя не хватать…
В принципе, из добытого материала (Актер. Соратник, Коллега, и Функционер в общей сложности наговорили полкассеты на диктофоне) правда, треть от всего общие фразы: «бескомпромиссным», «готовым на компромисс», «гением эфира», «обаятельным», «мужественным», «умным», «честным», «порядочным», etc. Из всех этих кирпичей, блоков можно было бы состряпать страниц десять, скрепив раствором собственных рассуждений, а этих десяти–более чем достаточно для проникновенной–проникновенной статьи, но на очереди был еще и Музыкант — очень–очень известный, во времена студенческой молодости и сам Обозреватель ходил на его сейшны и, будучи в нестандартном состоянии печени и крови, подтягивал с энтузиазмом: «Вот опять я опоздал…»
Музыкант — в отличие от других музыкантов был умен, хитер, изворотлив и расчетлив, тщательно подбирал каждое слово; наверное, именно эта хитрость и расчетливость позволила ему столько держаться на плаву. Равно и талант, мысленно добавлял Обозреватель, сделав такую незамысловатую уступку самому себе.
Но — умен, силен, стратег, ничего не скажешь: сразу же понял, что именно от него требуется…
— Знаешь, — задумчиво произнес Музыкант, перейдя сразу не «ты» (во–первых — почти одногодки, во–вторых — ситуация), — я недавно с удивлением обнаружил, что у меня в квартире большую часть занимают подарки Влада. У него был замечательный талант, когда привозил мне что–нибудь, то всегда говорил: вот это у тебя будет стоять на рояле, вот это — на кухне, вот это для машины… Я не могу понять, откуда у него было такое зверское чутье на все? Откуда он знал, что мне надо? И ведь не ошибался никогда…
Музыкант говорил долго и проникновенно, Обозреватель периодически поддакивал, кивал, делал сочувственное выражение лица, а глаза все время косил на диктофон — успеет ли Музыкант договорить, пока кассета кончится, или придется еще одну вставлять?..
- Предыдущая
- 13/61
- Следующая