Танатонавты - Вербер Бернард - Страница 15

Бродя по подземелью Флери-Мерожи, я спрашивал себя, когда же наконец столкнусь со своей бочкой рептилий.

Тут Рауль вытащил заржавленный ключ, которым отпер здоровенную, усаженную заклепками дверь и за ней я обнаружил жутко захламленный ангар. В нем находилась троица мужчин в спортивных трико и еще одна молодая девушка-блондинка в черном халате, при виде которой я испытал что-то вроде дежа-ву.

Мужчины встали и уважительно поприветствовали моего друга.

— Позвольте представить доктора Мишеля Пинсона, о котором я вам уже рассказывал.

— Спасибо, что пришли, доктор, — воскликнули они хором.

— Мадмуазель Баллю, наша медсестра, — продолжил Рауль.

Я помахал девушке рукой и констатировал, что меня она смерила взглядом.

Место это, должно быть, когда-то служило лазаретом. Справа располагался лабораторный стеллаж, весь уставленный дымящимися флягами, без сомнения, сосудами Дьюара с жидким азотом. В центре помещения, словно трон, было воздвигнуто древнее стоматологическое кресло с облупленным сиденьем, окруженное ворохом электрических проводов и аппаратами со светящимися экранами.

Весь этот ансамбль напоминал гараж мастера-самоделкина. Видя, в каком состоянии находятся все эти машины, ржавые рычаги и прочие железяки, я даже спросил себя, уж не лазил ли Рауль по университетским помойкам. Экраны осциллографов потрескались, а электроды кардиографов потемнели от старости.

Однако ж, я достаточно много времени провел в лабораториях, чтобы знать, что безупречный и безукоризненный вид, который всегда показывают в кино, в большинстве случаев обманчив. В действительности нет ни никелированных столов, ни халатов прямо из прачечной, а скорее только озабоченные типы в побитых молью свитерах.

Один мой друг, занимаясь важной темой — изучением траектории мысли по закоулкам мозга — сумел выбить для своей лаборатории всего лишь кусок подземной парковки в больнице Бишат, где все звенело и подпрыгивало при каждом проходе метропоезда. Из-за нехватки фондов он не смог приобрести металлическую подставку для церебрально-волнового приемника и ее пришлось заменить кусками фанеры, сикось-накось обмотанных скотчем и для верности скрепленных кнопками. Да-да, даже во Франции научные исследования ведутся таким вот образом.

— Моншер Мишель, в сем месте воплощается наиболее грандиозный эксперимент нашего поколения, — помпезно объявил Рауль, оторвав меня от моих размышлений. — Во времена оные, как ты знаешь, мы беседовали с тобой о смерти, встречаясь на кладбище Пер-Лашез. Тогда я именовал ее неисследованным континентом. А сейчас, здесь, мы намерены водрузить на нем флаг.

Вот те раз. Бочка со змеями таки свалилась мне на голову. Рауль, Рауль Разорбак, мой лучший и давнишний друг, сошел с ума. Вот до чего доводят заигрывания со смертью! Видя мой отупелый взгляд, он поторопился разъяснить:

— Президент пережил NDE после недавнего покушения в Версале. И поручил своему министру науки, Бенуа Меркассьеру, приступить к программе исследований о запредельной коме. Оказалось, что тот читал в международных журналах мои статьи про «искусственную гибернацию сурков». Он со мной связался и спросил, не мог бы я воспроизвести аналогичные опыты на человеке. Я тут же согласился. Очень может быть, что мои сурки побывали в загробном мире, но они не могли рассказать мне, что же там видели. С людьми все по-другому. Да, дорогой мой, правительство дало мне «зеленый свет» на исследования по NDE с помощью спецдобровольцев, другими словами, заключенных. Эти господа — наши пилоты на тот свет. Они… э-э… хм-м…

Он на секунду задумался словно в поисках вдохновения.

— Они…

Потом лицо его просветлело:

— … та-на-то-нав-ты. От греческого "танатос ", смерть, и "наутес ", мореплаватель. Танатонавты. Вот хорошее слово. Танатонавт.

И он еще раз повторил:

— Танатонавт. Слово той же группы, что и космонавт или астронавт. Это будет их общим названием. Наконец-то мы изобрели настоящий термин. Мы используем танатонавтов для занятий… та-на-то-нав-ти-кой.

В подземелье Флери-Мерожи рождался новый вокабулярий. Рауль сиял.

Девушка-блондинка извлекла бутылку мозельского и печенье. Все выпили за первое крещение. Один я оставался мрачен и отпихнул бокал, который протягивал мне Рауль.

— Извините. Не хочу портить вам настроение, но здесь, как я вижу, играют с жизнью. Миссия этих господ, насколько я понял, это завоевание континента мертвых, так?

— Ну конечно, Мишель. Здорово, да?

Рауль поднял руку, указывая на грязный, залепленный пятнами потолок.

— Поистине грандиозная задача, как для нашего, так и будущих поколений: разведка того света.

Я уперся.

— Рауль, мадам, господа, — сказал я очень спокойно, — я вижу, что должен вас покинуть. Я не желаю иметь ничего общего с полоумными самоубийцами, развлекающимися с поддержки правительства. Счастливо оставаться.

Я быстро направился к выходу, как вдруг медсестра ухватила меня за руку. Впервые за все время я услышал ее голос.

— Обождите, вы нам нужны.

Она не просила, тон ее голоса был холодным, почти безразличным. Должно быть, именно так ей доводилось требовать вату или хромированный скальпель.

Я встретил ее взгляд. У нее были глаза необычного цвета: светло-голубые и в самом центре бежевые, напоминая острова в океане. Я тут же в них провалился, как в бездну.

Она продолжала пристально смотреть, без улыбки, без тени дружеских чувств. Как если бы один только факт ее обращения ко мне уже был величайшим подарком. Я отшатнулся. Мне не терпелось вырваться из этого жуткого места.

40 — ПОЛИЦЕЙСКОЕ ДОСЬЕ

На запрос по поводу основных сведений

Фамилия: Баллю

Имя: Амандина

Цвет волос: блондинка

Глаза: светло-голубые

Рост: 1 метр 69 см

Особые приметы: нет

Примечание: пионер движения танатонавтов

Слабое место: чрезмерное увлечение сексом

41 — МИФОЛОГИЯ АМАЗОНКИ

42 — ПО СКОЛЬЗКОЙ ДОРОЖКЕ

Недели две я не слышал никаких новостей про моего бывшего друга, профессора Разорбака, и его танатомашину. Должен признаться, я был сильно разочарован. Рауль, кумир моей юности, начал воплощать свои фантасмагории, а я не испытывал ничего, кроме отвращения. Я даже думал, не сдать ли его в полицию. Если в смертельных экспериментах вместо морских свинок участвуют люди, Рауля следовало бы обезвредить.

И все же, во имя нашей старинной дружбы, я этого не сделал. Я повторял самому себе, что если Рауль, как он сам утверждает, получил поддержку главы государства, ему, должно быть, предоставлены необходимые полномочия и гарантии.

«Вы нам нужны», — сказала медсестра, и эта фраза меня преследовала. Для убийства-то людей, чего они от меня добивались? «Дайте нам чуток цианистого калия с крысиным ядом, и до свидания»? Но ведь я принял клятву Гиппократа и одним из правил моей профессии было спасение жизни, а не ее прекращение.

Когда Рауль вновь объявился, я хотел сказать ему, что не желаю больше слышать ни о нем самом, ни о его экспериментах, но что-то меня остановило, может, наша старая дружба, а может, те слова юной медсестры, что все еще эхом отдавались в моих ушах.