Ва-банк (ЛП) - Барнс Дженнифер Линн - Страница 37

Я взглянула на Аарона. Она тебе и правда нравится. Ты хочешь узнать её.

— Может, мы сосредоточимся на той мифической вещи, которую ты должен передать ФБР? — Лия подошла к нам и села на быльце кресла, в котором сидел Дин. Ей не нравились незнакомцы, и она не доверяла им — особенно, когда дело касалось Слоан.

Аарон опустил руку в карман и достал оттуда прозрачную коробочку. Внутри неё был DVD-диск.

— Запись с камеры наблюдения, — сказал он. — Заснята камерами из ломбарда напротив того места, где напали на Виктора МакКинни.

Молчание Лии подтвердило, что DVD было именно тем, о чём говорил Аарон.

— Виктор был главой нашей службы безопасности, — продолжил Аарон. — Они — с моим отцом — считали Бо Донована угрозой для безопасности.

Бо напал на Аарона. Он не причинил ему вреда, но для мужчины вроде Грейсона Шоу это не имело значения. Отец Слоан считал её чем-то вроде собственности, причиняющей много проблем, а вот своего законного сына он считал не только своей собственностью, но и своим продолжением.

Однажды я уже видела подобное — в отце Дина.

— Если вы просмотрите запись, то увидите, что это Виктор преследовал Бо, а не наоборот. Это Виктор прижал Бо к стене. И это Виктор, — Аарон заставил себя закончить, — достал пистолет и прижал его к виску Бо.

В один миг Дин проглотил эту информацию.

— Глава вашей службы безопасности не собирался нажимать на курок.

Аарон подался вперед.

— Этого Бо не знал.

Отцу Слоан нравилось раздавать приказы и ставить ультиматумы. А здесь недалеко и до угроз. Бо был не из тех, кто смирится с угрозами. У него был характер. Стоило ему увидеть пистолет, он решил отбиваться.

— Он схватил отколовшийся кирпич, — сказал Аарон.

Травма от удара тупым предметом.

— Самозащита, — вслух произнесла я. Если Виктор МакКини действительно угрожал Бо пистолетом, это был явный случай самозащиты. А если Аарон связал вместе арест Бо и приказ, отданный главе отдела безопасности «Его Величества», то знал об этой связи и Грейсон Шоу.

— Как твой отец мог позволить Бо понести ответственность за четыре первых убийства? — спросила я. — Ему что, плевать, что где-то там всё ещё бродит серийный убийца?

— Знаете, что я думаю на этот счёт? — ответил Аарон. — Мой отец думает, что они с ФБР отпугнули настоящего убийцу. И он не собирается глядеть в зубы дарёному коню. Если Бо Донована сочтут серийным убийцей, он больше никогда не тронет меня, и никто не задастся вопросом о том, почему глава службы безопасности напал на него.

— Почему ты принёс это нам? — спросила Лия. — Дорогой папочка будет тобой недоволен.

— Он никогда мной недоволен, — Аарон встал, пожимая плечами, словно эти его слова ничего не значили — а значит, они значили намного больше, чем он когда-либо признает.

Ты — золотой мальчик. Перворожденный сын. Наследник.

Несколько секунд я глядела на него, мой мозг собирал части кусочки пазла. Ты не пошёл бы против воли отца без причины.

— Тори, — произнесла я. — Ты сделал это ради Тори.

Аарон не ответил, но Майкл перевёл для нас выражение его лица.

— Ага, — сказал он, явно в шоке от глубины эмоций, которые он увидел на лице Аарона. — Ради неё.

Между строк в словах Майкла я прочитала кое-что ещё, и мой взгляд замер на Аароне. Ты любишь её, — осознала я.

Телефон Аарона завибрировал. Он опустил взгляд, избежав надобности подтверждать, что он рискнул яростью своего отца, чтобы спасти Бо, потому что Бо был братом Тори.

— Мы хотим знать, что написано в том сообщении? — спросила Слоан.

Аарон поднял глаза от телефона, встречаясь взглядом с сестрой.

— Зависит от того, как вы отнесётесь к новости о том, что мужчина, которого Бо отправил в кому, пришёл в себя.

ГЛАВА 41

Аарон ушел. Вскоре, его слова подтвердились. Виктор МакКини — глава службы безопасности «Его Величества» и наша последняя жертва — очнулся. Вооружившись заявлением Аарона, Бриггс и Стерлинг отправились в больницу, чтобы задать ему пару вопросов. Мы просмотрели видео, которое оказалось именно тем, о чём говорил Аарон, и переслали запись Стерлинг и Бриггсу. Если им всё-таки удастся поговорить с главой службы безопасности «Его Величества», у них явно будет, о чём его спросить.

Через полтора часа мой телефон зазвонил. Я почти успела рефлекторно ответить, ожидая звонка от Стерлинг или Бриггса, но в последний момент увидела имя звонившего.

Мой отец.

И вдруг я снова стала двенадцатилетней девочкой, шагающей по коридору к двери, ведущей в гримерку её матери. Не открывай её. Не заходи туда.

Я знала, зачем он звонит.

Я знала, что стоит мне распахнуть дверь, всё изменится.

Я сбросила звонок.

— Это явно не лицо счастливой Кэсси, — подколол меня Майкл.

— Пей свой виски, — сказала ему я.

Слоан подняла руку, словно ученица, отвечающая на уроке.

— Думаю, теперь я не против выпить виски, — сказала она.

— Для начала, — серьёзно ответил ей Майкл, — я хочу убедиться, что ты не станешь давать его лосю.

— Он шутит, — произнёс Дин, прежде чем Слоан успела рассказать нам о том, какова вероятность встретить лося в казино в Лас-Вегасе. — И выпивки хватит со всех нас.

Дин подошел к столу и взял в руки блокнот, в котором я недавно писала. Он взглянул на три оставшихся там имени.

Профессор. Томас Уэсли. Отец Слоан.

Я подошла к Дину и заглянула ему через плечо, рассматривая список. Сосредоточься на этом, Кэсси. На этих именах, на этом деле.

Не на телефонном звонке. Не на ответе, который я и так знала.

— Одиннадцать лет назад, — я обратилась к Н.О. вслух, стараясь выбросить из головы всё остальное, — ты перерезал горло девяти людям в период с августа по январь.

— Пять лет назад, — подхватил Дин, — я сделал это снова. На этот раз, я использовал яд.

Одним из наиболее сложных факторов в Лас-Вегаских убийствах была их переменчивость. Большинство серийных убийц всегда убивали одним и тем же способом — а даже если метод и оружие отличались, то эмоциональный тип убийства оставался неизменным. Яд означал убийство без физического контакта — довольно схожее с организацией несчастного случая с утоплением молодой девушки. А вот перерезанное горло имело куда больше общего с пронзённой стрелой грудью старика. Хоть ни тот, ни другой метод не был настолько болезненным, как, скажем, сожжение заживо.

— В последний раз, когда мы расследовали дело с Н.О. вот так меняющимся от убийства к убийству, — медленно произнесла я, вспоминая, как мы работали над делом, связанным с отцом Дина, — оказалось, что мы имели дело с несколькими Н.О..

Дин стиснул зубы, но стоило мне опустить руку на его плечо, он расслабился.

— Мне нужны девятеро, — после недолгой паузы произнёс Дин. — «Мне», не «нам».

Хоть четыре Лас-Вегаских убийства казались абсолютно непохожими, было в них и что-то общее. Не только числа на запястьях, не только места и даты, но и тщательность, желание с каждым убийством отправить сообщение.

Дело не казалось мне работой нескольких Н.О. — разве что при условии, за всем этим стоял один постановщик.

Ты хочешь, чтобы тебя узнавали. Хочешь, чтобы тебя услышали.

Я видела это на каждом запястье, в послании, вырезанном на стреле и в сообщении, доставленном случайной зрительницей благодаря гипнозу. Ты не хочешь, чтобы тебя останавливали. Но ты очень уж сильно хочешь, чтобы тебя увидели. Ты хочешь стать кем-то невероятным, — подумала я. — Ты хочешь, чтобы весь мир увидел плоды твоих трудов. Хочешь стать богом среди людей.

И для всего этого, — подумала я, — тебе нужны девятеро.

— Почему именно девять? — спросила я. — Что происходит после девятого убийства?

Дин озвучил наиболее важную часть вопроса:

— Почему он останавливается?

Зачем было останавливаться одиннадцать лет назад? Зачем прекращать после убийства Скарлетт Хокинс?