Буря (ЛП) - Сан Аманда - Страница 11

Томо не угадал и с их расположением. Только Ясакани но магатама, камень, хранился во дворце в Токио. Меч, Кусанаги но Тсуруги, был в Нагое в двух часах западнее от Шизуоки, если добираться скоростным поездом. Их считали лишь репликами, но зеркало Аматэрасу могло быть настоящим, ведь хранилось в храме Исэ префектуры Миэ. Я вытащила карту, чтобы найти Миэ. На юго-западе отсюда, за Нагоей и возле изгиба залива.

За окном пошел дождь, стуча по двери маленького балкона. Я надеялась, что Диана скоро будет дома, или что она не застанет дождь. А он постепенно превращался в ливень.

Горло сжалось, когда я взглянула на экран. Настоящее зеркало Аматэрасу. Было ли оно настоящим? Я знала, что Ками реальны, что чернила живут во мне и в Томо, но было страшно думать, что кто-то такой сильный, как Аматэрасу, существовал на самом деле. Бумажная версия богини, чье имя я писала вместе с Икедой, была такой сильной, что расправилась с Томо и Джуном. Узнав, что они — потомки Сусаноо и Тсукиёми, Томо и Джун создали чернильные крылья и сражались над деревьями. И только с помощью Икеды мы смогли призвать силу Аматэрасу, чтобы они не убили друг друга.

И это была сила нарисованной Аматэрасу. А настоящая? Было ужасно представить такую силу. А Икеда с Ниичаном говорили, что ками не следуют современным правилам морали. У них было свое представление о том, что правильно, а что неправильно.

Я закрыла окно поисковика и потянулась к крышке ноутбука, но колонка новостей, всплывшая на домашней странице, заставила меня замереть. Из заголовка выделялся кандзи смерть, Я нажала на статью, ладонь взлетела ко рту.

Еще двоих якудза нашли мертвыми в Шизуоке. В статье были их старые фотографии, где они улыбались.

Одного я знала. Кореец с ирокезом, который принес мне зеленый чай, пока Ханчи заставлял Томо рисовать. Он улыбался с фотографии, не зная еще, что ждет его в будущем.

Я принялась читать статью, во многом она была мне понятна даже с моими способностями восприятия кандзи. На странице была фотография места убийства, темный рисунок был на бумажной двери комнаты, где они умерли.

Черная гадюка ростом с человека, чернила капали с нарисованных клыков.

О боже.

Я схватила кейтай, мысли путались. Я прижала его к уху, слушая гудок, сдерживая слезы.

Его голос был ровным и лишенным эмоций.

— Кэти.

— Джун, пожалуйста, — сказала я, телефон дрожал в руках. — Пожалуйста, остановись.

— Не могу.

— Можешь. Должен, — дождь усилился, барабаня по окну, ветер усиливал бурю.

— Кэти, эти люди виновны, и ты это знаешь. Мы говорили об этом. Без них мир лучше.

— Для этого есть судьи, — сказала я, слезы текли по щекам. — Я позвоню в полицию.

Его голос смягчился и наполнился теплом.

— Они тебе не поверят.

— Потому я прошу тебя остановиться. Пожалуйста.

Молчание.

— Это уже не зависит от меня.

— Не понимаю, — и потом на меня нахлынуло осознание. Его последователи. — Погоди… тебе помогают твои Ками?

— Кэти, я…

Дождь стучал по окну, я вскочила на ноги.

— Помнится, ты говорил, что у большинства из них не хватит сил, чтобы их рисунки ожили и покинули страницу!

— Так и есть, но… когда Аматэрасу показала мне зеркало, правду обо мне, я почувствовал изменение. Во мне пробудилась сила Сусаноо. И повлияла на них. Они становятся сильнее рядом со мной, как в случае тебя и Юу.

Ишикава был прав. Это была война, у Джуна была своя армия. Можно ли сражаться со смертью, нарисованной на бумаге? Как поймать убийцу? Как защитить жертву? Голова шла кругом.

Голос Джуна стал нежным и терпеливым.

— Кэти, Ками вернулись. Это новый мир, и мы избавимся от мусора, что портит его. Слушай… почти в каждой религии мира есть последний суд, верно? — он рассмеялся, и этот звук ударил по ушам. Как он мог смеяться, когда вокруг творилось такое? — Я — наследник Сусаноо. Это моя судьба. Такой всегда была моя судьба, — я рухнула на кровать, дождь за окном почти заглушал голос Джуна. — Я — наследник правителя Йоми, мира тьмы. Судья. Я выполню свое предназначение.

— Не так, — умоляла я. — Это не может означать такое. Ты не должен так поступать. Ты можешь выбрать свою судьбу.

Спокойствие его голоса треснуло, проявив панику.

— Но я не хочу этого делать, понимаешь? Порой приходится делать и то, что не хочешь.

Это был настоящий Джун. Парень, что спас меня в Огуро, что приглашал на кофе. Но тут я ощутила, как спину покалывает страх, ведь другая его сторона тоже была настоящей? Они были частями его.

— Но Томо борется с судьбой.

— Томо — наследник Тсукиёми. Не понимаешь? Тсукиёми сошел с ума и убивал других ками. Как думаешь, что случится с Юу? — я застыла и соскользнула на колени на татами, твердые полосы впились в кожу. Убивал ками? Это случилось с Тсукиёми? Это произойдет с Томо? — Вечно так продолжаться не может. Ты всегда знала, как все закончится. Он монстр, которого не должно быть. Монстр, что желает быть человеком. Сорэ дакэ. На этом все.

Я сжимала телефон, лил дождь. Все изменилось. Все закончится.

«Есть только смерть».

Я сделала глубокий вдох.

— Но ты тоже монстр, Джун.

— Гомэн, — сказал Джун едва слышным из-за дождя шепотом. — Прости, что все так получилось, — он отключился, и остался лишь шум дождя, смывавшего мир, что я знала.

Я проснулась от звонка кейтая, лежавшего рядом с ноутбуком. Я моргала, пытаясь прийти в себя в темной комнате. Диана уже пришла? Я ее не слышала. Дождь затих, буря, наверное, прекратилась. Экран телефона оказался слишком ярким для моих сонных глаз, и я поспешила прижать его к уху, потянувшись.

— Алло?

— Кэти-чан? — звонил Ниичан, брат Юки. Я поняла, что ошиблась, ответив на английском.

— Ой, привет, — сказала я, переключаясь на японский.

— Прости, я позвонил поздно? Я, похоже, тебя разбудил.

— Нет, нет, — пробормотала я, протирая глаза. — Я была в ванной, — и застыла. Это звучало еще хуже. — То есть, эм, дождь был сильный, да? — ванная была фуро, а глагол, обозначавший идущий дождь, звучал как фуру. Может, это исправит ситуацию.

Ниичан, похоже, покраснел.

— Ох, я… не знаю, — сказал он. — В Мияджиме дождя не было.

— Точно, — сказала я, зажмурившись.

— Все в порядке? Я не хотел звонить так поздно, но твой голос в сообщении звучал тревожно.

Я покачала головой и включила лампу рядом с кроватью, чтобы не сбить ничего, пока говорю.

— Я хочу поговорить о ками, — сказала я. — Все вышло из-под контроля, Ниичан, и я не знаю, как это остановить.

— Ты не стала держаться от него подальше, да?

— Все намного сложнее, — сказала я, отодвинув дверь и выйдя в коридор. Я обрадовалась, увидев обувь Дианы в гэнкане. Она поняла, что я уснула, и не стала меня будить. — Появился опасный Ками, и он пытается захватить мир.

Ниичан замешкался.

— Ты шутишь?

— Если бы, — сказала я. — И я хотела узнать, как усыпить чернила, Ниичан. Ради Томо, чтобы он не… потерял себя. И я должна лишить силы и Такахаши Джуна, или он уничтожит все.

— Стой, погоди. Такахаши Джун, чемпион кендо? Он Ками? Кэти, расскажи мне.

Я схватила кружку и наполнила ее горячей водой, рассказывая Ниичану все в подробностях.

— Джун сказал, что есть два вида Ками, так ведь? Императорские, что произошли от Аматэрасу. Королевские Ками, императоры и все вокруг них. Но были и Ками из семей самураев, они появлялись по разным причинами. Браки, связи, и даже те, что были не потомками Аматэрасу.

— Да, — сказал Ниичан. — Ты говорила мне тогда, что боишься, что Юу — наследник Сусаноо.

— Я ошиблась, — сказала я, опуская в горячую воду пакетик чая генмай, водя им в кружке с помощью нити. Я обожгла палец о край кружки, и нить скользнула в воду. — Это у Джуна… Такахаши чернильная родословная идет от Сусаноо. Томо — потомок Аматэрасу по отцу и Тсукиёми по матери.