Хитрый ход - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 19

И Леха опять зашелся в кашле. Гошка топтался рядом, не зная, чем помочь другу.

День сегодня явно неудачный. Надо ехать домой и до звонка Лидии Павловны забыть об этом деле как о страшном сне.

Однако забыть не удавалось. Они уже добрались до своей станции метро, как вдруг Гошку посетила новая мысль.

– Слушай, Леха, а зачем она тебя траванула? Какой в этом смысл?

– Какой смысл? Простой смысл. Она поняла, что мы за ней следим.

– Вот!

– Чего?

– Леха, она никуда не уезжает. Это туфта!

– Да почему?

– Потому что если бы она сегодня или даже завтра уезжала, то чихала бы она на всякую слежку, а тем более что следят-то за ней не менты, не фээсбэшники, а какие-то пацаны! Чихала бы с высокого дерева!

– Ну-ка, чего ты там надумал?

– По всему судя, Леха, у нее в Москве еще какие-то дела, и дела, по-моему, нехорошие. Больше того, я теперь уверен, что Горенич никуда не уезжал, это все сказки для его мамы. Боюсь, что его где-то держат.

– Погоди, Гошка, у меня вот тоже мысля проклюнулась. А что, если она этого Горенича выкупала?

– Выкупала?

– Ага, выкупала!

– Леха, а деньги за что?

– Да, это правда… Тогда бы ей не деньги дали, а Толю Горенича. Но, между прочим, в твоих словах есть кое-какой толк…

– Мне только очень страшно, Леха. Вдруг его уже убили? Наташа передала им то, за чем они охотились, он им стал не нужен, и они его прикончили?

– Всяко бывает. Мамашу его жалко, она клевая тетка.

– Надо встать на уши и узнать адрес Наташи.

– А как? Да хоть на нос встань, а толку что?

– Леха, ты как себя чувствуешь?

– Да вроде получше, – не слишком уверенно ответил Леха, – а что?

– Да я подумал, может, позвонить Лидии Павловне? Вдруг она уже что-то выяснила?

– А при чем тут мое самочувствие?

– Ну, хорошо бы к ней сгонять.

– Можно. Ты что, хочешь про Наташу рассказать?

– Есть такая идея. Понимаешь, тут лучше раскрыть все карты, может, она что-то придумает.

– Нет, Гошка, так нельзя! Тетка и копыта отбросить может. Ой, мама родная! – застонал вдруг Леха и схватился за голову.

– Ты чего? – испугался Гошка.

– Придурки! Охламоны чертовы! Дураки беспробудные!

– Ты о ком, Леха?

– О нас с тобой! Балбесы простодырые!

– Леха, ты чего, умом тронулся?

– Наоборот! Только сейчас в ум вошел!

– Леха, кончай! Говори, в чем дело!

– А ты, Гошка, не понял, почему это они в Мичуринце встречу назначили, а?

– Ну…

– У него там дача! У Витасика там загородная вилла или просто садовый домик, не важно, но есть там у него жилище!

– Ну и что?

– А то, что надо было не за этой стервозиной с газом следить, а узнать, где его дача.

– Да на фиг нам его дача?

– А если он там Горенича держит?

– Глупости. Станет он его у себя держать! Чепуха.

– Думаешь?

– Уверен. И потом, этот Витасик не сам по себе. Он посредник.

– С чего ты взял?

– Он и в той, летней истории, был посредником, и сейчас, кажется, тоже. Вообще, он мелкая сошка. Но ничего другого нам не остается, только следить за ним.

– Трудно.

– Не спорю.

– Слышь, Гошка, я бы все-таки постарался найти дачу Витасика, ну мало ли что, вдруг чего-то разнюхаем, а?

– А как мы ее найдем, эту дачу?

– Просто. По машине.

– То есть ты предлагаешь опять тащиться в Мичуринец? – ужаснулся Гошка. – А на вокзале ты до этого додуматься не мог?

– Не, на вокзале у меня всю мозгу отшибло. Понимаешь, можно, конечно, было бы на завтра отложить..

– На завтра? А какая у нас гарантия, что он завтра на дачу поедет?

– Не, я думал, он там ночевать останется. Это в принципе не так сложно проверить. Вечером посмотреть, дома ли машина, утром тоже, и если нет, мотануть в Мичуринец.

– Ладно, так и сделаем. Сегодня уже нет смысла, да у меня и денег нет, – признался Гошка. – Придется у мамы просить.

– У меня тоже не густо.

– Вот видишь.

– Те еще сыщики, – с горечью усмехнулся Леха. – Но герои! Даже, можно сказать, раненые герои.

– Это ты, что ли, раненый? – засмеялся Гошка, – Я!

– Ладно, раненый, пошли ко мне!

– Пошли!