Учение логики о доказательстве и опровержении - Асмус Валентин Фердинандович - Страница 1

І. Научное мышление и доказательство

Необходимая для каждой науки связь её истин есть отражение связи реальной, существующей независимо от науки и от мышления. Связь эта — отражение связи вещей, их свойств, их отношений и их законов.

Но связь научных истин в подавляющем большинстве случаев не видна сразу, прямо, непосредственно. Если бы истинность каждого положения науки была очевидна, была видна сразу, из самого этого положения, то наука не нуждалась бы в доказательстве, ибо обоснованность каждой истины обусловливающими её связями вещей усматривалась бы в таком случае непосредственно.

В действительности истинность того или иного научного положения, как правило, не очевидна, не усматривается прямым путём, но выясняется из рассмотрения связей между данной истиной и другими истинами, её обосновывающими. Только очень небольшая часть положений науки принимается в качестве истин без всякого доказательства. Это — так называемые аксиомы, вроде положения о том, что если к равным величинам прибавить равные, то получатся также равные. Да и аксиомы не доказываются вовсе не потому, что все они безусловно очевидны. Аксиомы — не безусловно самоочевидные истины, а положения, принятие которых в систему науки оправдывается всеми результатами, следующими из этого принятия и удостоверяемыми практикой.

Значение недоказываемых истин аксиомы получили только потому, что лежащие в их основе простейшие отношения вещей были испытаны и выяснены всем многотысячелетним развитием практики, опыта.

Но аксиомы составляют в каждой науке, опирающейся на них, только небольшую часть её положений. Все остальные положения выясняются в качестве истин не непосредственно и не отдельно от всех других истин, а путём доказательства, т. е. из необходимой связи, в какой они находятся с другими истинами.

Поэтому доказательство — не второстепенный и не случайный элемент квалифицированного мышления. Доказательство есть жизненный нерв научного мышления, первейшее и необходимейшее условие научности всякого утверждения.

В стремлении науки к доказательности обнаруживается одна из коренных и существеннейших черт научной мысли. Наука и научная мысль не терпят голословности. Научным любое утверждение становится только тогда, когда оно обосновано.

При этом обоснование требуется не только в таких науках, как математика, где всё изложение результатов исследования принимает чётко выраженную форму длинной цепи доказательств. Таким же непременным условием научности доказательство является во всех науках, в том числе и в общественных. В вопросах, затрагивающих коренные жизненные интересы общества, никто не обязан и не склонен принимать голословное утверждение за истину. Здесь недостаточна одна лишь сила личного убеждения.

Убеждение — чрезвычайно важное качество и условие практической и теоретической деятельности. Корифеи науки, корифеи марксизма-ленинизма не только владели истиной, не только возвещали истину. Они были людьми, глубоко и горячо убеждёнными в правоте своего дела, в истинности своего учения. Сила их личного убеждения удваивала силу их действия и их влияния на мысль и поведение людей, к которым они обращались.

Однако сила личного убеждения становится могучим фактором познания лишь при условии, если само убеждение есть уверенность в том, что действительно доказано. Пока убеждение остаётся необоснованным, оно не имеет научного значения. Неотразимую силу придаёт мысли не субъективная уверенность, но убеждение обоснованное.

Поэтому классики марксизма-ленинизма во многих — и притом важнейших — своих работах подчёркивали, что научное значение этих работ состоит не просто в открытии или провозглашении новых истин, а в том, что эти открытия или новые истины были ими доказаны.

Так, в письме к Иосифу Вейдемейеру от 5 марта 1852 г. Маркс, характеризуя собственный вклад в развитие науки, писал: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к бесклассовому обществу»[1].

В письме к И. И. Скворцову-Степанову от 16 декабря 1909 г. В. И. Ленин разъяснил, что значение его подписанного псевдонимом Ильин исследования «Развитие капитализма в России» заключается в доказательстве того, что аграрная Россия в конце XIX века не только вступила на путь капиталистического развития, но что это вступление бесповоротно определило капиталистическую группировку классов. При этом Ленин особо подчеркнул совершенную необходимость этого доказательства. Оно было необходимо, так как вступление России на путь именно капиталистического развития в то время далеко ещё не было для всех очевидным и многими — в том числе и прежде всего народниками — оспаривалось.

И точно так же значение работы И. В. Сталина «Анархизм или социализм?» состояло не просто в том, что здесь была отвергнута доктрина анархизма, а в том, что эта работа представила неопровержимое доказательство ложности теоретических положений анархизма. И. В. Сталин, подчёркивая необходимость доказательства ложности учения анархистов, писал: «Дело не в том, за кем сегодня идёт большая или меньшая «масса»,— дело в существе учения. Если «учение» анархистов выражает истину, тогда оно, само собой разумеется, обязательно проложит себе дорогу и соберёт вокруг себя массу. Если же оно несостоятельно и построено на ложной основе, оно долго не продержится и повиснет в воздухе. Несостоятельность же анархизма должна быть доказана»[2].

Рассмотренные суждения классиков марксизма-ленинизма характеризуют их оценку роли доказательства в научном мышлении.

Логичность мышления проявляется прежде всего в доказательности, обоснованности. Напротив, первое проявление нелогичности и ненаучности мышления — голословность, необоснованность, пренебрежение к строгим условиям и правилам доказательности.

Для значительной части философов современного капиталистического мира доказательность — отнюдь не необходимое и не важнейшее качество мышления. Философы эти стремятся к пересмотру вопроса о значении доказательности.

Стремление это вполне понятно с классовой точки зрения капиталистов. Реакционные и антинародные взгляды и положения, которые согласуются с их корыстными интересами в вопросах политики, истории, права, экономики, философии, эстетики, таковы, что вообще не могут быть доказаны. Взгляды и положения эти не могут быть доказаны, так как они ложны, находятся в вопиющем противоречии с действительностью. А между тем — с точки зрения интересов класса капиталистов — распространение этих взглядов и положений необходимо и желательно. Взгляды эти пропагандируются всеми средствами буржуазной печати, вдалбливаются в головы учащихся в буржуазной школе.

При этих обстоятельствах невозможность доказательства ложных и потому недоказуемых, но выдаваемых за истину положений требует объяснения.

Таким «объяснением» является пересмотр самого вопроса о ценности и необходимости доказательности для мышления. Многие современные буржуазные философы стремятся развенчать логическое значение доказательности, силятся обосновать ненужность доказательства.

Если сравнить трактовку вопроса о доказательстве в буржуазной философской литературе раннего капитализма с современной трактовкой этого вопроса, то обнаружится глубокое различие. На заре своего развития прогрессивная в то время буржуазная мысль устами одного из великих учёных — Б. Паскаля — провозгласила, что научное мышление требует «никогда не утверждать никакого положения, которое не было бы доказано истинами, уже известными»[3].

Напротив, современная буржуазная философия в полном единомыслии с фашистскими мракобесами считает старомодными педантами тех философов и логиков, которые придают ещё серьёзное значение доказательству. В вопросе о доказательстве прагматизм, например, возвращается вспять — ко взглядам реакционного немецкого идеалиста Шопенгауэра, который утверждал, будто «не доказанные суждения, не их доказательства, а суждения, непосредственно почерпнутые из интуиции и на ней вместо всякого доказательства основанные, — вот что в науке является тем, чем солнце в мироздании»[4].