Соседи по планете: Птицы - Дмитриев Юрий Дмитриевич - Страница 45

Но сейчас мы говорим только о птицах и можем представить себе, как влияет такое загрязнение водоемов на тех, кто связан с ними всей своей жизнью.

В данном случае люди не ведут сознательную войну с птицами, не ставят своей целью их добычу или их истребление. Но объективно получается именно так.

Нефть. Никто не станет спорить, что она необходима человечеству. И никто не станет утверждать, что ее сознательно выбрасывают в воду, что нарочно устраивают аварии на нефтепромыслах или поджигают корабли, везущие нефть. Но все это происходит — потери нефти во время транспортировки, аварии на промыслах, находящихся в море, гибель танкеров, груженных нефтью. В результате — миллионы тонн нефти по тем или иным причинам оказываются в воде. Страдает Мировой океан и его жители, страдают и птицы. Трудно назвать количество птиц, гибнущих ежедневно от загрязнения Мирового океана — большинство их погибает в открытом море. Лишь небольшую часть трупов, да и то, если гибель произошла сравнительно недалеко от побережья, приносят волны. Но и этих весьма приблизительных цифр достаточно, чтобы понять масштабы гибели птиц. Например, у берегов США ежегодно гибнет более ста тысяч птиц. Только у устья реки Св. Лаврентия в течение двух лет в результате загрязнения воды погибла колония гагарки, насчитывающая 25 тысяч птиц. У берегов Нидерландов ежегодно гибнет не менее 70 тысяч птиц. У берегов Англии — не менее четверти миллиона.

Считается, что танкеры во всем мире ежегодно перевозят 700 миллионов тонн нефти. После рейсов баки промывают, в них остается приблизительно 1 процент нефти — ее выливают в море вместе с водой. А ведь это — 7 миллионов тонн в год! Какую поверхность океана может занять такое количество нефти, если известно, что небольшая капля образует на поверхности пятно площадью в 300 квадратных сантиметров!

Правда, пленка образуется тонкая и, возможно, не всегда сразу представляет смертельную опасность для птиц, тем не менее воды Мирового океана загрязняются очень интенсивно.

Но это, так сказать, «запланированное» загрязнение. А сколько аварий, сколько миллионов тонн нефти сбрасывается в океан единовременно, когда воды загрязняются очень основательно? Можно привести сотни примеров. Приведем лишь один: в 1964 году у берегов Англии сел на мель танкер «Торри-Кэньон». В воде оказалось 120 000 тонн нефти. Не будем тут говорить, насколько губительно оказалось это для всех жителей моря в районе аварии. Скажем лишь, что погибло по меньшей мере 5000 гагарок и 20 000 кайр.

А ведь нефть влияет на жизнь птиц и через много лет после таких (или даже гораздо меньших по масштабу) аварий. Так, например, после аварии, произошедшей в 50-х годах у берегов Скандинавии, когда погибло более 30 000 птиц, оставшиеся в живых птицы покинули эти места и не посещали их в течение долгого времени. Естественно, что потеря удобных и привычных мест обитания сильно сократила количество птиц в этом районе вообще.

А недавно стала известна (вернее, благодаря усилиям биологов тщательно скрываемые факты стали достоянием гласности) еще одна причина массовой гибели птиц. Они сгорают в пламени сжигаемого на нефтепромыслах газа.

Высота газовых труб, установленных на нефтепромыслах в Северном море, достигает 80 метров, а само пламя поднимается в безветренную погоду на 20–30 метров над вершинами труб. При сильном ветре оно может отклоняться на 40–50 метров в сторону. Птицы, особенно те, которые летят ночью, оказываются в непосредственной близости к огню и, как рассказывают очевидцы, загораются. Представители нефтяных компаний в течение ряда лет категорически отрицали эти факты. Но английский биолог Б. Сейдж установил, что только за одну ночь в районе Шетландских островов сгорело заживо более 3 тысяч птиц. Это только за одну ночь и только на одной платформе! А сколько таких платформ в Северном море?! А сколько таких труб во всем мире?!

Свинец и ртуть, промышленные отходы и нефть, бытовые отходы и многое другое, что попадает в водоемы и губит их, безусловно, сильно влияет на пернатое население нашей планеты. И все-таки самое сильное воздействие на них оказывают яды, предназначенные отнюдь не для птиц, но тем не менее уничтожающие их в огромных количествах.

Человечество издавна страдало от насекомых, питающихся растениями, разносящих различные болезни, разрушающих дома и целые города. И издавна человечество пыталось бороться со своими шестиногими соседями по планете. Однако ни молитвы, к которым прибегали и в далекие и в не очень далекие времена, ни жертвоприношения, ни, наконец, какая-то реальная война, вроде выкорчевывания деревьев или сжигания их, ни к чему не приводили — насекомые продолжали свирепствовать на планете, нанося человечеству колоссальный ущерб, обрекая на голод и гибель огромные районы, распространяя заболевания, уносившие сотни тысяч жизней. И вдруг сравнительно недавно — после первой мировой войны — человечество, казалось бы, нашло наконец управу на шестиногих: против них стали применять яды. А после второй мировой войны стали применять ДДТ. Люди ликовали — ДДТ называли «атомной бомбой» против насекомых, и этот яд действовал безотказно. Появились и другие «бомбы». Но ликование длилось недолго — уже через несколько лет насекомые показали, на что они способны: часть из них приспособилась к ядам, у них выработался иммунитет, часть «уступила место» другим насекомым, не менее опасным. Наконец, яды губили и полезных насекомых, которые сдерживали массовое размножение вредящих. Людям пришлось искать новые способы, вернее, новые яды, увеличивать количество уже существующих. В результате в США, например, использование ДДТ возросло за последние 20 лет в два с лишним раза на единицу обрабатываемой площади. Яды накапливаются в почве и долгое время сохраняют свою силу. В тех же Соединенных Штатах в почве некоторых яблоневых садов накапливается по 125 центнеров на гектар действующего еще вещества ДДТ. А на насекомых он уже не действует, многие приспособились к яду, у них выработался иммунитет. А при чем же тут птицы?.. Вот мы и приближаемся к нашему основному вопросу, хотя надо перешагнуть еще несколько ступенек. А ступеньки эти, во-первых, дождевые воды, которые смывают яды в водоемы, во-вторых, водные животные, в организм которых попадает яд и накапливается там, и, наконец, птицы, которые поедают водных животных. Конечно, ступенек может быть и больше: сначала мельчайшие организмы, потом более крупные животные, поедающие этих мелких, потом рыбы, служащие непосредственно пищей птиц. Тут, правда, может возникнуть такой вопрос: почему не гибнут те мельчайшие живые существа, которые поглощают яды? Но начнем с того, что и эти животные гибнут. Например, продуктивность планктона — основы жизни океана — снижается на 50–90 процентов при концентрации: одна миллионная часть ДДТ на одну часть воды. В других случаях водные животные оказываются устойчивыми к ядам. Устрицы или рыбки гамбузии, по свидетельству американских ученых, могут концентрировать в своем организме такую дозу ДДТ, которая станет смертельной для птицы или рыбы, проглотившей гамбузию. И наконец происходит накопление: птица поедает рыб, в организме которых находится яд. В каждой рыбе — не смертельная доза. Но с каждой съеденной рыбой в организме птицы становится яда все больше и больше. И вот наступает роковой предел: в организме птицы накапливается смертельная доза яда.

Вот два примера. В течение нескольких лет одно из озер в Калифорнии подвергалось обработке ядами, направленными против личинок комаров. Концентрация его была достаточно слабая (в расчете на каждый литр воды). Но в планктоне его концентрация была уже в 40 раз больше. Концентрация продолжала возрастать: в организме рыб, питающихся планктоном, она возросла в сотни раз, а в организме хищных рыб — уже в тысячи. Хищные рыбы служили кормом водоплавающим птицам. В результате на озере в живых осталось лишь 3 процента птиц.

Другой пример — белоголовый орлан, та самая птица, которая красуется на гербе Соединенных Штатов Америки, рядом с девизом «Из многих — один», и которую американцы так или иначе оберегали. Но не уберегли: птица эта стала сейчас очень редкой. И, перефразируя девиз, можно сказать: одна из многих, ставших жертвой человека. Как полагают, погибли орланы из-за пестицидов, которые получали вместе с пищей. А пища их — рыба и крабы.