Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 20

– Вам с Никки в конечном итоге удалось получить свою долю?

– Мы зашли в кофейню, попили кофе с молоком и съели пирожки, – успокоил ее профессор.

Никки, довольно облизнувшись, кивнул.

– Дедушка сказал, что все эти дяди хотят на тебе жениться, – сообщил он с явным недоверием. – Это правда?

Ну спасибо, дядюшка! – ядовито подумала Катриона. Интересно, и как теперь ей все это объяснить девятилетнему мальчишке? Хотя Никки в отличие от нее, похоже, вовсе не находит эту идею столь ужасной.

– Это было бы неправильно, – пробормотала она. – Даже скандально. – И чуть заметно улыбнулась, припомнив высказывание Бая Форратьера.

Никки шутки не понял.

– Ты же знаешь, о чем я! Ты выберешь кого-нибудь из них?

– Нет, зайка, – заверила она.

– Хорошо. – Помолчав, Никки добавил: – Но если вдруг выберешь, то майор лучше, чем лейтенант.

– Э-э-э… А почему?

Катриона с интересом наблюдала, как Никки пытается изречь «Формонкриф – снисходительный зануда-фор», но, к ее облегчению, ему не хватило словарного запаса.

– Майоры больше получают, – выдал он наконец.

– Очень практичный подход, – прокомментировал дядя Фортиц, упаковал добрую половину принесенных сладостей и утащил, чтобы припрятать у себя в лаборатории в подвале. Никки поплелся за ним.

Катриона облокотилась на стол, подперла подбородок ладошками и вздохнула.

– Может, стратегия дяди не так уж плоха. Угроза поработать избавит нас от Формонкрифа и, безусловно, оттолкнет Форратьера. Хотя не уверена, что с майором Замори это сработает. А вот гнилые овощи годятся для всех.

Тетя Фортиц выпрямилась и вопросительно улыбнулась:

– Так что ты от меня хочешь, Катриона? Чтобы я говорила твоим потенциальным ухажерам, что тебя нет дома?

– А вы можете? Учитывая, что мне предстоит работа по саду, это будет соответствовать истине, – задумчиво проговорила Катриона.

– Бедные мальчики. Мне их почти жаль.

Катриона улыбнулась и тут же снова нахмурилась. Она чувствовала, как мужское внимание словно хищная лапа тянет ее назад, во тьму. От этого просто мурашки бежали по телу.

Теперь каждая ночь, проведенная без Тьена, казалась убежищем. Можно было раскинуть руки и ноги, чувствуя себя свободной от компромиссов, растерянности, подавленности, разговоров, уговоров и всего прочего. Свободной от Тьена. За многие годы жизни с мужем Катриона почти перестала чувствовать нити, связывающие их, сделалась равнодушной к обещаниям и страхам, отчаянию, тайнам и вранью. Когда оковы клятв наконец окончательно разрушились с его смертью, у нее появилось ощущение, будто душа снова проснулась, болезненно трепеща. Я и не знала, в какой тюрьме нахожусь, пока не оказалась на свободе.

От одной только мысли о добровольном возвращении в супружескую клетку ей хотелось с воплями бежать прочь.

Катриона покачала головой:

– Мне не нужен очередной захребетник.

Тети вскинула брови.

– Тебе не нужен очередной Тьен, это вполне очевидно. Но не все мужчины такие, как Тьен.

Катриона сжала кулаки.

– Но я такая, какая есть. И не знаю, смогу ли быть близка с кем-то и снова не повести себя так, как прежде. Не отдать себя всю до конца, а потом жаловаться, что иссякла. Самая ужасная мысль, которая приходит ко мне, когда я оглядываюсь назад, что не во всем виноват Тьен. Это я позволила ему становиться все хуже и хуже. Если бы ему повезло жениться на женщине, способной ему противостоять, которая…

– От твоей логики у меня голова начинает болеть, – мягко заметила тетя.

– Все это теперь не важно, – пожала плечами Катриона.

После продолжительного молчания тетя с любопытством поинтересовалась:

– А что ты думаешь о Майлзе Форкосигане?

– С ним все в порядке. От него меня не корежит.

– Я просто думала… Тогда, на Комарре… Мне показалось, что он тобой заинтересовался.

– О, это была всего лишь шутка, – упрямо заявила Катриона. Может, их шутка зашла несколько далеко, но они тогда оба устали и, возможно, увлеклись, испытав облегчение после дней и часов ужасного напряжения… Сверкающая улыбка Майлза и сияющие глаза на усталом лице как наяву встали у нее перед глазами. Это наверняка была шутка. Потому что если нет… то она с воплями убежала бы. А она тогда слишком устала, чтобы бежать. – Но очень приятно обнаружить кого-то, кто действительно интересуется садами.

– М-м-м, – протянула тетя, возвращаясь к проверке курсовых.

Послеполуденное солнце окрасило серый особняк Форкосиганов в цвет янтарного меда. Нанятая Марком машина свернула к дому. Стоявшего у ворот охранника СБ Марк в прошлом году не видел. Охранник вел себя почтительно, но действовал тщательнейшим образом, вплоть до того, что проверил отпечаток ладони Марка и сканировал сетчатку, и лишь затем пропустил их в ворота, пробормотав что-то нечленораздельное, смахивающее на извиняющееся «милорд». Пока они ехали к входной двери, Марк смотрел на дом.

Снова особняк Форкосиганов. Он дома? Теперь убогая студенческая квартирка на Колонии Бета казалась больше домом, чем эта здоровенная груда камней. Но хотя Марк был голоден, возбужден, напряжен, устал и измотан от п-в-прыжков, он уже не испытывал ужаса, как в прошлый раз. Всего лишь особняк Форкосиганов. С этим он справится. А как только окажется внутри, сразу позвонит Карин! Едва машина остановилась, Марк мгновенно открыл кабину, выпрыгнул на дорожку и повернулся, чтобы помочь выгрузиться Энрике.

Не успели ноги коснуться земли, как распахнулась дверь и оруженосец Пим отдал Марку четкий, хоть и несколько укоризненный салют.

– Милорд Марк! Вам следовало позвонить нам из космопорта, милорд! Мы бы встретили вас по всем правилам.

– Все в порядке, Пим. В любом случае сомневаюсь, что наш багаж уместился бы в лимузин. Не беспокойся, вам тут еще полно работы.

Грузовик, следовавший за ними от самого космопорта, миновал наконец ворота и, прошуршав по дорожке, остановился у входа.

– Елки-палки, – пробормотал Энрике, когда Марк помогал ему вытаскивать из машины груз. – Ты и в самом деле лорд Форкосиган! А я до сих пор тебе не верил!

– Я действительно лорд Марк, – поправил его Марк. – Усвой это твердо. Здесь это важно. Наследником графства я не являюсь и, надеюсь, никогда не стану. Вот он – лорд Форкосиган, – кивнул Марк на появившегося в распахнутых настежь дверях невысокого мужчину.

Вопреки дошедшим до Колонии Бета слухам о его нездоровье, Майлз выглядел совсем неплохо. Кто-то позаботился об улучшении его гардероба, серый костюм сидит на нем отлично. Майлз уже не такой болезненно тощий, каким Марк видел его почти год назад. Братец с ухмылкой приближался к Марку, протягивая руку. Они исхитрились обменяться крепким братским рукопожатием. Марк жаждал объятий, но не от Майлза.

– Марк, черт тебя побери! Ты застал нас врасплох! Предполагалось, что ты свяжешься с нами еще с орбиты. Пим бы приехал за вами в космопорт.

– Мне так посоветовали.

Майлз отошел на шаг и оглядел Марка с ног до головы. Марк покраснел. Лекарства, выданные Лили Дюрона, позволили в кратчайшие сроки сбросить куда больше жира, чем позволяла природа, и Марк был обречен придерживаться строгих ограничений в пище и питье, чтобы справиться с побочными эффектами. Лили сказала, что медикаменты не вызывают привыкания, и Марк ей верил. Ему не терпелось поскорей избавиться от лишнего груза. Сейчас он, как и планировал, весил ненамного больше, чем тогда, когда в первый раз ступил на Барраяр. Убийца вышел на свободу из плотской тюрьмы и теперь снова мог защищать их, ежели возникнет необходимость… Но вот чего Марк не предвидел, так это насколько станет рыхлым и как посереет кожа. Он таял, будто свеча на солнце.

И действительно, следующее, что произнес брат, было:

– Ты хорошо себя чувствуешь? Паршиво выглядишь.

– Постпрыжковый синдром. Пройдет, – напряженно улыбнулся Марк. Он не знал, что его сильнее измучило: лекарства, Барраяр или отсутствие Карин, зато прекрасно понимал, что ему поможет. – Ты ничего не слышал о Карин? У нее все в порядке?