Вопрос верности - Казаков Дмитрий - Страница 7

– Кгхм-хм, – прокашлялся Санчес, дождавшись, пока топот в коридоре затихнет. – Это что, нам теперь еще и хозяйственными работами придется заниматься?

– Похоже на то, – пробормотала Марта, – похоже на то. И что самое гнусное – эти парни искренне считают, что мы просто больше ни на что не годны…

– Это почему? – брови Жозефа поднялись к светлым, стриженым ежиком волосам.

– Потому что мы не родились форсерами, – ответил Рашид, – а стали ими.

– Но это же вовсе не значит, что мы хуже! – воскликнула Лия. – Мы такие же, или даже лучше. Мы…

– Для кого-то значит, – вздохнула Марта. – Оружие отложили и за дело. Придется все-таки убраться. А отсыпаться будем потом, в окопах.

Воин Пророка

1

Плазмоид угодил точно в центр мишени, изображавшей человека в бронекостюме. Та закачалась и рухнула. За миг до этого Оле прыгнул в сторону, под защиту кустарника. Там, где он только что стоял, шлепнулся муляж гранаты. На траву упал круг багрового света, обозначавший зону поражения.

Оле выстрелил еще раз и, что есть духу, помчался вперед, туда, где на одной из веток дерева-палочника висел черный флаг. У самой цели подпрыгнул, пролетел над несколькими минами-ловушками. Вцепился свободной рукой в ствол и полез наверх, не забывая поглядывать по сторонам.

Кто знает, какие еще пакости приготовили инструктора?

До флага добрался без приключений, схватился за него, и в то же мгновение в ком-линке раздался голос Макса, инструктора-наставника:

– Очень неплохо, курсант. Полосу препятствий ты сдал на отлично. Сейчас дезактивирую ловушки, можешь возвращаться.

– Вас понял, – ответил Оле и полез вниз.

К тому моменту, когда спустился, маленькое, но очень яркое солнце исчезло за облаками, и на землю обрушился ливень. Холодные струи потекли по голове и плечам молодого форсера, ослепили его. Звуки заглушил монотонный равномерный рокот, шлепанье и чавканье.

Учебный центр Первого Параграфа располагался в джунглях Хордана. Погода на этой планете представляла собой набор стихийных бедствий – дожди сменялись бешеной жарой, им на замену приходили ураганы и холод.

После Фатума, где всегда жарко и сухо, Оле приходилось тяжело, особенно в первое время.

Прикрывая глаза рукой, он прошлепал по стремительно растущим лужам к выходу с полигона. Пройдя ворота в заборе из колючей проволоки, свернул к навесу, под которым укрывались инструктора.

– Не утонул? – встретил издевательским вопросом Макс, низкорослый и черный, точно головешка.

– Никак нет, – отозвался Оле.

Светловолосый и белокожий, рядом с инструктором он выглядел альбиносом.

– Вот и славно. Тогда отправляйся в спортзал. Через пятнадцать минут начнется твой зачет по рукопашному бою.

– Есть.

И Оле, тяжело вздохнув, опять выбрался под дождь. Плазменную пушку и не подумал снять с предохранителя, а когда сверху рухнул пернач – хищная образина с размахом крыльев в три метра и острыми «перьями» на спине – сшиб его первым же выстрелом.

Учебный центр представлял собой квадрат с длиной стороны в два километра. Находился он на плоскогорье, что позволяло не бояться наводнений, столь же регулярных здесь, как чувство голода. А за периметром, который ремонтировали и обходили каждый день, начиналась чаща, населенная безумным количеством смертельно опасных тварей.

Они постоянно, днем и ночью стремились добраться до плоти форсеров. Копали норы, проламывались сквозь заграждения, перелетали через них. Курсантам приходилось быть начеку все время. Смотреть, чтобы не наступить на мешочек ядовитых спор, не дать укусить себя забравшемуся в сортир вьюну или не попасть на обед вот такому залетному перначу.

Когда из пелены дождя вынырнуло приземистое здание спортзала, Оле облегченно вздохнул.

– Для сдачи зачета по рукопашному бою прибыл! – гаркнул он, пройдя небольшой шлюз, где его облили водой и слегка поджарили ультрафиолетом.

Незачем таскать в помещение грязь, насыщенную болезнетворными вирусами.

– Очень хорошо, – проговорил Мехмед, инструктор-рукопашник, выглядевший скорее роботом, чем форсером: квадратное туловище, голова, сидящая прямо на плечах, руки толщиной с древесный ствол. – Противник готов. Можешь приступать. Только пушку оставить не забудь.

– Есть, – Оле отстегнул крепления «Злобы», снял ее с руки. Повел плечами, разминая мускулы, и пошел к стоявшему в центре зала тренажеру, похожему на толстый столб из блестящего металла.

Полтора года назад уроженец Фатума покинул планету, где появился на свет. После изнурительного отбора и модификации попал сюда, во владения сырости, свирепых тварей и не менее свирепых инструкторов. За прошедшие месяцы выучился очень многому.

Стрелять без промаха, выживать в любых условиях. И, что самое главное – убивать.

Вчера курсантам первый раз за время обучения позволили отдохнуть. Сегодня с самого утра начались финальные испытания. Тот, кто пройдет их, станет полноценным боевым форсером. Кто ухитрится провалиться – отправится в другой учебный центр, где требования помягче.

Хотя слабаки отсеялись еще в первые полгода, остались только самые сильные и умелые.

– Готов? – спросил Мехмед, когда Оле пересек границу круга, в центре которого стоял тренажер.

– Да.

– Тогда начали.

Тренажер ожил. Из его тела в разные стороны выстрелило с полдюжины гибких конечностей. Одна попыталась ударить Оле в лицо, другая – провести подсечку, третья выпустила длинный нож. Сверкнуло тонкое лезвие, смазанное какой-то желтой дрянью.

Скорее всего – парализующим ядом.

Оле увернулся от первого удара, подскочил, пропуская второй. А потом заплясал, изгибаясь и поворачиваясь, прыгая и норовя подобраться поближе к тренажеру. После нескольких мощных ударов по корпусу тот отключится, и тогда можно будет праздновать успех.

Но для этого придется попотеть.

Первый удар Оле нанес у самой земли. От мощного пинка тренажер содрогнулся. Его лапы-щупальца на секунду замерли, но тут же задвигались вновь. Но второй атаки форсера заблокировать не смогли.

А после третьей, когда Оле расшиб кулак о металлическую колонну, спрятанный в ней компьютер отключился.

– Четыре минуты пятнадцать секунд, – проворчал Мехмед, и в голосе его появилось что-то похожее на одобрение. – Не рекорд, но весьма неплохо. Ты как, много сдал?

График сдачи зачетов у каждого из курсантов был особый. Молодые форсеры по очереди посещали одного инструктора за другим и нигде не задерживались.

– Оружейное дело. Стальной Кодекс. Стрельбы. Полосу препятствий.

– Остались тактика, первая помощь, людоведение и, само собой, марш-бросок… – Мехмед огладил блестящий череп. – Думаю, что ты справишься, парень. Удачи. Ладно, свободен.

– Спасибо, я постараюсь.

Оле прихватил пушку и покинул спортзал. Дождь закончился, в небе над учебным центром повисла радуга, белесая, словно намазанная кремом. Невольно вспомнилось, как увидел ее в первый раз и замер, открыв рот.

На Фатуме, где дождя не бывает, даже слова «радуга» не знал.

Следующим оказался зачет по людоведению. Тут пришлось ответить на полсотни каверзных вопросов: что такое религия? зачем люди носят одежду? кто такой диктатор и каковы его функции?

Людоведение курсанты не любили, считали пустой тратой времени.

Зачем знать столько о врагах? Достаточно уметь их уничтожать.

Из учебной аудитории перебрался в медпункт. Тут провел примерно час, возясь с муляжами внутренних органов и целых тел. Обработал рану от разрывной пули, поставил диагноз отравленному бойцу, извлек из головы соратника глубоко вошедший осколок, и закрыл дыру.

К концу испытания у Оле тряслись руки.

– Молодец, – похвалил инструктор-медик. – Работаешь уверенно, только не очень быстро. Так что есть, куда расти.

Оле только кивнул.

Зачет по тактике оказался самым длинным. Пришлось вспомнить, как должны взаимодействовать пехотинцы и биотанки «Зверь», выстроить оборонительную линию в условиях городского боя. Закончилось все длинным тестом по уставу караульно-постовой службы.