Люди пепла - Каменистый Артем - Страница 11

- Жирный, за всех не говори, - отозвалась Миллиндра.

- А то что? Веснушка с ушами, я так и не понял каким ветром такую скромняшку сюда занесло, а ты теперь еще и этого прикрываешь. Снюхаться успели?

- Я тогда тоже прикрываю, - сказал Драмиррес. - Трою и правда нечего рассказывать.

- Вы что?! Все сговорились?!

- Расслабься, он просто стертый.

- Стертый?!

- Ему стерли память, - пояснила Миллиндра. - Вообще ничего не оставили из прошлой жизни. Он даже имя свое не смог вспомнить. В списках только оно и написано, и еще буква "С" на табличке, что на груди. Наверное, сокращение от "стертый". И больше ничего. Мог бы и сам догадаться будь у тебя мозги.

Все с интересом уставились на Троя, толстый здоровяк не отреагировал на выпад, и даже в отрешенном взгляде Айриции что-то прояснилось.

- Тогда извиняюсь, - с нетипичной для него неловкостью произнес Бвонг, добавив: - Лучше уж башку с плеч, чем такое. За что?

Трой покачал головой:

- В списках не написано, а сам я ничего не помню. Так что могу с чистой совестью называть себя самым честным из всех.

- Ага, конечно, так мы все и поверили, - осклабился Драмиррес. - Да чтобы память стерли, ты должен был соблазнить прабабушек всех членов Конклава Четырех, а потом продать их некромантам для темных ритуалов. За меньшее стиранием не накажут. Жаль, что ты ничего не помнишь. По всему видать, что повеселился неплохо, такое интересно послушать.

- Это вам не сено воровать, Айлефу не понять, - поддакнул Бвонг.

Стрейкер неожиданно рассмеялся: громко, искренне, с шумными хлопками по коленкам, и, даваясь словами, произнес:

- Ой не могу! Не могу! Клирики засунули сюда честного человека! - чуть успокоившись, спросил: - Вы разве не поняли? Трой и правда честный. Ведь стертых не отправляют на каторгу, считается, что после стирания они становятся новыми людьми, максимум, что им грозит - ссылка.

- То есть его не должны были сюда посылать? - уточнил Драмиррес.

- Конечно не должны, ведь считается, что на юг отправляют самых отпетых. Вот только я украл несколько подсвечников, но почему-то здесь. Тоже еще, великий преступник. На отборе видел парня на котором два доказанных трупа и четыре под сомнением, но он не попал в трюм. А я никого не резал, но почему-то сижу здесь. И Трой здесь, и мелкий Храннек. Понимаете? Церкви плевать на то, как сильно ты виноват. Они выбирают лучших из тех, кто есть, и гонят их на убой в Краймор. Там ведь всего несколько безопасных территорий, а на остальные нормальные люди не очень-то суются. Надо чем-то заполнять пустоту, вот они и заполняют - нами. Может еще раз молитву повторите? Ну так без меня, могу рассмеяться, испорчу момент. Плевал я на все ваши молитвы.

- Есть церковники, а есть церковь, есть нормальные клирики, а есть грязь, - заявил Драмиррес. - Не надо все смешивать в кучу.

- Грязь? Да ничего вы не поняли - вся церковь грязь, раз у нее политика гробить таких как мы. Выбирают не просто тех, которые редко перерождаются, а тех, кто не перегрызется из-за гнилого сухаря, кто согласен подставлять свою шкуру за их интересы.

- По-моему мы уже начинаем грызться... - рассеянно заметила Миллиндра.

- Ты прочитала судовой журнал? - спросил Трой.

Та покачала головой:

- Его долго вели, там много записей, целого дня не хватит все прочитать. Первые вообще пропустила, в конце смотрю, самое главное там.

- Посмотри прямо сейчас, а мы сходим на камбуз за едой. Надеюсь, никто не откажется от солонины и сухарей?

- Видал и получше угощения, но не откажусь, - ответил Драмиррес.

- Вот и решено. Пожуем немного, помянем парней и послушаем Миллиндру. Пора узнать, что же тут произошло, и что нас ждет дальше. Так что не отвлекайся на начало и середину, читай последнее, там и правда должно быть самое важное.

Глава 5

Затянувшийся рейс

Солонина оказалась так себе. А сухари почти все развалились, мешок был набит трухой и жалкими огрызками крепких корок. Запивали все это противной на вкус водой, такую с трудом проглотить можно, в нее будто мыло добавили. При такой еде не до застольных разговоров, так что все помалкивали, поглядывая на Миллиндру. Но та, слегка поклевав, не спешила удовлетворять всеобщее любопытство. Отнекивалась и просила дать ей немного времени. Дескать, записи в журнале запутанные, почерк скверный, местами очень трудно его разобрать.

Трой, пользуясь случаем, спросил:

- Пока Миллидра занята журналом, может просветите меня немного? А то ведь я многое позабыл.

- С радостью, дружище, - ответил Драмиррес. - Ты только спроси, что тебе интереснее всего.

- Хорошо, пусть мы преступники. Но почему нас перевозят так странно - в ящиках. И почему мы в них не задохнулись, ведь там почти нет воздуха.

- Прежде чем заколотить крышку нам дают алхимическую гадость от которой тело как бы замораживается. Это выгодно, так можно перевозить кучу народа и при этом груз не надо ни кормить, ни поить. Набил полный трюм и отправляй куда надо.

- У вас что, всех пассажиров так перевозят?! - поразился Трой.

- Вряд ли. Разве что самых нищих и таких как мы. Кому какое дело до преступников? А то, что долгая заморозка может убить, тоже никого не волнует. Рассчитывают рейсы покороче, без лишнего риска, а там как получится. С нами, как видишь, не получилось.

- Почти все люди в ящиках или мертвы, или взбесились. Что произошло?

Драмиррес пожал плечами:

- Я уже всю голову поломал, но так и не понял. Может Миллиндра расскажет. Получается, что нас почему-то слишком долго держали замороженными. Пропустили отведенный срок, а так делать нельзя, очень опасно, можешь не разморозиться.

- Из-за этого они так взбесились? Почему мы нормальные, а они такие?

- Ты задаешь слишком много вопросов.

- Ну так я не знаю ничего.

- Давай вернемся к самому началу.

- Давай.

- Памяти у тебя нет, но все что не относится к тебе, ты помнишь. Или почти все. Все верно?

- Да.

- Это хорошо, потому что некоторых стирают так, что они не могут даже штаны расстегнуть без посторонней помощи. Мы осуждены церковными судами, нас специально отобрали из толпы преступников. Тебе что-нибудь говорит слово "рашмеры"?

- Совершенно ничего.

- Странно, ведь о них почти все знают. Ты должен был его слышать.

- У меня, понимаешь, с памятью не все в порядке...

- Но это знание не относится к тебе напрямую. Ты же знаешь многое о кораблях, так что должен был сохранить память и об этом.

- Но не сохранил.

- Ладно, понял. Тогда придется говорить много.

- Сколько надо, столько и буду слушать.

- Храннек, сбегай посмотри остальные двери, вдруг кто-то начал ломиться.

- Я тоже хочу послушать!

- Так ты быстро сбегай и много не пропустишь. Давай-давай, не медли.

- Так что там насчет рашмеров? - спросил Трой.

- Все мы выбраны в рашмеры. Ты, я, все шестьсот два пассажира в трюме. Нас выбирают из осужденных, по своей воле на такое мало кто рискнет пойти. И только церковники могут это делать, на них почти все суды завязаны. У них почти по всему миру монополия на отбор кандидатов из осужденных. Они отбирают тех кому больше четырнадцати и меньше двадцати. Осматривают их, отбраковывают негодных. Но всех отбраковать не получается, всегда затесываются те, кто не могут стать рашмерами. Тем, кто прошел отбор, в кровь вливают пепельный яд.

- Пепельный яд?

- Ты и про пепел юга не знаешь?

- Нет.

- Ну ты даешь, об этом все знают.

- Кроме меня.

- Ребята, и как же ему тогда хоть что-то объяснить? До вечера придется языком молотить, а я в этом деле не мастак.

- Я бы такое послушал, - сказал Айлеф. - Я про пепел и южные страсти люблю слушать. В детстве мне много сказок про это рассказывали.

- И я бы послушал, - присоединился Бвонг. - Все равно делать нечего, чем я хуже сенного вора, я тоже такие сказки слышал. Давай уже, рассказывай, не ломайся.