Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс - Страница 5

— Раздевайся! — скомандовала она, отстав от Роба на несколько шагов.

Скорее всего, она переборщила с «громкостью», вот в чем штука. Роб подчинился приказу слишком быстро, стремительно избавляясь от рубашки и брюк. Но когда он снял еще и трусы, Лиза поняла, что совершила обычную детскую ошибку: она неправильно сформулировала «посыл». Если она не хотела видеть Роба голым, ей следовало «приказать» ему раздеться до трусов. Чего, спрашивается, проще?

«Вот ведь дура!» — охнула она, краснея, и поспешно отворачиваясь, от раздевшегося догола Роба.

— Ложись в кровать! — приказала она. — Спи! Ну, спи же, Роб!

Но все было напрасно. Очередной «посыл» отлетел от сознания Роба, как теннисный мяч от стены, а Лиза получила такой удар по мозгам, что у нее закружилась голова. Похоже, Роб был не настолько пьян сегодня, чтобы «слышать» ее «голос», или, возможно успел протрезветь по дороге домой.

— Спи! — но это был, скорее, вопль отчаяния, чем разумное действие.

«Что же делать?» — подумала она в панике, и в этот момент, неслышно подошедший к ней сзади, Роберт обнял ее за плечи. И да, это была одновременно и ее осуществленная мечта, и ее же ночной кошмар…

— Ты бы оделся, что ли! — Лиза решила, что наглость кроет неловкость. — А то стоишь перед девушкой, в чем мать родила, даже смотреть стыдно!

— А ты не смотри! — вяло огрызнулся Роб. — И потом я почти одет, у меня есть подушка.

— С подушкой это ты здорово придумал! — усмехнулась Лиза. — Мне вот только интересно, о чем ты думал, пока я одевалась?

— А я не думал, — пожал плечами Роб. — Я смотрел.

— Ну и как?

— Впечатляет!

— Да, мне об этом уже как-то говорили… Но я думаю, тебе все-таки стоит одеть хотя бы трусы, если ты не против. А я пока пойду, сварю тебе чашечку кофе. Ведь ты же хочешь кофе, дорогой?

— С каких пор ты стала называть меня «дорогим»? — нахмурился Роберт.

— Ну, видишь ли, — «мило» улыбнулась Лиза, — я, разумеется, не настолько консервативна, чтобы ожидать, что ты женишься на мне после всего, что между нами произошло. Но должна же я как-нибудь отметить, что случившееся имело место быть?

— Но я ничего не помню!

— Очень жаль! — ей вдруг действительно стало обидно, что Роб ничего не помнит. Сама она запомнила все, но это «все» могло теперь стать причиной ссоры, если не полного разрыва отношений.

«Очень жаль, — повторила Лиза мысленно, уходя вглубь студии, где Роб оборудовал кухонный уголок. — Мог бы и запомнить!»

На самом деле, сейчас, когда волнение, вызванное внезапным пробуждением в постели Роберта, немного улеглось, Лиза оказалась во власти весьма противоречивых чувств. С одной стороны, она была смущена неловкостью возникшей ситуации и озабочена ее потенциальными последствиями, но с другой… С этой стороны, из зеркала на нее смотрело лицо влюбленной женщины, только что проснувшейся в постели мужчины, в которого она была так давно и так безнадежно влюблена.

«А кстати, что это он сказал по поводу музыки? Или мне опять удалось пробиться сквозь бетонную стенку? Нет, с этим, как не жаль, надо кончать! И за свои ошибки каждый расплачивается сам!»

— Черт! — воскликнула она, надеясь, что голос звучит вполне убедительно. — Восемь семнадцать!

Таймер духового шкафа находился как раз перед ее глазами, и мизансцена выглядела более чем естественно.

— У меня на девять назначена встреча на Холмах, так что тебе придется остаться без кофе! Orevuar mon ami! — и она опрометью бросилась вон.

Выскочила за дверь, чувствуя, как стучит поднявшееся к основанию горла сердце, скатилась по лестнице, пару раз, едва не загремев на своих высоких каблуках, вылетела на улицу и буквально силой остановила проезжавшее мимо такси.

— К «Дюку»! — бросила она водителю, стараясь не думать о том, что это уже второе подряд нарушение ею же самой установленных правил. — Знаете, где это?

— Вы про бар на Скобяной улице или про Старый замок? — уточнил таксист, пытавшийся, по-видимому, понять, с какой стати вдруг взял эту пассажирку, если едет по вызову.

— Про бар!

— Ну, это мы мигом! — с явным облегчением улыбнулся водитель, ему, и в самом деле, полегчало: до бара на Скобяной ехать всего ничего, минутное дело, одним словом.

«Идиот!» — что ж, диагноз вполне соответствовал симптомам.

Роб и сам теперь не мог понять, отчего, внезапно протрезвев, — а такое с ним иногда случалось, — не отправился нынешней ночью спать, а полез к Изи с объятиями. То есть, понять-то он понимал, но вот простить никак не мог.

«Гормоны, понимаешь, взыграли! Половой инстинкт! Кретин!» — Роб вошел в душевую кабинку и в качестве наказания устроил себе ледяной душ. Напор воды в трубах был отличный, так что получилось нечто среднее между душем Шарко и купанием в зимнем ливне. Впрочем, нет худа без добра, головная боль прошла как-то сама собой, и бодрости, когда Роб выходил из ванной комнаты, было, что называется, с избытком. Вот только настроение, как было поганое, таким и осталось. Даже ухудшилось, пожалуй, потому что сейчас он вспомнил «слово», всплывшее сквозь «белый шум» Изиного ментального пространства как раз перед тем, как она вдруг заторопилась «на встречу».

«Ошибка», — вот что она подумала, и Роб мог ее понять. В конце концов, не дети и не семейные люди. Выпили, то да се, к тому же старые друзья, и одни в квартире…

«Ночью… вдвоем… и я без штанов!» — вспомнив практически все, что происходило в этой комнате минувшей ночью, Роб, хоть убей, не мог понять, какого лешего, снял трусы. Он никогда не спал голым. Мог залезть в постель в башмаках, если был уж настолько пьян, но чтобы раздеться догола… Нет, такого с ним, вроде, еще не случалось.

Однако дело не в том, что и как он делал или делает, а в том, что поспешный уход Изи, возможно, означал нечто худшее, чем способ устранить возникшую между ними неловкость.

«Она поняла, что ошиблась! — Роб поймал себя на том, что чисто машинально начал бриться, даже не заметив, что намылил лицо и взял в руку свою любимую бритву „Роберт Клаас“. — Это была минутная слабость, ведь если бы она захотела, мы бы давно уже стали…»

Ну, кем бы они стали, сказать трудно. Может быть, мужем и женой, а, возможно, и врагами.

«А теперь мы кто? — да, вопрос, что надо, но и ответ напрашивается сам собой. — Я виноват, мне и быть крайним!»

Роб тяжело вздохнул, глянул в зеркало, чтобы убедиться, что выбрит чисто, и пошел одеваться, ему еще предстояло добыть денег для обязательных платежей и выплат по кредитам, не запуская при этом руку ни в пенсионный фонд, ни в средства накопительной программы. Дело шло к концу месяца, а кто не успел, тот опоздал. Так говорил в свое время квартирмейстер Альфред Шер, а он, сукин сын, знал, о чем говорит, и потому никогда и никуда не опаздывал.

Она даже не слишком покривила душой: запланированная встреча на «Холмах» действительно имела место быть. Не в девять, впрочем, а в половине двенадцатого, однако, получается, что все-таки не ложь, а, как это принято у адвокатов, всего лишь легкая корректировка действительности «в пользу клиента».

Забрав машину с парковки напротив «Дюка», Лиза успела съездить домой, принять душ, одеться в соответствии с обстоятельствами, и даже наложить макияж. Ничего чрезмерного, но и без этого нельзя. Не тетка с улицы, а представитель Лиги, адвокат и без пяти минут доктор права. Принимают-то по одежке…

«А вот как провожают, — Лиза сделала перед зеркалом „хищное“ лицо, — это мы еще посмотрим!»

Она выехала из дома в половине одиннадцатого, чтобы успеть купить по дороге кофе, но к назначенному времени была уже в штаб-квартире «Консула». «Холмами» в городе называли новый «даунтаун», построенный на американский манер на бывших «Мельничных холмах». Старый городской центр с его королевским дворцом и резиденцией премьер-министра давно уже не мог вместить многочисленные банки и штаб-квартиры национальных и транснациональных корпораций, поднявшихся во время экономического бума начала девяностых. И конгломератный холдинг «Консул» являлся одним из наиболее наглых «жирных котов», поселившихся на «Холмах». «Люгерный парус» башни «Консула» был виден издалека, тем более что Филипп Харт, формально являющийся всего лишь председателем совета директоров, а на деле единовластный хозяин холдинга, как всегда, урвал самый лакомый кусок — перекупив вершину среднего холма. Высокое место, сказочная архитектура — издали казалось, что это дующий над холмами ветер надувает голубой парус летящей на запад яхты. Что еще требуется, чтобы показать, кто здесь хозяин, и почему? Место стоило больших денег, проект делал сам Ричард Бергсон — архитектор, давно уже не разменивающийся по мелочам — ну, и материалы, разумеется, качество строительства, размеры, наконец.