Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс - Страница 20

Шестидесятый егерский полк имел четырехбатальонную структуру, и в каждом из батальонов был свой разведывательный взвод, а в нем своя тактическая группа — 1-я, 2-я, 4-я и 5-я. А вот третья ТГ или просто «третья тактическая» находилась в составе штабной роты и подчинялась лично командиру полка. Специализация группы — террор и диверсии, и бойцы этой, как, впрочем, и всех прочих тактических групп, проходят по специальным спискам министерства обороны, имеющим двойное кодирование. Вот Роб, к примеру, по одной версии являлся разведчиком в стрелковом батальоне, а по другой — служил в официально не существующей третьей ТГ егерского полка. Тактическая группа состоит из девяти человек, и сплоченность этих людей не только залог успеха, но и сильный шанс на выживание всей команды, в целом, и каждого бойца в отдельности в экстремальных обстоятельствах войны без правил…

На этот раз пробуждение оказалось гораздо менее болезненным. Лиза открыла глаза и сначала удивилась, но потом вспомнила кое-что из виденных во сне кошмаров, и удивление сменилось обеспокоенностью, если не страхом. Похоже, это и не сны были вовсе, а обрывки воспоминаний о реальных событиях.

Лиза села и осмотрелась. То, что она увидела, ей сильно не понравилось, и это еще мягко сказано. Она находилась в каком-то погребе или склепе. Помещение освещалось тусклой лампочкой в колпаке из стальной проволоки, и походило — при более детальном изучении — на тюремную камеру в средневековом замке. Лиза видела пару таких помещений в Голландии и Германии, да и в кино, разумеется. Стены и сводчатый потолок, сложенные из камня на растворе, каменные плиты пола, низкая дверная арка — все, даже отсутствие окна, наводило на мысли об узниках крепостных подземелий. Дверь и лампочка относились, впрочем, к совсем другой эпохе. Дверь была металлическая, с врезанным в нее глазком. И еще, здесь было страшно холодно. Только сейчас, окончательно проснувшись и оглядевшись, Лиза поняла, как замёрзла. Одета она была совсем не для пребывания в такого рода местах, а шерстяное одеяло, оставленное ей похитителями, по-видимому, сползло с нее во сне.

Сидела Лиза на низком деревянном топчане, покрытом жестким клочковатым матрасом, скверно пахнущим и влажным. Точно таким же оказалось и одеяло, когда Лиза подтянула его к себе и набросила на плечи.

«Н-да… скверно!»

Итак, она заперта в какой-то темной средневековой камере, где холодно и сыро. Тело ноет и ломит в суставах. Голова болит, хотя и не так сильно, как прежде. Во рту противно, в горле сухо, в желудке… В желудке неопределенно. Из хороших новостей было лишь то, что наручники с нее все-таки сняли. Однако синяки от стальных браслетов на запястьях остались, и значит, это ей не приснилось. Вообще, судя по всему, то немногое, что сохранилось в памяти, отнюдь не являлось плодом воображения. Не сон, не бред, а именно воспоминания — пусть и фрагментарные — о суровой и, мягко говоря, скверно пахнущей реальности.

«Черт! Черт! Черт», — сейчас Лиза припомнила, что кто-то из охранников оказался чрезвычайно чувствителен к ее «посылам». Но в бессознательном или полусознательном состоянии она могла лишь проецировать вовне свои самые примитивные желания и простые вопросы. «Хочу пить», «Что со мной?», и все остальное в том же духе. Сейчас же, когда она вполне пришла в себя, дотянуться до этого человека она не могла. Ей нужно было его видеть, или хотя бы представлять, какой он и где находится, но, в любом случае, ее магия не работала через стальную дверь и каменную кладку. Оставалось ждать удобного случая и постараться не упустить свой шанс, когда и если он все-таки представится.

Лиза облокотилась на стену, укуталась в старое влажное одеяло и попыталась отвлечься, вспоминая параграфы и пункты закона «О заповедниках, заказниках и прочих природоохранных территориях». Время тянулось медленно, но оно, несомненно, проходило. И, наконец, за дверью темницы раздался негромкий шум. Возможно, кто-то смотрел на Лизу через глазок, но совсем не обязательно. Ей могло и примерещиться. Когда чего-нибудь слишком долго ждешь, всегда начинаешь «сходить с ума». Однако, на этот раз, Лиза не ошиблась. Прошло еще несколько томительных мгновений, и загремел дверной засов.

«Так! Теперь только не спешить! Я должна действовать расчетливо и наверняка!» — Лиза внутренне подобралась, но постаралась при этом выглядеть больной, разбитой, все еще не пришедшей в себя.

Между тем, дверь открылась, и в камеру к Лизе вошли двое. Оба были крупные мужики в неброской одежде и черных балаклавах. Это последнее Лизе понравилось. Если прячут лица, значит, не исключают возможности ее освобождения.

— Я хочу пить! — сказала она самым жалостливым голосом, на какой оказалась способна, одновременно толкая в головы похитителей основные идеи дальнейшего их с ней взаимодействия. Мерзавцы должны были ее жалеть и не совершать против нее никаких актов насилия. Для начала этого было более чем достаточно.

— Вот, — сказал один из охранников, подходя и ставя на край топчана небольшую картонную коробку. — Здесь еда и вода, и твои сигареты. Зажигалку мы тебе не дадим, но спички я положил. Что-то еще?

Похоже, этот слышал ее просто замечательно. Судя по интонациям, он действительно хотел ей помочь.

— Мне очень холодно, — сказала тогда Лиза. — Не могли бы вы дать мне еще одно одеяло. И какую-нибудь обувь…

Туфли ее потерялись, и Лиза осталась в одних чулках. А ходить по холодному каменному полу в тонком капроне — или из чего там их делают эти чулки? — небольшое удовольствие.

— Одеяло? — переспросил тот мужчина, что заговорил с Лизой, и обернулся ко второму, стоявшему около двери. — Как считаешь?

— Ну, можно, наверное, — пожал тот плечами. — Нам ее морозить не приказывали.

— Тогда, может быть, сходишь, принесешь? — похоже, Лиза взяла над этим парнем полный контроль.

— Сходить? — второй охранник явно колебался, и Лизе пришлось поднять «давление». — Не положено оставлять напарника… Хотя, что она с тобой сделает? — усмехнулся, меняя мнение, бандит. — Не изнасилует же?

И он вышел в коридор, оставив Лизу один на один со вторым.

— Сколько времени ему идти? — спросила она.

— Минут десять, — прикинул вслух мужчина. — Тут неблизко.

— А где мы?

— Это закрытая информация.

— Можно подумать!

— Ну, ладно, — сдался мужчина. — Левый рог.

«Левый рог? Самый северный из фортов береговой обороны? И недалеко вроде, но кто же меня здесь будет искать!»

— Ты мог бы меня вывести? Так, чтобы нам дали уплыть на лодке, или что там у вас есть?

— Есть и лодка, и катер, — объяснил мужчина. — Но незаметно отсюда не выйти. Там, наверху тамбур с видеокамерой. Дежурный дверь не откроет.

— А вы кто, вообще-то? — поинтересовалась Лиза, входя в ритм «допроса».

— Мы… это… ну… — похоже, сейчас долг и профессиональная дисциплина боролись с приказами Лизы за контроль над сознанием мужчины.

— Ну, что ты, в самом-то деле! — воскликнула Лиза. — Можно подумать!

— «Oracle PI company», — шепнул мужчина. — Только ты никому не говори!

— Хорошо! — согласилась Лиза. — Но давай сделаем так, я расскажу только одному человеку, а он никому! А?

— Одному?

— Да.

— А как ты ему расскажешь?

— Да, это проблема! — признала Лиза. — У тебя есть трубка?

— Есть, — мужчина полез в карман и достал мобильный телефон. — Но здесь нет приема. Разве что из коридора…

— Давай, из коридора, — согласилась Лиза и встала с топчана. Пол казался ледяным, но по сравнению с тем, что она собиралась сделать, это были сущие пустяки.

Она прошла до двери и вышла в длинный сводчатый коридор. Похоже, это действительно один из бастионов или равелинов форта «Левый рог».

— Ну, где же ты? — позвала она своего охранника. — Давай сюда телефон!

— Вот, — он подошел и подал ей трубку.

— Подожди! — улыбнулась Лиза. — Я быстро!

Судя по индикатору, прием был неважнецкий, но все-таки лучше, чем ничего.