Долгая дорога домой (СИ) - Демьянов Александр - Страница 17

Счет числам он потерял еще в самом начале заключения, где-то на третьей недели. Сергей не знал, сколько прошло времени, но полагал, что уже стал совершеннолетним, отмечать это событие ему было нечем и не с кем, он просто принял его как факт. Так дни тянулись за днями, пока за ним не пришли для отправки в суд, и, несмотря на то, что он знал, какой приговор его ждет, переменам он очень обрадовался.

Его привезли в окружную тюрьму, переодели в оранжевую робу, и опять поместили в одиночку, пообщаться с кем-нибудь из заключенных ему не удалось. Но это была обычная, немного обшарпанная камера, свет здесь на ночь выключили, и спал он в ней как младенец. На следующий день его повезли на суд, и только там он узнал, что прошло почти шесть месяцев. Затягивать никто не стал, за это время все детали были учтены, и приговор ему вынесли на первом же заседании.

— … статьи 53, намеренная порча имущества штата в крупном размере…

Судья перевел дух, отпил из стакана с водой и продолжил.

— … заключенный? 13897623, Сергей Мечникофф, признанный виновным коллегией присяжных, приговаривается к смертной казни без права помилования и подачи апелляции.

Сергей практически спокойно воспринял приговор, другого он и не ожидал, хотя, все же, в глубине души, со стуком судейского молотка, у него оборвалась последняя струнка надежды, но виду он не подал.

— Вам понятен ваш приговор?

— Да.

Добавлять положенного «ваша честь» он не стал, да судья, по-видимому, этого и не ожидал, а штрафовать смертника за неуважение к суду было бы, по меньшей мере, глупо.

— Конвой, уведите заключенного.

Сергея доставили в окружную тюрьму, в ту же одиночку, что и перед судом. Через несколько дней его отправят в колонию, там, хотя бы, появится возможность общаться с другими заключенными, он все еще надеялся передать весточку на волю.

До самой казни, его жизнь должна была быть размеренной, три раза в день приносят еду, раз в неделю душ. Поэтому он очень удивился, когда вечером, после отбоя, его вывели надзиратели, надели силовые наручники и куда-то повели. В голове стали крутиться картинки из голокино, о подпольных боях и садистских развлечениях в тюрьме, он приготовился к худшему, поэтому, когда его привели к комнате для допросов, даже немного разочаровался.

— Эй, охрана, какой допрос, меня, вообще то, приговорили уже, — замедлил он шаг у двери, за что тотчас же получил дубинкой по почке. Надзиратели молча втолкнули его в комнату.

— Мистер Мечникофф, проходите, присаживайтесь, — мужчина средних лет, сидящий за столом, указал на стул напротив. «Костюм за 500 кредов, аккуратная прическа и манеры человека при власти, на следователя не похож», — подумал он.

Сергей, держась за почку и морщась, сел перед незнакомцем.

— Кто вы? — спросил он. — Не следак, это точно, да и на военного рекрутера вы не очень похожи.

— Вы правы, я не военный, да и те не берут даже с тяжелыми статьями, а уж тем более смертников.

— Тогда что вам нужно?

— Я здесь, что бы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, — сказал тот, и достал из портфеля, стоящего рядом с ним, какой то электронный бланк договора, наподобие тех, что используют в банках.

— Это почему же?

— Потому, что я могу подарить тебе жизнь, — сказал тот, и передвинул по столу бланк Сергею.

— Меня даже президент не может помиловать, — рассмеялся он, не спеша брать лист в руки.

— Я предлагаю вам не помилование, а жизнь, пусть и не слишком приятную, и не очень долгую. Но все же это не белый изолятор в Сан-Квентине, в котором вы будете медленно сходить с ума, где каждый раз, слыша шаги в коридоре, вы будете мучиться от мыслей и гадать, за вами ли это пришли, или просто охранник проходит мимо.

Немного впечатленный, Сергей взял в руки лист.

— Так, отказ от права на жизнь… отказ от права на гуманное обращение… согласие на проведение научных опытов… Это что?

— Вы смертник, Сергей, и вполне заслужили смертную казнь, но государство дает вам шанс напоследок послужить своей стране. Наука, после Второй Космической, откатилась назад и практически остановилась в своем развитии. И это понятно, люди были напуганы миллиардами жертв и уничтоженными планетами, впрочем, вы все это знаете. Но все же она потихоньку встает с колен, исследования ведутся, а для них бывают необходимы такие, как вы, подопытные. Обещаю, вам даже будет интересно.

— А ОКВиТ в курсе ваших исследований?

Красноречивое молчание вербовщика послужило прекрасным ответом.

— Лекарства на мне будете проверять? — продолжил Сергей.

— Может быть, я не знаю, там, — ткнул он большим пальцем куда-то за спину, — сами определят, как вас использовать.

— А если я откажусь…

— Вас завтра же переведут в изолятор Сан-Квентина, где вы и будете ожидать исполнение приговора.

— Так это вы все устроили с той белой камерой, — догадался Сергей.

— Да, я. И в моих силах определить вас туда снова.

Сергей задумался, пытаясь взвесить все за и против. Что там будет, что за опыты? Но и терять ему было особо нечего, а при воспоминании о белой одиночке его бросало в дрожь.

Он еще пару минут посидел, прикидывая, вербовщик ему не мешал, а затем все же решился.

— Где надо подписать кровью? — спросил он.

— Просто приложите руку, — усмехнулся тот.

Профессор Симмонс раздраженно отбросил в сторону отчет о результатах последнего эксперимента.

«Опять неудача», — со злостью подумал он. Уже в самом конце все опять пошло не так, процесс приживления дошел до 97 процентов, казалось, уж в этот-то раз все получится, но начавшийся регресс поломал все надежды, убив очередной объект. «Расходного материала еще много, но все не то, идеально подходящего подопытного нет», — вздохнул он.

Профессор встал, потянулся, в спине что то щелкнуло. «Черт, не мальчик уже, — подумал пожилой ученый, — как-никак, уже три раза проходил процедуру омоложения». В комнату вошел его помощник, увидев, что тот держится за поясницу, помог ему сесть, аккуратно придерживая. Учителя он не просто уважал, а практически боготворил, не без основания считая того одним из величайших ученых своего времени.

— Профессор Симмонс, опять поясница?

— Она самая, Мартин, черт, я успешно лечил болезнь Грейвера, а свою спину вылечить не могу.

Мартин Фрискин промолчал, а что тут скажешь, необратимые возрастные изменения, и омоложение уже не поможет. Но кое-какие хорошие новости, что бы поднять тому настроение, у него были.

— Профессор, пришел ежеквартальный отчет от вербовщиков.

— И что, ты же знаешь Марти, что я не занимаюсь административными делами, — раздраженно заявил Симмонс.

— Мне кажется, он вас заинтересует, — с улыбкой сказал Мартин.

Немного заинтригованный, профессор взял в руки отчет и начал его просматривать.

«Так, так, все как обычно….», — и вдруг он зацепился глазами за одну из строчек, — «Объект номер 913/337, пси уровень С5, возраст 18 полных биологических циклов…. Нейросеть не установлена!»

— Черт, Мартин, это же такая удача, ты же знаешь, как непросто найти экземпляр такого типа!

— Да, профессор, теперь у нас точно все получится, мы можем перейти к финальной стадии испытаний проекта «Симбионт».

— Готовь третью лабораторию, конвойный транспорт прилетает уже завтра, не будем тянуть, — возбужденно сказал Симмонс.

— Сделаю, профессор, — Мартин был рад, что учитель воспрянул духом. Последние неудачи сильно того подкосили, теперь же у него появится реальный шанс закончить дело всей его жизни.

«Объект и правда подходит идеально, в этот раз у нас точно все получится», — подумал он.

Глава 4

Не прошло и пары дней после подписания контракта, как за ним пришли. Надзиратели надели на Сергея силовые наручники, вывели его во двор и засунули во флаер для перевозки заключенных, приковав к полу силовыми браслетами. «Никаких цепей, как в старые времена, а все равно, какая-то невидимая хрень держит тебя на месте», — подумал он.