Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - Сандерс Лоренс - Страница 119

Веббер присел на корточки перед сетчатой дверью и стал изучать дверной косяк. Зажав шпатель в зубах, он начал возиться с ручкой. Та повернулась без звука. За сетчатой была деревянная застекленная дверь. Скализи, придерживая левой рукой сетчатую дверь, заглянул Вебберу через плечо.

— Ну, как замок? — спросил он шепотом.

— Обычный, с цилиндром, — сказал Веббер тоже шепотом. Он внезапно резко выпрямился и стал вглядываться внутрь дома через стекло.

— И цепочка? — прошептал Скализи.

— Нет, — прошептал Веббер. Он завел левую руку за спину и сунул «питон» за пояс. Он снова склонился к двери. Скализи увидел, как лезвие шпателя прошло между дверным косяком и дверью. Тихо лязгнул металл. Веббер с силой надавил на дверь — та бесшумно отворилась.

Валантропо поднялся на крыльцо. Оставляя влажные следы на полу, они вошли в прихожую. В рассветной мгле они прошли мимо висящих на вешалке пальто, поднялись по лестнице в три ступеньки и открыли дверь на кухню. За исключением легкого поскрипывания влажных подошв по полу, в доме стояла гробовая тишина.

В кухне Веббер обернулся и изобразил улыбку под нейлоновой маской.

— Ну как? — прошептал он.

В саду между домом и гаражом Эрни Сотер прижал к бедру приклад своего «винчестера» двенадцатого калибра и помахал в сторону кустов за домом. Дик Феррис, пригибаясь низко к земле, побежал к гаражу. В руках у него был автомат «Томпсон». Сотер поглядел в окна второго этажа. У края окна, выходящего на задний двор, Сотер увидел Томми Дэмона. Сотер поднял руку ладонью вперед. Лицо Дэмона исчезло.

В кухне Скализи тихо крался к двери, ведущей в коридор. В двери на высоте талии было вставлено небольшое рифленое стекло. Он положил руку в перчатке на стекло и нажал. Дверь тихо открылась. Он повернулся к Валантропо и Вебберу. Поднял вверх большой палец.

Валантропо стоял у кухонного стола. Когда Скализи подал сигнал, Валантропо поднял стул и опустил чуть поодаль от стола. Потом положил свой револьвер на стол и сел на стул.

Скализи вернулся к столу. Он тоже взял стул и тихо сел. Сложил руки на бедрах, держа револьвер в правой руке и чуть расслабив ладонь.

Веббер протиснулся между Валантропо и стеной. Он положил свой револьвер на стол, потом бесшумно выдвинул стул и сел.

— Сколько ждать? — прошептал он.

— Старик встает первым и спускается на кухню. Судя по моим наблюдениям. Не знаю, когда встает старуха. Подождем — увидим.

Прямо над их головами раздались шаги. Они прислушались. На втором этаже явно ходил не один человек.

— Ну и чудненько, — сказал Веббер. — Мамочка и папочка спускаются вниз вместе.

Они вслушались в шаги на лестнице. Схватили револьверы. Все трое уставились на дверь, ведущую в коридор, а Феррис и Сотер вошли в кухню через заднюю дверь. Когда три головы повернулись на шум сзади, Дэмон и Руфус Билли вошли в кухню через дверь в коридор и взяли их на прицел своих дробовиков. Сотер сказал:

— С первым апреля, мудилы грешные!

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем трое мужчин в масках осторожно положили свои револьверы на стол.

Глава двадцать пятая

Эдди Койл проспал. Когда он открыл глаза, было уже почти девять. Он быстро принял душ и побрился. Затем вышел в коридор и отправился на кухню в мрачном расположении духа. Жена смотрела телевизор и пила кофе.

— Какого черта ты меня не разбудила? — спросил он.

Она, не отрывая глаз от экрана, сказала:

— Слушай, вчера я тебя разбудила, и ты разорялся, какого черта я не дала тебе поспать. Сегодня я дала тебе поспать, а ты разоряешься, почему я не разбудила тебя. Что с тобой, тебе нужен хорошенький заряд для дневного безделья?

— У меня сегодня дела, — сказал он и налил себе кофе. — Мне надо кое-кому позвонить.

Жена вздохнула и начала медленно подниматься с кушетки.

— Знаю-знаю: пойди сходи в спальню, пока я поговорю по телефону. Иногда мне кажется, что я вышла замуж за президента Соединенных Штатов. Что за секреты, которых недостойно мое ухо? Мне казалось, я вышла замуж за тебя.

Эдди Койл ничего не ответил и смотрел, как жена выходит из кухни. Через несколько секунд он услышал шум льющейся воды в ванной. Тогда он снял телефонную трубку.

— Это Эдди, — сказал он, когда его соединили с Фоли, — Слушай, мне надо с тобой поговорить.

— Сначала скажи, в чем дело, — ответил Фоли, — Потом скажи, зачем. А то я смотрю, ты после с трудом вспоминаешь детали нашего уговора.

— Слушай, — перебил его Койл, — Забудь про ту фигню. Я хочу, чтобы ты позвонил в Нью-Хэмпшир и спросил его, достаточно ли будет того, что я собираюсь сдать тебе ребят, которые берут банки?

— Каких ребят? — спросил Фоли, — Какие банки?

— Ты сам знаешь, каких ребят и какие банки, — сказал Койл, — Я же не говорю, что я собираюсь их тебе сдать. Я просто хочу знать, достаточно ли ему будет этого.

— Предположим, достаточно. И что, ты собираешься мне их сдать?

— Не знаю, — сказал Койл. Он поднял левую ладонь с изуродованными пальцами и внимательно посмотрел на нее, — Может, придумаю что-нибудь более безопасное. Не знаю. Я просто хочу знать, что будет, если я решу. Согласится ли он тогда снять меня с крючка.

— Знаешь, я у него спрошу. Это все, что я могу тебе обещать.

— Хорошо. Можешь переговорить с ним до полудня?

— Наверное. К этому времени у меня что-нибудь для тебя будет.

— Идет. Где мы встретимся?

— Позвони мне в контору, — сказал Фоли, — Я буду на месте.

— Нет, — заупрямился Койл. — Я хочу с тобой встретиться, чтобы точно понять, что происходит.

— Ладно, — сказал Фоли, — Ты Кеймбридж знаешь? Сентрал-сквер? Ты знаешь это место?

— Еще бы. Я там вырос.

— Отлично. Там есть аптека, прямо на большом перекрестке.

— Да, — сказал Койл.

— Я буду в этой аптеке ровно в полдень.

— Я могу опоздать.

— Я буду тебя там ждать до половины первого, — сказал Фоли, — Больше не смогу. У меня сегодня встреча с одним приятелем.

— Хорошо, — сказал Койл, — Если я решу прийти, буду. Если я не приду, считай, что я передумал.

Глава двадцать шестая

Диллон нашел серебристый «Континенталь» с черным виниловым верхом на автостоянке Колумбийского вокзала в Дорчестере. За рулем сидел человек. Диллон открыл правую переднюю дверцу и залез в машину.

— Извини, что пришлось тебя поднимать в такую рань, — сказал человек. Он был в темных очках, тучный, с оливкового цвета кожей, в строгом темном костюме. В зубах была зажата сигарета.

— Ничего страшного, — ответил Диллон, — Но я же работаю до поздней ночи, понял? Обычно встаю в полдень, не раньше.

— Дело срочное, — сказал человек. — Я думал, может, ты сумеешь нам поспособствовать в одном дельце.

— Очень может быть, — согласился Диллон, — Кто его знает, конечно, но очень может быть.

— Это очень важно, — сказал человек, — Потому-то я тебя и сорвал. Босс сказал мне, что надо обратиться к тому, кому мы доверяем, на кого можно положиться на все сто, понимаешь? Малыш был ему как родной, вот потому-то мы порем горячку.

— Я не поспеваю за тобой, — перебил его Диллон. — Какой малыш?

— Донни Гудуэзер. Ты его должен знать. Он был для него как сын. Кое-кто поговаривает, что так оно и есть на самом деле.

— Никогда о таком не слыхал, — сказал Диллон.

— Ну, услышишь. Его взяли сегодня утром в Линне.

— Кто взял? Слушай, не хочется выглядеть полным идиотом, но ты же меня знаешь: если ему нужно, я готов.

— Рад это слышать. Ходили тут всякие разговоры. Ты, мол, боялся, что дело может дойти до Большого жюри. Но я рад, что ты сейчас это сказал. Босс будет доволен.

— Так о чем речь, черт побери? — не выдержал Диллон.

— О полиции штата, — спокойно сказал человек в темных очках, — Похоже, дело было так: сидел Донни сегодня утром у Колониального кооперативного банка, словно ждал кого-то, но вместо тех, кого он ожидал увидеть, он увидел легавых в масках и куртках. Он вылез из своей машины — а у него на лице тоже маска и в руках «пушка», а они ему говорят, что он арестован. Ну и, сам понимаешь, начинается пальба. Малыша подстрелили, и он не дожил до прибытия судмедэксперта. Босс страшно расстроен.