Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Нега - Григорьев Константэн - Страница 6
— Ой, бедненький! Вадимчик, зачем же так сразу? Он же еще непривычненький! — достала из воздуха бинт и замотала юнкеру горло. Он заплакал от умиления, спрашивая Добрынина:
— Скажи, Герберт, а что… там?
— За дверью–то?
— Да, да.
— Луна. Понимаешь, мы на Луне. Скоро выйдет наша книжка.
— Я так давно не видел Луны. Она все такая же — цепки, картеры, акияне… — Константэн умолк, обнаружив с досадой, что слова ему непослушны.
— Что ты, что ты, — замахал руками Виктор, — уже осьмнадцатую вечность какая–то не такая…
Тут из стены вылупился Быков. Отряхивая с себя фосфор, он надрывно закашлялся и спросил водки. Ему подали. Все стоявшие уселись в ванну. Вновь прибывший командор начал лихорадочно щелкать камушки, доставая их из кармана своей штормовки. Все деликатно молчали. Стоял страшный хруст. Казалось, что у Быкова четыре руки. Присмотревшись, Константэн убедился, что это действительно было так.
Из воды медленно поднялся запредельный глобус. Виктор схватил его за хрустальные бока и разбил, как арбуз, об колено. Затем со сверхъестественной важностью начал уписывать глобус за обе щеки. По белой шелковой рубахе архикардинала заструились, стекая с давно небритого подбородка, алмазные горы и марципановые города, целые куски жидкости плюхались обратно в ванну.
— Однако настало время идти на мельницу, — молвил Магистр.
Мертвяки вышли в сад. Сначала Константэн ничего не видел из–за клубов синего пара, набившегося ему в глаза. Однако вскоре показалось сребристое кладбище с шевелившимися оградками — вся Луна хотела слушать маньеристов. Фотографии с памятников сползали к эстраде, кое–где фотографий не было и ползли буковки. Юнкер томился ощущением, будто его сердце из шелестящей фольги изрезано на куски. На невозможном небе висел глаз размером с окружающее. Кто–то чиркал спичками, Вадим читал с эстрады, Виктор негромко смеялся в железных кустах. Фотографии были живые и хлопали в ладоши. На стареньком полифоне, дымясь, вертелись в неправильную сторону обжаренные в масле пластинки, так что музыка была.
Вдруг забрезжило море — стоял жаркий полдень, и мягкие неблагодарные существа барахтались в сапфирах. Девушки играли в волейбол, одна из них обернулась к юнкеру, и тот сразу потерял подсознание: в обрамлении пышных волос зияла черная пустота, и там, где должны были манить и восхищать ласковые глаза, пылали лютой злобою две огненные точки. Смерть внутри смерти — вот стилет, прорвавший последнее «я» Константэна. Но когда вслед за сознанием уничтожается подсознание — остается астральная сила. И она, смерчем вонзившись в разгул гнили, вырвала ослабевшее «я» юнкера из смрадной пасти Абсолютного небытия, вынула из ледяного желоба стремительного падения — и восстановила.
И очнулся, очутился — он или уже Тот, другой? — в сухом сиянии, и обнаружил, что осень, что сидит он, бесконечно усталый, на огромном куске пиленого сахара где–то на Марсе.
Вселенная порхает над ним обманувшейся двойной бабочкой, и проступает из вековечной тьмы стеклянный лик Нового Путешественника.
СНОВИДЕНИЕ ПЯТОЕ:
«Бобрынин, Дыков, Лепенягрэ»
С неправильной быстротой мелькают перед зрителем кадры — Уайльд с Констанцией Ллойд… Пеленягрэ с юной женой… она крупным планом — улыбка, воротник «Медичи», двухцветный букет крупных роз, атласное платье цвета примул и миртовые веточки… Магистр с Приором спорят о Лисиппе, сидя в фойе на бархатных подушечках… толстая администраторша… журналист Костя Елгешин… гудящий переполненный зал…
Орден открывает сезон в студенческом театре МГУ.
Вдруг что–то щелкает, и на сцене оказываются двойники маньеристов, как бы их негативы. Что такое? Кто–то подделал документы! Настоящих поэтов выставляют из зала! Скандал…
Они приходят в себя, лишь очутившись в Александровском саду. Здесь прохладно, кривляется в небе луна, тихим шелестом наполняет ночь серебряный ручеек. Смутно белеет перед ними причудливый старинный грот.
Кто же они? В театре им терпеливо объяснили, что Степанцов, Добрынин, Пеленягрэ, Григорьев и Быков в данный момент выступают на сцене. А в их странных паспортах этой ночью значатся совсем другие фамилии…
Вот Бобрынин достает из кармана свою знаменитую фляжку и пускает ее по кругу. Лица присутствующих заметно оживляются. Дыков робко спрашивает:
— Господа, что же с нами будет?
— Без паники, командор! — гордо отвечает Степанов. — Поживем — увидим.
— А я предлагаю вернуться, — ворчит Бобрынин, — и набить самозванцам рожи.
— Да, да! И набить им рожи! — радостно повторяет Лепенягрэ понравившееся ему выражение.
— Пускать в ход кулаки — последнее дело, — вдруг вставляет жена Лепенягрэ Инга.
— Женщина права, — замечает Магистр. — Мы не в Згурице. Давайте и дальше себе спокойно выпивать, а там, глядишь, и придумаем, что делать.
Бобрынин достает из дипломата запасную фляжку:
— Все происходящее с нами — неплохой сюжет. Подумать только! Всю жизнь человек тратит на то, чтобы создать себе имя. Но мы убеждаемся, что имя — тоже иллюзия.
— О Бобрынин, ты прав, — закивали головами поэты.
Дыков шепчет:
— Смотрите, смотрите, к нам кто–то идет!
Все оборачиваются. К маньеристам веселой геморроидальной походкой приближается закутанный в альмавиву старичок. Его одежда расшита звездами и таинственными формулами. Он подходит и начинает свою речь:
Волшебник раздает поэтам чудодейственные орехи, представляющие собой миниатюрные хрустальные пентаграммы, и растворяется в воздухе без остатка.
— Гадость какая–то, — морщится юнкер, первым проглотивший орех. Бобрынин протягивает ему фляжку.
По прошествии некоторого времени маньеристы чувствуют необыкновенный прилив сил и направляются к театру, в фойе которого стоит невообразимый гвалт.
Мимо вошедших поэтов с ужасным визгом проносятся растрепанные девицы, а за ними, рыча и заливаясь мерзким хохотом, носятся пьяные негативы.
Магистр багровеет от гнева.
— Что происходит? — кричит он, хватая за рукав бегущую мимо толстушку в золотых очках.
— Обижают нас! — пищит девица и прячется за его спину.
— Уж лучше наяву узреть скелет с косой, чем выказать при мне неуваженье даме, — произносит Бобрынин и подставляет ножку своему двойнику. Тот валится на паркет, как тюк с минеральными удобрениями. Бобрынин резво усаживается ему на грудь и начинает угощать его затрещинами, тумаками и зуботычинами. Двойник дергается под его кулаками, как тряпичная кукла. Завязывается всеобщая потасовка. Все дерутся по–своему: Лепенягрэ по–крестьянски размахивает руками, чаще всего впустую, и дает при этом советы Магистру: «Надо сразу бить в торец!»; Магистр же преподносит своему двойнику уроки английского бокса; юнкер пихается ладонями, считая невозможным бить по лицу человека; Дыков с остервенением лупит Быкова и загоняет его на люстру, после чего хватает швабру и старается побольнее ударить самозванца. Возбужденная толпа кричит:
— Врежь ему, врежь!
— Куси!
— Мочи!
— Гаси!
Наконец двойники связаны и обезврежены. Толпа в восторге. Маньеристам предлагают почитать. Толстушка добавляет:
— Тем более что деньги уплочены!
Бобрынин так глядит на нее, что она краснеет и исчезает.
Исчезают и все остальные, в том числе и маньеристы.
Константэн покупает в переходе метро газету «Голос курда» и читает в ней: «Состоялся вечер куртуазных маньеристов в театре МГУ. Подробности читателям известны, но к нам поступила информация, что скандально известные двойники поэтов Ордена сбежали сегодня из 37‑го отделения милиции и совсем недавно их видели в районе Миусского кладбища.
- Предыдущая
- 6/17
- Следующая