Хочешь выжить – стреляй первым - Тюрин Виктор Иванович - Страница 2

– Как хочешь. «Скорую» вызвать?

Я снова отрицательно качнул головой.

– Почему-то я так и думал, – лицо его стало медленно наливаться нездоровой краснотой. – Давай на бок.

Таким же варварским способом он обработал выходное отверстие. Достав из пакета вату и бинт, перевязал меня. Не успел я с тяжелым вздохом перевернуться на спину, как бомж сунул мне под нос свою грязную лапу, на которой лежали две капсулы и таблетка.

– Это что? Откуда?

– Не боись. Не колеса. Из аптеки. Эти две болеутоляющие, а это… блин! Уже забыл! Короче, против воспаления. Ну, что смотришь! Жуй! Из аптеки, точно говорю, – некоторое время мы смотрели друг на друга, после чего он запустил руку в рядом лежащий полиэтиленовый пакет и шарил там до тех пор, пока на свет не появилась сначала коробочка, а потом пластина, запаянная в фольгу. – На. Смотри. Недоверчивый ты наш.

С этими словами он бросил мне упаковки на грудь. Я взял их здоровой рукой, прочитал названия, после чего столкнул на пол. Это было не совсем то, что нужно, но, учитывая данные обстоятельства, вполне терпимо.

– Давай таблетки. И воды. Пить хочу.

После перевязки всколыхнутая боль стала медленно спадать. Дойдя до определенного предела, она остановилась, но усталость, температура и таблетки сделали свое дело, и я заснул, словно провалился в темный омут. Не знаю, сколько так проспал, но в какой-то момент меня что-то вытолкнуло из сна и только через несколько секунд мне стало понятно, что виной этому была не боль, а человеческий взгляд. Не сразу стало понятно, что это лицо хозяина подвала, так он изменился за то время, пока я спал. Его ожившие глаза сейчас рассматривали меня с доброжелательным любопытством. Судя по всему, он сейчас находился в том состоянии, когда подпитые люди жаждут общения.

– Уж извини. Пока ты был в отрубе, я порылся у тебя в карманах, – приняв мое молчание за одобрение, продолжил: – Ну, вот и хорошо. Меня Жига зовут. Впрочем, я это тебе, похоже, говорил. Кто ты, не спрашиваю. Слушай… я к чему разговор веду. Я тут… пожрать купил. Тебе есть надо. Здоровье восстанавливать. Сам понимаешь…

Не обращая внимания на его болтовню, бросил несколько быстрых взглядов вокруг себя. Увидев лежащий на сером солдатском одеяле, в нескольких сантиметрах от моей руки, пистолет, я не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к нему. Хозяин подвала, заметив мое движение, сразу сменил тему:

– Во, во! Как же без инструмента! Профессионал, он же сразу чувствуется. Тут уж, что в человеке заложено. Кому от черта, кому от бога. У меня от бога был талант. У меня ведь руки были, – тут он прервался, чтобы сделать глоток водки из пластикового стаканчика, – золотые! Послушай…

Лежа на грязном, засаленном матрасе, постеленном прямо на полу, я смотрел в возбужденное лицо алкоголика, создавая видимость внимания, а сам стал думать о том, что же пошло не так. При этом настолько сильно углубился в свои мысли, что совсем забыл о хозяине подвала и, когда мне под нос сунули две грязные лапы, я инстинктивно отдернул голову, а затем с трудом сдержался, чтобы не обругать его.

– Ты посмотри на них! Посмотри! Было время, когда эти руки творили искусство. Не веришь?! Сейчас, погоди!

Вскочив, Жига неровной, покачивающейся походкой побежал в дальний угол, где стал рыться в облезлой тумбочке. Некоторое время он что-то перекладывал, затем воскликнул:

– Вот он! Он не даст соврать! Этот альбом я пронес через все!

С толстой книгой, заляпанной жирными пятнами и захватанной так, что потеряла свой первоначальный облик, он вернулся ко мне. Книгой оказался цветной альбом – каталог татуировок.

– Здесь мои мысли, чувства, мое сердце и душа… – его пространная речь продолжалась некоторое время, пока он неожиданно не сменил тему разговора: – Слушай! У тебя на предплечье орел изображен. Хорошо сделано! Но орел – это небо! Простор! А у тебя его нет. Понимаешь, нет! Один маленький штрих. Разреши, а? Ты не смотри на меня! Я сейчас в самой норме! Уважь, а? Как-никак я твой спаситель.

Минуту молчал, не зная, что ответить на странную просьбу. Послать его… С другой стороны, он был пока нужен…

«Черт с ним!»

– Все, – дыхнув на меня сивушным перегаром, благоговейно произнес Жига. – Иде-аль-но.

Пока спившийся татуировщик любовался творением своих рук, я вдруг почувствовал себя как-то необычно. Прислушался к себе. Это не было тревожным звонком – проявлением инстинктов, не раз спасавших мне жизнь, это было нечто совсем другое. Ощущение, превращающее объемный и яркий окружающий мир в тусклые и плоские декорации, оставляя меня наедине… Резкий стук в дверь отвлек меня, но еще не освободил полностью от непонятного состояния. Только это дало возможность Жиге первому открыть рот.

– Хорош стучать, уроды! Дверь сломаете! Да открою сейчас, открою!

Он только начал подниматься с колен, как взгляд, задержавшись на моем перевязанном плече, заставил его замереть. В дверь снова застучали. Глаза Жиги растерянно бегали от меня до двери и обратно. Он явно растерялся. Стук снова повторился, но уже более сильный и настойчивый. Пальцы сами вцепились в рукоять пистолета. Я четко, отделяя слова друг от друга, чтобы они проникли в затуманенный мозг алкоголика, сказал:

– Подойди. Спроси. Но не открывай.

В ответ он кивнул головой, после чего поднялся с колен и медленно, словно во сне, пошел к двери.

– Кого принесло?!

– Жига, открывай! У меня пузырь! В натуре!

Голос был сильный и резкий, явно не принадлежавший полупьяному приятелю бомжа.

«За мной!»

Страх, отодвинув боль, помог мне сесть, прислонившись спиной к облезлым обоям. Жига в растерянности топтался у двери. Я передернул затвор и стал медленно поднимать пистолет, стараясь раньше времени не напрягать руку.

«Если удастся убить всех – будет шанс. Иначе…»

В следующую секунду хлипкий замок был выбит сильным ударом. Дверь, резко распахнувшись, сбила с ног хозяина подвала, а уже в следующую секунду в сдавленный вопль Жиги вплелись негромкие хлопки. Один, второй, третий. Стреляли наугад. Брали на испуг, на неожиданность, пытаясь понять, где я и как отреагирую. Вслед за выстрелами, в подвал в прыжке влетел человек.

Пистолет дважды дернулся в моей руке, и тело незваного гостя вместо того, чтобы красиво уйти в перекат, глухо шлепнулось на старый потрескавшийся линолеум. Ствол моего пистолета уже развернулся к дверному проему, ловя следующую мишень, как в грудь словно ударили гигантским кулаком, выбив из меня весь дух. Рука с оружием безвольно упала. Окружающий мир стал меркнуть…

Часть первая. Дикий Запад

Глава 1

Вечерние тени уже легли на городок под названием Моралес, когда два ковбоя медленно въехали на пыльную главную улицу и направились к конюшне. Они проезжали мимо офиса шерифа, как дверь неожиданно распахнулась и на пороге показался сам представитель закона Фред Морган, держащий лист бумаги в руке.

– Привет, Фредди! Здорово, шериф! – вразнобой поздоровались ковбои.

– Привет, парни!

– Кто-то новый появился, Морган?!

– Старый, – сердито буркнул шериф, прикрепляя афишку о розыске преступника к стене офиса. – Второй год ловят, а поймать не могут. Из банды братьев Уэйнов.

Ковбои, свернув, подъехали поближе. Молодой ковбой, почти еще парнишка, удивленно присвистнул, прочитав афишку.

– Чего свистишь, читай! – раздраженно бросил ему второй ковбой, мужчина в годах, с длинными густыми усами.

– Разыскивается властями штатов Техас и Арканзас, за ограбления и убийства, Джек Льюис! Живым или мертвым! Награда три тысячи долларов! Приметы: возраст – двадцать три – двадцать пять лет, рост – шесть футов два дюйма, глаза – карие! Особые приметы: татуировка в виде головы орла на правом предплечье!

Окружающий мир ворвался в меня вместе с болью. Первый ее натиск был настолько силен, что я невольно застонал. Глаза смотрели на окружающий мир, словно через грязное стекло вагона, напряженно ловя постоянно ускользающую от взгляда картину. Потолок. Спинка кровати. Одеяло. Только я начал проваливаться в темноту небытия, как в поле зрения неожиданно появилась странная фигура. В чем проявилось ее необычность, сначала трудно было понять, так как сил хватало лишь на то, чтобы удержать на плаву сознание, не дать ему скользнуть в темный мрак беспамятства. Мужчина остановился в шаге от моего изголовья.