Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Der Architekt. Проект Германия - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Слово «аполитичность» в отношении шефа Geheime Staatspolizei, тайной государственной полиции, звучало несколько абсурдно, но я был в курсе, что в партию Мюллер вступил только в 1939 году, под давлением Партийной канцелярии Бормана, а до этого успешно делал карьеру, оставаясь вне рядов НСДАП.

Карьера, как и у всех выдвиженцев Гейдриха, примечательная — герой Великой войны, летчик, отмеченный Железными крестами I и II классов и баварским «За военные заслуги». После 1919 года пошел работать в мюнхенскую криминальную полицию, показал себя отличным следователем. К 1933 году Мюллер получает звание инспектора, что приравнивается в табели о рангах к оберштурмфюреру, а когда начальником политотдела в Мюнхене становится Рейнхард Гейдрих, совершает быстрое восхождение по служебной лестнице — именно благодаря влиятельному шефу беспартийный Мюллер получил почетное звание в СС.

— На подпись господину канцлеру, — руководитель IV отдела РСХА счел нужным явиться ко мне не в серой форме Альгемайне-СС, а в зеленом мундире генерал-лейтенанта полиции. Очень интересно, с чего бы это? Хочет подчеркнуть свою независимость и отсутствие политических предубеждений? Служу государству, а не партии? — Аресты столь высокопоставленных лиц должны быть завизированы главой правительства…

Голос у него неприятный, почему-то напомнивший мне эпизод времен далекой молодости — я вместе с несколькими университетскими приятелями загремел в участок за «нарушение тишины и общественного покоя» после чересчур бурного студенческого вечера с возлияниями. Полицайсекретарь разговаривал с нами так же, степенно, с очевидным превосходством и назидательностью. Добавим сюда еще и жуткий баварский выговор Мюллера.

Группенфюрер принес постановления об арестах бывших (уже бывших) членов правительства — составлены, разумеется, задним числом, датировано 8:30 утра, сегодня, 4 ноября 1942 года. Канцлером я еще никаким не был. Надо хоть взглянуть, что вменяют — боже упаси, подпишу постановление о бессудном расстреле…

Верхний лист из папки. Герман Вильгельм Геринг, родившийся 12 января 1893 года, Розенхайм. Так-так, занятно. Незаконное обогащение, активы в иностранных банках, включая вражеские — в Североамериканских Штатах, например. Номера счетов. Нелегальная конфискация государственной и частной собственности в свою пользу, в том числе предметы искусства. Взятки — перечисление имен, сумм, дат. Нецелевое расходование средств из бюджета Империи, махинации со счетами «Рейхсверке Герман Геринг» и дочерних предприятий. Лоббизм в ущерб государственным интересам. И так далее.

Весьма подробный и показательный экстракт. Кто следующий? Роберт Лей? То же самое, даже хуже — пунктов больше. Розенберг… Аналогично.

— И что? — Я поднял взгляд на Мюллера. — У вас на каждого такое досье?

— Так точно, господин рейхсканцлер. — Группенфюрер и бровью не повел. — Это обязанность полиции. Документальные доказательства и свидетели также в наличии, последние дадут показания.

— Но…

— Если вы спросите, — снисходительно опередил меня Мюллер, — почему этим материалам не был дан ход прежде, я не смогу ответить на этот вопрос по соображениям служебной этики. Я выполняю приказы, господин Шпеер. Сегодня таковой приказ поступил лично от рейхсфюрера СС и министра внутренних дел.

— От Гиммлера? — машинально сказал я и тут же густо покраснел. В темных глазах группенфюрера не мелькнуло ни единой эмоции, но я был уверен — Генрих Мюллер подумал что-то вроде: «Он идиот?»

Никакого указа о назначении главы МВД или СС я не подписывал, но министр Вильгельм Фрик арестован, а Гиммлер убит. Гейдрих еще в Ванзее говорил о том, что оба поста следовало бы совместить — вот он и совместил, сам себя назначив. Отлично зная, что никто, включая меня и Вицлебена, против не будет. От старины Шпеера потребуется лишь подпись на официальном бланке, и тоже задним числом. Красота неземная.

Меня снова объяло неприятное чувство — обергруппенфюрер может говорить всё что угодно, но я не могу отделаться от ощущения, что Гейдрих рвется в германские Бонапарты, и что его 18 брюмера не наступило вместе с исчезновением самолета фюрера.

Бумаги я подписал, все до единой, благо в них не замечалось ничего людоедского — краткие обвинительные заключения и только; пусть хотя бы здесь всё будет по правилам. Нет сомнений, настоящие дела куда объемнее и подробнее.

— Да, кстати, — словно бы ненароком сказал Мюллер, — арестованный Йозеф Геббельс в категорической форме настаивает на немедленной встрече с вами. Отказывается принимать пищу с самого утра.

— Не сегодня, — резко сказал я. — Позже. Ступайте, группенфюрер.

— В настоящей обстановке я бы предпочел «генерал-лейтенант полиции», господин рейхсканцлер.

— Очень хорошо. Не возражаю. Вы свободны.

Итак, наша, с позволения сказать, «деятельность» начала принимать видимость законности — бюрократический аппарат вновь запущен и начал работать, пускай и не на полных оборотах.

* * *

Первое «заседание правительства» я собрал ближе к полуночи, в зале собраний кабинета, занятом фон Вицлебеном и его помощниками. Присутствовали далеко не все новоназначенные министры, но основной костяк был в наличии — те, кто непосредственно отвечали за важнейшие сферы жизни страны.

Экономика и Рейхсбанк — Яльмар Шахт. Иностранные дела — граф фон дер Шуленбург. Вооружения и боеприпасы — Альфрид Крупп. Внутренние дела — Рейнхард Гейдрих. Министерство авиации — Эрхард Мильх, до сих пор не уверенный в себе и, говоря откровенно, насмерть перепуганный. Наконец, народное просвещение и пропаганда — Ганс Фриче, внезапно вознесенный моим экспромтным решением из обычных радиоведущих в ранг вершителей судеб: подобрать другую кандидатуру за столь краткий срок я просто не сумел, а остальные согласились.

Не смог доехать лишь Юлиус Дорпмюллер, сейчас находившийся в Вене, но глава железнодорожного ведомства должен был прилететь в Берлин ночью. Армию представляли рейхспрезидент и по совместительству военный министр (должность пришлось восстанавливать) Иоб-Вильгельм фон Вицлебен и начальник вновь созданного Генерального штаба генерал-лейтенант Альфред Йодль. Кейтеля арестовали еще днем.

Встреча нисколько не походила на прежние заседания. Во-первых, без обязательного соблюдения строгого протокола — расселись где кому удобно, никаких представительских костюмов, Крупп так и вовсе без галстука. Военные в повседневной форме. Во-вторых, Гитлер редко собирал правительство, но если такое происходило, действо несло в себе отпечаток сакральности — караул Лейбштандарта, выход канцлера, германские приветствия и рукопожатия, вступительная речь фюрера…

— Давайте начнем, — просто сказал я, усевшись опять же не в канцлерское кресло, а на один из стульев по левую сторону стола. — Я попросил принести из столовой чай, кофе и закуски — оказывается, один из солдат до мобилизации был профессиональным поваром… Извините, несу какую-то чушь…

— Отчего же чушь? — возразил господин Шахт. — Кофе пришелся бы очень кстати — я, да и большинство присутствующих сегодня не обедали. Не тушуйтесь, Альберт, привыкайте.

— Хорошо, — покорно кивнул я. — Полагаю, для начала следует попросить обергруппенфюрера… Э-э… Рейхсфюрера Гейдриха обрисовать текущую обстановку. Без прикрас.

— Вот уж в чем, но в фантазерстве меня обвинить сложно, — усмехнулся по-прежнему бледный, но выглядевший достаточно бодро Гейдрих. Ему удалось поспать полтора часа на диване в одной из комнат для гостей. — Итак. Новости обнадеживающие…

Рейхсфюрер говорил четверть часа: сжато, емко, с четким перечислением «проблемных» объектов, статистикой по арестам «партийных путчистов». Я вновь убедился, что старая шутка Геринга «Himmlers Hirn heißt Heydrich» («Мозг Гиммлера зовется Гейдрих») оправдана целиком и полностью: память у него феноменальная. Ничего нового для себя из отчета министра внутренних дел я не вынес: информация по «Валькирии» стекалась к канцлеру весь день, было очевидно — победа фактически в наших руках, осталось усмирить очаги мятежа на юге. Тем более что кретинские действия гауляйтера Швабии Карла Валя дали повод для продолжения пропагандистской атаки — вот фактическое подтверждение заговора!