Он (ЛП) - "Cloudberry" - Страница 20

– Да, ты. Господи, чувак, ты обращался с тем парнем так, словно у него Эбола.

– Может, я просто не оценил, как он лапал тебя прямо у меня на глазах! – ору я в ответ.

У Веса отваливается челюсть.

– Что?

Мой рот захлопывается. Иисусе. С какого хера я это ляпнул?

– В смысле… – Я сглатываю. – Это было неприлично.

Вес пристально глядит мне в глаза. Капли дождя, стекая по точеным чертам его лица, задерживаются в отросшей щетине, затеняющей его челюсть. Его губы слегка приоткрыты. Я не могу оторвать от них взгляд.

– Это что сейчас происходит? – медленно произносит он.

Мое горло мучительно сжимается. Я не знаю. Я честно не знаю, что происходит. Дождь льет все сильнее. Вспышка молнии разрезает черное небо напополам. Странно, но мне не холодно. Наоборот, мое тело как печь. От трех бутылок пива так не бывает.

А может, это все он? Может, это из-за него мне жарко?

Кончик его языка слизывает с нижней губы капли дождя, и я замечаю блеск металлического колечка. Его там не было, когда нам было по восемнадцать. Когда его язык кружил по моему члену в ночь, когда он сделал мне лучший в моей жизни минет.

И… вот оно.

Райан Весли сделал мне лучший в моей жизни минет.

– Каннинг… – Он замолкает. Снова глядит на меня, Ему явно не по себе. Но… в его взгляде есть что-то еще. Проблеск смятения. Искорка интереса.

Не вполне понимая, зачем, я делаю шаг вперед. Мое сердце грохочет громче дождя, взгляд прикован к его губам.

– Джейми. – В его тоне нотка предупреждения.

Я набираю полные легкие кислорода.

И отметаю это предупреждение.

Его глаза распахиваются, когда я запускаю ему в волосы пальцы и рывком притягиваю к себе.

– Что…

Он не успевает договорить, потому что мои губы вминаются в его рот.

Глава 14

Вес

Джейми целует меня.

Джейми целует меня.

Джейми целует меня.

Нет, как ни крути слова, смысла не прибавляется. Напор его рта, шокирующее движение языка по моей нижней губе… в голове не укладывается ни то, ни другое.

Но блядь, как же мне всего этого хочется.

Вода, переливаясь за козырек, хлещет на наши головы, пока в мой рот впиваются губы моего лучшего друга. Я ощущаю вкус дождя, пива и чего-то мужского, аддиктивного как наркотик. Его губы касаются моих вновь и вновь, и когда я приоткрываю рот, чтобы сделать судорожный вдох, он пользуется моментом и проскальзывает в него языком.

И, черт, это словно удар электрошокером в позвоночник. Волна желания уходит по спирали прямиком к моим яйцам, и я ощущаю, как они поджимаются. Когда его язык касается моего, у меня отказывают колени, и мне приходится ухватить его за рубашку, крепко стиснуть ее в кулак, чтобы меня не унесла буря. Не та, что освещает вспышками молний ночное небо, но та, что бушует внутри меня.

Я улавливаю момент, когда он нащупывает мое колечко, потому что его язык заворачивается вокруг металлического штырька, и он стонет мне в губы. Низким и хриплым стоном.

Этот пронизанный страстью звук возвращает меня в реальность. Оно только ощущается правильным. На самом деле все ровно наоборот. Джейми пьян. И плохо соображает. По какой-то причине он решил, что засунуть язык мне в горло, было хорошей идеей, но блядь, это не так. После всего я так и останусь геем – а он останется натуралом. Хуже того, я останусь влюблен в него.

С мучительным стоном я отрываюсь от его губ. Блядь, мне нельзя опять совершать ту же ошибку. Нельзя разрешать себе хотеть его или на что-то надеяться. Он мой друг. Он всегда будет мне только другом. Не больше.

Его затуманенный страстью взгляд уничтожает меня. Он моргает. Так растерянно, словно не понимает, почему я вдруг прервал поцелуй.

– Это твое колечко… – Голос у него хриплый от возбуждения. – Я хочу почувствовать его на своем члене.

Боже мой.

Так. Он пьяней, чем я думал. Насколько я помню, он опрокинул не больше пары бутылок, но, очевидно, пока я не смотрел, он покупал еще.

– Нда… – Через силу я издаю сиплый смешок. – И думать забудь, чувак.

Джейми прищуривается.

Дождь чуть-чуть утихает, и говорить становится проще, можно больше не повышать голос.

– Каннинг, мы не станем снова сворачивать на эту дорожку. – Я с трудом сглатываю. – В прошлый раз оно разрушило нашу дружбу.

Он склоняет голову набок. В карих глазах блестит вызов.

– Ты говоришь, что не хочешь меня?

О, черт.

– Нет. Я говорю, что это плохая идея.

Джейми наступает на меня, оттесняя к стене до тех пор, пока моя спина не врезается в мокрую кирпичную кладку. Я оказываюсь в ловушке – одна твердая стена сзади, а вторая, не менее твердая, впереди. И акцент тут на слове «твердая», потому что стояк у него такой, что рехнуться можно. И он вжимается мне в бедро, когда Джейми подходит ко мне еще ближе – так, что между нашими губами остается всего лишь дюйм.

– Ты же король плохих идей, – напоминает мне он. – От этой, по крайней мере, будет хорошо нам обоим.

Он задумал меня прикончить. От перемены ролей у меня плавится мозг, потому что это я обычно веду, я командую и диктую правила.

Джейми делает движение бедрами, тяжело дышит, втираясь своей эрекцией в мою ногу. Не будь он так пьян, то, вероятно, пришел бы в ужас. Он и придет в ужас – когда протрезвеет. Станет извиняться за то, что подкатил ко мне, и в итоге все закончится неловким разговором, который должен был состояться четыре года назад, когда я отсосал ему. Он скажет мне, что он натурал, что валял дурака, что он ко мне ничего не чувствует.

И я буду раздавлен.

Я знаю, что будет, однако меня это не останавливает. Я говорил, что я мазохист? Это единственное объяснение тому, зачем я кладу ему на шею ладонь и вновь притягиваю к себе.

Наши рты снова встречаются в поцелуе. В мягком. Мучительно медленном. И мне этого мало. Я скоро остановлюсь, в любую секунду, но не сейчас. Сначала он даст мне больше.

Со стоном я толкаю его грудью в грудь и разворачиваю нас так, чтобы теперь у стены оказался он, чтобы теперь я о него терся. С его губ срывается удивленный возглас, который превращается в хриплое урчание, стоит мне начать целовать его по-настоящему сильно, вталкивая язык ему в рот.

Во мне просыпается жадность. Я трахаю языком его рот так, как хочу отыметь его своим членом – глубокими, голодными, отчаянными толчками, от которых у нас обоих заканчивается дыхание, и теперь уже он цепляется за мою майку.

Внезапно справа от меня хлопает дверь. Звучит визг. Какую-то женщину испугала, скорее всего, погода, а не два парня, которые, стоя у стенки бара, пытаются съесть лица друг друга, но, так или иначе, ее крик приводит меня в чувство. Спотыкаясь, я пячусь назад. Задыхаюсь, как после трех марафонов.

Теперь я стою под дождем, а Джейми – нет, и мне прекрасно видно, что на лице у него полномасштабная паника. Его глаза широко распахнуты. В них шок.

Блядь. Мой друг-натурал в шаге от того, чтобы перепугаться. Спустя час он, наверное, будет переживать мощнейший кризис самоидентификации. И все ради чего? Самый лучший поцелуй моей жизни не стоил того, чтобы ломать его жизнь.

Я пережил такой кризис. Приятного мало.

Я отворачиваюсь, иначе по моим глазам он поймет, что внутри я медленно умираю. Я хочу его больше всего на этом треклятом свете. Собрать волю в кулак нелегко, но все-таки я разворачиваюсь и под дождем ухожу к машине.

Льет как из ведра, и я срываюсь на бег. Я даже не знаю, идет ли он за мной или нет, пока он не садится рядом на пассажирское место.

Не проходит и тридцати секунд, а мы уже несемся к Лейк-Плэсиду. В машине стоит ужасающая тишина. Если б не дождь, я бы, наверное, превысил ограничение скорости вдвое, лишь бы поскорее доставить Джейми обратно в город.

Он все еще не сказал ни слова.

– Извини, – хрипло брякаю я. – Я не нарочно.