Десятка (сборник) - Козлов Владимир Владимирович - Страница 51

– Какая разница? – говорю я.

– Ладно, пойдем туда, – показывает Оля. В той стороне – какие-то постройки, вроде ферм.

Через полчаса доходим до автозаправки, покупаем в магазине пиццу – ее, замороженную, тут же разогревают – и по бутылке пива. Садимся на сухую прошлогоднюю траву рядом со стоянкой и жуем.

– Зато экзотика, – говорит Оля.

Заправка воняет бензином, в траве валяется смятая банка от кока-колы и пустой пакет от чипсов “Lay’s”.

– Ну, они и уроды, – говорит Бахыт.

– А что ты думал? – отвечаю я. – Вот тебе настоящая Америка.

Вечер. Сидим у телевизора. Пит смотрит американский футбол. Ахмед с Мелиссой обнимаются. Энн собирается на свидание. Оля в своей комнате готовится к контрольной по Computer Science – «компьютерной науке». Ужина не предлагают, но мы и не голодные. Я вытаскиваю из рюкзака книгу – Достоевский, «Записки из мертвого дома», – поднимаюсь по деревянной лестнице и стучу в дверь.

– Come in, – кричит Оля.

Я захожу.

– Можно тут у тебя почитать? А то там этот телевизор дурацкий.

– Да, конечно.

Оля сидит посередине кровати, разбросав вокруг себя учебник, тетрадь и распечатанные на компьютере бумажки.

Я сажусь на кресло-качалку в углу, раскачиваюсь и читаю. Оля шелестит бумажками.

– Вот попали, да? – говорю я. – Называется, Ниагарский водопад.

– Ага.

Я поднимаюсь с качалки и пересаживаюсь к Ольке на кровать. Она говорит:

– Бахыт умрет от злости. Закрой дверь изнутри.

Я закрываю дверь на защелку, осматриваю комнату – в ней нет ни музыкального центра, ни просто радио. Ладно, обойдемся без музыкального фона.

Оля сбрасывает с себя шмотки и залезает под одеяло. Я начинаю расстегивать рубашку. Снизу доносится шум телевизора. Там все еще идет американский футбол.

Утро. Мелисса молотит в дверь, кричит, чтобы шли завтракать. В кухне Бахыт злобно смотрит на нас с Олей.

– Я все расскажу твоему бойфренду, – шепчет он.

– Что ты ему расскажешь?

– Все.

– Ты не знаешь ни телефона, ни имэйла.

– Узнаю.

– Go ahead, действуй.

На завтрак – опять «бекон», тосты и апельсиновый сок.

Мелисса говорит:

– Бабушка не может отвезти нас в университет. У нее дела. Давайте вызовем такси.

– Такси? Сколько это будет стоить? – спрашивает Бахыт.

– Долларов пятьдесят – по десять на человека.

Бахыт кривится. Ахмед молчит. Он, может, и не все понял, но что надо платить десять долларов – наверняка.

– Давайте автостопом, – предлагает Бахыт.

– Нас слишком много для этого, раз, – говорит Мелисса. – И здесь обычно не подбирают автостопщиков, здесь у всех свои машины.

– Закажите лимузин, – предлагает Пит. – Это всего баксов семьдесят, зато будете ехать, как кинозвезды. И пить шампанское.

Он громко и дебильно хохочет, бабушка тоже.

Ахмед напряженно смотрит на него, потом говорит:

– Вы дадите нам шампанское?

Пит и бабушка хохочут опять.

– Откуда у нас шампанское? – говорит Пит. – Мы же не fucking кинозвезды.

После завтрака – опять гостиная, опять телевизор. На кухне Мелисса, бабушка и Пит совещаются, как доставить нас в университет. Мелисса хочет раскрутить бабушку, чтоб она нас отвезла, но она упирается.

– Здесь почти сто миль. Знаешь, сколько это бензина?

Ближе к обеду находится мужик с соседней фермы, который соглашается нас отвезти, причем бесплатно. Проблема – у него «трак», спереди только два места, а сзади – кузов. Над кузовом он обещает установить крышу, чтобы получился фургон.

Три часа. «Трак» подъезжает. Сзади – фургон, но он весь заставлен какими-то ящиками. На них лежит матрас. Я, Бахыт и Оля забираемся на него и ложимся на спину. Ахмед и Мелисса садятся в кабину.

Чтобы убить время, всю дорогу поем песни. Чаще всего – «Гуд бай, Америка».

На кампус въезжаем в шестом часу вечера, говорим дядьке «спасибо» и расходимся по своим общагам. Моя – на самом краю кампуса. Навстречу идет девушка. Я не знаю ее, но она смотрит на меня и растягивает губы в резиновой улыбке.

«Спецреп»

За окном купе мелькнули огни маленькой станций, переезд с бензовозом, и снова началась черная пустота. Роман разлил остаток коньяка.

– Ну, за удачную поездку. – Аня взяла пластиковый стакан. Игорь и Оля протянули руки за своими.

Все четверо чокнулись, выпили.

– А откуда вообще взялась эта тема? – спросил Роман.

– Филипп придумал. – Аня нахмурилась. – Посмотрел на последние рейтинги и решил, что маловато «мяса».

– Рейтинги не из-за «мяса» говенные. – Роман хмыкнул. – А из-за того, что все вообще передачи – мусор.

Игорь глянул на него.

– Зачем ты тогда здесь работаешь, если мусор?

– Деньги платят, вот и…

– Короче, – сказала Аня, – Людка нашла в Интернете, в областной газетке сообщение: за две недели – три убийства, причем женщин. Судя по почерку – «серия». Ну, Филипп и уцепился: эксклюзив, никто еще из федеральных каналов…

– Не смешите меня, – перебил Роман. – Эксклюзив! Там таких убийств, наверно, несколько десятков в месяц. И сплошная бытовуха. Ехать из-за этого в какую-то пердь…

– И что делать, если окажется фуфло? – спросил Игорь. – Не «серия», а бытовуха?

– А у нас на канале будет «серия». – Аня заулыбалась.

– Вот поэтому «ящик» и смотреть невозможно, – сказал Роман. – Одно фуфло и подставы. Я уже давно его не смотрю.

– Даже наш канал? – тихонько спросила Оля.

– Даже наш. А ты что, его смотришь?

– Так, иногда…

– Да, ну я, конечно, ожидала чего-нибудь подобного, но все же… – Аня покачала головой.

Съемочная группа стояла у одноэтажного вокзала с осыпавшейся штукатуркой. На другой стороне привокзальной площади, за покосившимися заборами, начинались облезлые деревянные домики. Из труб шел дым. В ветках черных голых деревьев каркали вороны.

– Не, вы что, ребята? – Игорь улыбнулся. – Наоборот, все классно. Такой вот колорит…

– Вон какой-то драндулет – может, довезет нас до гостиницы… – сказала Аня, посмотрела на часы. – Нет, уже двенадцатый час – лучше сразу к ментам. А то еще свалит куда-нибудь начальник…

– На очередное убийство. – Роман хмыкнул.

– Если бы так. Вот, что называется, повезло бы…

Роман поднял чехол с камерой, Игорь взял чемодан со «светом», Оля – штатив. Все двинулись к грязной зеленой «шестерке» с проржавевшими крыльями.

«Шестерка» тормознула у серого одноэтажного здания. Рядом был припаркован милицейский уазик, в грязи валялись три бродячие собаки. Аня отдала водителю – угрюмому небритому дядьке – пятьдесят рублей. Он буркнул что-то в ответ и рванул с места, как только все вышли и выгрузили аппаратуру.

– Меня бы не удивило, если это и есть маньяк, – сказал Игорь.

– Да, злобный какой-то дядечка, – пробормотала Оля.

– Ну а что ты думала? – Роман приобнял Олю за плечи. – Тут тебе не Москва. В провинции все такие. Поработаешь пару лет на канале – привыкнешь…

Игорь расставлял лампы, Роман возился с камерой. Оля прилаживала микрофон-«петельку» на китель майору – начальнику РОВД. Аня листала свой блокнот. Майор – низенький, полный, с сеткой полопавшихся сосудов на щеках и носу – сидел за обшарпанным столом, заваленным бумагами.

– А зачем вам, значится, это надо? – Майор посмотрел на Аню. – Что здесь такого… ну, интересного, типа?

– Как – что? Убийства, трупы…

– Убийства, трупы… А у вас что, в Москве мало трупов?

– У вас же, вроде, серийный убийца завелся… А это всегда интересно…

– И не один. Есть, значится, подозрения, что убийства совершены группой лиц… Я сейчас… – Майор встал, подошел к книжному шкафу. На полках не было ничего, кроме ржавого кубка и нескольких пожелтевших газет. Майор открыл дверцу нижнего отделения, вынул начатую бутылку водки и стакан.