Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 49

  Нахмуренные брови принцессы разгладились, но она не успела ничего сказать - телохранительница, уже не спрашивая разрешения, дернула ее за руку и силой повлекла за собой.

  Бег вдоль станового хребта гибнущего дирижабля превратился в кошмар. Телохранительница и принцесса быстро скрылись в темноте, которую не могли рассеять аварийные плафоны. Задыхаясь и исходя паром, обливаясь ледяным потом, я тащил за собой проклятую инсургентку. Хорошо было лишь одно - она хотя бы не пыталась сопротивляться. Все остальное было ужасно - "Олимпик" явно переживал последние минуты. Даже в разреженном воздухе высоты все вокруг сотрясал жуткий хруст ломающихся элементов набора корпуса и оглушительные выстрелы лопающихся, словно перетянутые струны, тросовых растяжек. Нас едва не убило, когда стальной трос чудовищным кнутом хлестнул по настилу всего в нескольких ярдах впереди. Несколько раз пришлось перелезать и нагибаться под провисшими ажурными балками, сорвавшимися с креплений. Но хуже всего было другое - то спереди, то сзади все чаще доносились протяжные могучие выхлопы. Словно испускали последние вздохи выбившиеся из сил атланты, не в силах более держать на плечах небесный свод. Это лопались не выдержавшие отсутствия внешнего противодавления газовые мешки. Наверное, если попытаться сейчас в голос проклясть свою несчастную судьбу, в перенасыщенной гелием атмосфере голос звучал бы тонком комариным писком. Но на эксперименты не было ни времени, ни сил. На этой высоте был драгоценен каждый глоток кислорода, каждая оставшаяся килокалория, позволявшая стремиться к кажущейся уже недосягаемой цели.

  Дирижабль уже прекратил подъем - иначе мы бы просто потеряли сознание от кислородного голодания - но теперь я с ужасом ощутил, как мое тело чуть-чуть полегчало. Положительная плавучесть была полностью исчерпана, и теряющий огромные объемы газа дирижабль плавно, но с каждой секундой ускоряясь, пошел вниз.

  Начался последний отсчет.

  Скорее всего, нас спасло именно падение - воздух стал чуть более плотен, и к тому моменту, когда баллоны кончились, и впереди осталась лишь узкая, похожая на рыбий хребет хвостовая оконцовка несущего кильсона дирижабля, мир даже перестал пьяно кружиться и двоиться в глазах. В свете последнего из длинной цепочки плафонов виднелись шкафчики с надписями на дверцах - для рассортированной почты, упаковочный столик и несколько металлических стоек, на которых виднелись цилиндрические упаковки из прочного брезента. Они состояли из двух соединенных смотанными стропами частей - верхней, в которой без труда узнавался уложенный парашют, и нижней, представлявшей собой прочный мешок, набитый почтой. Алиса как раз вытащила одну упаковку из гнезда, прочитала надпись на крышке и швырнула на палубу, раздраженно пнув ногой.

  - Ты чего... сдурела?.. - выдохнул я, останавливаясь. София сразу упала на колени, как марионетка с обрезанными веревочками, но и мне требовалось несколько мгновений, чтобы отдышаться.

  - Это ты сдурел, верить старому пердуну!.. - завизжала Алиса, найдя, на кого стравить злость. - Парашюты!.. Почта!.. Чтоб ему подавиться!..

  - Да вот же они. Штук десять. Тебе мало, что ли?

  - Прыгай на здоровье, если ты эльф и весишь двадцать фунтов!.. Идиот!..

  - От такой и слышу... что?!..

  Схватив мешок, я тоже прочитал маркировку и поперхнулся.

  "ПП-25. Грузоподъемность 25 фн".

  - Что, они все такие? - я в ужасе метнул глазами вдоль стойки. Лишь последняя в ряду упаковка отличалась большими размерами. Принцесса с помощью Госпич как раз вытащила его из стойки и радостно воскликнула:

  - Смотрите, вот этот рассчитан на триста восемьдесят фунтов!..

  - Правда?!

  Упаковка действительно выглядела солиднее. У парашюта, размерами не уступавшего обычному парашютному ранцу, естественно, отсутствовала подвесная система с плечевыми лямками и ножными обхватами для парашютиста. Вместо нее два пучка строп крепились к завязывающемуся сверху цилиндрическому мешку из плотного брезента, окольцованному тремя поясами широких строп. На боку был пришит длинный узкий карман, из которого торчал стеклянный рефлектор электрического фонаря-маячка - видимо, чтобы легче было отыскать посылку на земле.

  - Но... как же его надеть? - озадаченно спросила отличница. - Это же просто мешок... и он всего один.

  - А вы еще и инсургентку притащили!.. - схватилась за голову Алиса. - И вот нас шестеро, а парашютов два - поздравляю! Может быть, прихватим еще что-нибудь полезное?!..

  - Но оба парашюта рассчитаны на триста с лишним фунтов, - ответила принцесса. - Если просуммировать наш вес...

  - Грузовой парашют поднимет троих, - кивнул я, - а что касается подвески...

  Разложив короткое лезвие складного ножа, я вспорол туго набитый бок мешка. Изнутри посыпались почтовые конверты с марками и штемпелями "Авиапочты".

  - Если вырезать брезент между каркасом из стропы, получится что-то вроде подвески. Так... здесь дырки для рук... - я проделал пару проемов по бокам в верхней части, - ...и для ног.

  Алиса, воспрянув духом, помогла принцессе и отличнице выгрести из мешка почту, усыпав весь отсек бумажным ковром.

  - Стыдно выбрасывать письма, которые люди шлют друг другу, но они наверняка не стали бы сердиться на нас, если бы узнали, - заметила Грегорика.

  - Госпожа, пожалуйста.

  Телохранительница, все это время торопливо, но со знанием дела вязавшая из найденной здесь же стропы дополнительную обвязку, которая выглядела как две - две! - пары веревочных петель, закрепленных на массивных стальных кольцах на лямках ее парашюта, закончила работу и распахнула палубный люк.

  Ворвавшийся холодный вихрь закружил бумажную метель, стремительно высасывая письма наружу.

  Теперь извне не доносился привычный гул винтов и было жутко слышать пронзительный свист ветра в конструкциях и тошнотворный хруст - быстро сдувающиеся баллоны, только что выпучившие и поломавшие силовой набор корпуса, теперь опадали, оставляя его беспомощно разболтанным и ослабшим. Кажется, дирижабль начал утрачивать свою обтекаемую сигарообразную форму, перегибаясь под напором воздуха посередине корпуса.

  - Быстрее, госпожа! - крикнула телохранительница, шагнув навстречу принцессе и опускаясь на колени. Она заставила Грегорику сбросить туфли и продеть ноги в веревочные петли, потом повелительно крикнула: - Госпич, сюда!

  Как ни странно, темноволосая отличница не поспешила на зов. Напротив, неуклюже сделав вид, что не слышит, она с удвоенной энергией принялась выгребать остатки почты из вспоротого мешка, горловину которого я в этот момент развязывал.

  - Скорее! - нетерпеливо повысила голос телохранительница. - Я хорошо владею парашютом. Так безопаснее.

  - В самом деле, лучше вам прыгнуть с ними. Для меня это в первый раз, ничего гарантировать не могу, - поддержал ее я, но Госпич вдруг зажмурилась, затрясла головой и выдавила дрожащим голоском:

  - Позвольте... позвольте мне... с господином Немировичем!..

  Алиса смерила меня подозрительным взглядом, но к обвинениям - на которые мне было бы совершенно нечего ответить - перейти не успела. Валькирия неодобрительно покачала головой, но, видимо, вспомнив события в трюме, пожала плечами и повернулась к ней.

  - Тогда вы, Алиса Саффолк.

  - Я?.. - удивленно переспросила Алиса, и неуверенно покосилась в мою сторону. - Но ведь...

  - Давай, Алиска, не тормози, - я подтолкнул ее к горничной и принцессе. - Ты полегче, а у того парашюта грузоподъемность меньше, чем у почтового. Так будет лучше всего... и мне спокойнее.

  - Он прав, госпожа Саффолк, - поддержала принцесса, настороженно прислушиваясь к особенно громкому металлическому хрусту. - Медлить нельзя. Станьте сюда, со мной.

  Рыжая неохотно последовала ее словам. Горничная выпрямилась и, когда обе девушки оказались стоящими вплотную, обвязала их еще двумя петлями, плотно прижав принцессу и Алису к своим бокам справа и слева. Алиса с вымученной улыбкой оглянулась на меня через плечо.